Суд не для бедных

В последние три месяца несколько таджикских судей были уволены президентом республики Эмомали Рахмоном за «поступки, порочащие честь и достоинство судьи». Многие таджикистанцы считают, что коррумпированных судей в стране гораздо больше, однако они не попадают в поле зрения правоохранительных органов, поскольку зачастую состоят с ними в коррупционных связях или имеют влиятельных покровителей.

От жителей Таджикистана сегодня часто можно услышать: не дай бог угодить в милицию или суд. Люди боятся попасть в поле зрения правоохранителей, они знают, что на простого человека, не имеющего связей и нужных знакомств, могут «повесить» любое правонарушение, и суд не защитит их. Зачастую судьи игнорируют заявления о пытках в милиции и становятся на сторону обвинения. А судебные процессы по гражданским делам иногда превращаются в торги, где решение принимается в пользу той стороны, которая щедрее одарит судью.

О коррупции в судах говорил и президент Эмомали Рахмон на встрече с представителями судебных органов республики в ноябре прошлого года. Он отметил, что за последние 10 лет 25 судей и 16 работников аппаратов судов были привлечены к ответственности за преступления коррупционного характера. Рахмон говорил о низкой компетенции судей, которые зачастую не могут должным образом оценить факты и не проводят тщательного расследования обстоятельств дела, а потом составляют некачественные судебные акты и выносят незаконные решения, что судьи бывают пристрастны.

Представители судебных органов на встрече с Эмомали Рахмоном. Фото пресс-службы президента Таджикистана

Так, по данным президента, за 9 месяцев прошлого года вышестоящими инстанциями были отменены 265 незаконных судебных решений. Он привел в пример ситуацию с применением законов в делах, связанных с наркотиками: в случаях с малым количеством запрещенного вещества судьи дают большие сроки, в то время как за оборот наркотиков в особо крупных размерах назначают легкие наказания.

Рахмон призвал судей работать честно, напомнив, что их задача — не посадить человека в тюрьму, а вынести справедливый приговор, поскольку в их руках судьбы людей.

«Когда я беру любой закон об амнистии, то месяцами задаюсь вопросом, что делать, какими способами и средствами избавиться от коррупции, чтобы действия офицеров, судей и следователей не причиняли вреда людям. [...] Если так продолжат поступать, я не знаю. Это уже 5-я или 10-я реформа судебных органов», — сказал президент, намекая на то, что от проводимых в системе судопроизводства реформ мало толку.

Рахмон поручил руководству Верховного и Высшего экономического судов проанализировать результаты работы каждого судьи, причины изменения и отмены судебных решений и принять меры по повышению ответственности судей за выносимые приговоры.

Девять подписантов против председателя суда

Накануне этой встречи президенту Рахмону было направлено письмо за подписью девяти судей Высшего экономического суда, авторы которого обвинили в коррупции председателя ВЭС Мавлуду Каландарзода. Они заявили, что председатель требует «долю» с каждого рассматриваемого ими дела, заставляя тем самым совершать коррупционные преступления.

В попавшем в СМИ тексте письма говорится, что за три года работы в качестве председателя ВЭС Каландарзода обзавелась несколькими квартирами в Душанбе, трехэтажным домом в Бободжонгафуровском районе Согдийской области, дорогими автомобилями, которые записаны на имена ее детей и ближайших родственников.

По утверждению авторов обращения, Каландарзода не только требует долю с каждого дела, но и часто заставляет их выносить решения по ее желанию. При этом в дела судей вмешиваются даже ее муж и сын, которые ранее были судимы. Они также отмечают, что судимость имели ее заместитель Зокир Аминзода и сын другого ее заместителя Комила Файзали.

Мавлуда Каландарзода. Фото с сайта Asiaplustj.info

Вседозволенность Мавлуды Каландарзода, по утверждению судей, связана с тем, что ее якобы поддерживают такие люди, как Махмадали Ватанзода и Асадулло Рахмонзода (секретарь Совета безопасности и помощник президента по кадровым вопросам. — Прим. «Ферганы). «Прикрываясь высокими покровителями, председатель суда вынуждает нас выполнять ее незаконные требования и выносить противозаконные решения в пользу нужных ей людей», — пишут судьи.

На главу ВЭС ее сотрудники жаловались и раньше. Судьи высказывали недовольство методами ее работы и принудительным сбором средств на общественные нужды.

Отправляя свое письмо накануне встречи с президентом, вероятно, судьи надеялись, что в отношении их председателя будут приняты меры непосредственно во время заседания. Ведь до этого, встречаясь с руководителями финансовых, налоговых и таможенных структур, президент публично уличил в злоупотреблении должностью тогдашнего начальника таможенного терминала «Душанбе-1» Шахбоза Раджабзода и уволил его прямо в зале заседания. Но вопрос о председателе ВЭС не был поднят на встрече президента с судьями, как и не было дальнейшего разбирательства по указанному письму. Скорее всего, письмо даже не попало в руки президента.

Хотя незадолго до встречи и после президент уволил троих судей — столичного района Сино и города Гулистона Согдийской области (в том числе председателя суда) — с формулировкой за «совершение поступка, порочащего честь и достоинство судьи», а в январе этого года снял с должности судью Кухистони Мастчохского района Согдийской области «за нарушения закона при рассмотрении дел».

В защиту принципов

На действия председателя другого суда недавно пожаловалась таджикская журналистка Рамзия Мирзобекова. По ее словам, 14 месяцев суд района Шохмансур города Душанбе необоснованно затягивал разбирательство по ее иску о разделе имущества с бывшим супругом. Во время совместного проживания супруги приобрели и отремонтировали одну квартиру в Душанбе и две квартиры в городе Хороге. В своем исковом заявлении Мирзобекова просила, чтобы одна из квартир была выделена ее ребенку. Но, вопреки всей доказательной базе, показаниям свидетелей и требованиям закона, судья отказала журналистке в удовлетворении ее претензий и вынесла решение в пользу ответчика.

— Судья отказала мне на основании того, что наш брак не был официально зарегистрирован, хотя ранее она же говорила: «Это не имеет значения, что у вас не было загса, у вас общий ребенок, и ответчик признает, что вы были его женой, этого достаточно». К тому же Семейный кодекс предусматривает возможность отсутствия официальной регистрации по тем или иным причинам. Но на последнем заседании судья вдруг изменила свои же доводы, утверждая, что якобы ответчик никогда не имел намерения создавать со мной семью, хотя таких слов на суде он не говорил. Кроме того, судья признала подлинными сфальсифицированные моим бывшим супругом документы о том, что наша квартира в Душанбе якобы является собственностью его двоюродного брата, хотя застройщик, у которого она была куплена, не подтвердил подлинности этих документов, да и сам «собственник» сказал, что сделка была мнимой. По логике, за подделку документов должны были еще и дело возбудить, но их признали действительными, — рассказала Рамзия «Фергане».

Рамзия Мирзобекова. Фото с сайта Asiaplustj.info

В таком же ключе вынесли решение по вопросу алиментов. Несмотря на то что отец ребенка Рамзии является успешным предпринимателем, суд назначил алименты в размере всего 1000 сомони ($100).

— Чтобы уклониться от алиментов, он принес справку о том, что приостановил свою предпринимательскую деятельность, хотя не предоставил других доказательств того, что его бизнес был расформирован или перешел кому-то другому. Получается, что суд покрывает незаконную предпринимательскую деятельность, но с легкостью лишает ребенка хороших условий, — отметила она.

В декабре Мирзобекова написала президенту Рахмону жалобу на четырех судей района Шохмансур, рассматривавших на разных этапах ее дело, и председателя этого райсуда Гулбону Саидзода. Ее письмо было направлено в Верховный суд для разбирательства, но ответа она пока не получила. Журналистка уверена, что решение было вынесено при вмешательстве председателя суда. В самом суде говорили, что Саидзода прикрывается именем одного из высокопоставленных чиновников в окружении президента, может позволить себе вмешиваться в любое дело и принуждает судей принимать незаконные решения.

— Я считаю, что решения по моему вопросу принимались не судьей, а председателем суда. За полчаса до того как уйти в совещательную комнату, судья призвала стороны к компромиссу. «Я не знаю, какое решение будет принято… Какое решение мы примем, то есть я приму, но поймите, я не могу ей (Мирзобековой. — Прим. «Ферганы») полностью отказать, но и полностью удовлетворить ее иск тоже не могу». Почему судья в итоге постановила отказать мне во всем, можно только догадываться. При этом знакомые в судебной системе говорят, что, если за это дело взялась сама председатель, то, вероятно, она будет решать этот вопрос и в других инстанциях, поэтому все мои попытки обжаловать решение будут тщетными. Чтобы добиться какой-то справедливости, как мне сказали, я должна либо заплатить, либо иметь ну очень высокие связи на уровне правительства, — говорит журналистка.

Судьи-копирайтеры

Коррупция в судебных органах Таджикистана настолько укоренилась, что уже воспринимается всеми как норма, сказал «Фергане» таджикской адвокат, пожелавший остаться неназванным.

— В судах коррупция была и 20 лет назад, но не в таких масштабах, как сейчас. У того поколения судей все-таки было понятие чести мундира, они думали о своей репутации, старались придерживаться принципа справедливости и назначать разумные сроки заключения. Сейчас это никого не волнует. Сегодня, чтобы получить минимальный срок, нужно платить, иначе дадут по максимуму.

Другой вопрос — некомпетентность судей, которым не хватает элементарной правовой грамотности. Некоторые даже решения правильно оформить не могут. Я знаю судей, за которых решения пишут адвокаты, а в приговорах по уголовным делам они просто занимаются копирайтингом — переписывают обвинительное заключение прокуратуры и назначают срок. При этом судьи почти никогда не несут ответственности за свои решения, какими бы необоснованными они ни были.

Раньше у нас был Совет юстиции, который хоть как-то контролировал работу судей, куда можно было на них пожаловаться, но после его упразднения эти функции переданы Верховному и Высшему экономическому судам, которые или в доле, или покрывают коллег, защищая «честь мундира». Они начинают гонять людей по инстанциям, которые в абсолютном большинстве случаев оставляют приговоры нижестоящих коллег в силе. Отмены приговоров в Таджикистане крайне редкое явление. Таким образом, никакой ответственности судьи не несут, они могут быть привлечены, только если их поймают с поличным при получении взятки, — отмечает адвокат.

Реформы, которые не сработали

Реформы в судебной системе Таджикистана проводятся практически с момента обретения суверенитета. Для обеспечения большей независимости судебных органов в 1999 году был создан Совет юстиции — коллегиальный орган, который занимался разработкой предложений по реформированию судебно-правовой системы, подбором кандидатов на должности судей и повышением их квалификации. В 2016 году совет был упразднен, что опять же объяснялось необходимостью усиления независимости судей и обеспечения законности.

За полтора десятилетия принято несколько программ судебно-правовой реформы в Таджикистане, но, как справедливо заметил президент Рахмон, предпринятые меры оказались малоэффективными.

— Программы реформ были направлены в том числе на повышение прозрачности деятельности судов и доступа к их работе. В частности, было предусмотрено создание сайтов судов, на которых должны быть опубликованы все судебные акты, но суды ограничились лишь созданием веб-ресурсов, на которых периодически публикуют какую-то официальную информацию, но никаких данных о процессах, никаких судебных актов там нет. Да и в остальном доступ к судам ограничили. Сегодня при входе в каждый суд сидят охранники, которые изымают любую аудио- и видеотехнику, чтобы судей не записывали. То есть суды постарались максимально закрыть информацию о своей работе, что создает самые благоприятные условия для коррупции, — сказал «Фергане» таджикский юрист на условиях анонимности.

По его словам, по Конституции суды являются независимыми от органов исполнительной власти. Однако зачастую над судами довлеет прокуратура, и при вынесении решений судьи обычно удовлетворяют требования стороны обвинения.

Для того чтобы судебная система была реально реформирована, необходимо изменить некоторые нормы Конституции Таджикистана, так как неверные основы заложены именно там, считает доктор юридических наук Шокирджон Хакимов.

Шокирджон Хакимов. Фото с сайта Asiaplustj.info

— Судей назначает президент или по предложению президента утверждает верхняя палата парламента, что изначально делает их зависимыми от исполнительной власти. Они должны избираться коллегиально и на альтернативной основе. Нужно дать им дополнительные полномочия, например, чтобы они оставались на должности пожизненно, но при этом усилить меры наказания за нарушения, имеющие признаки уголовного деяния. Чтобы не было вседозволенности со стороны судей, надзорные органы должны осуществлять свои функции, но они должны быть четко регламентированы и исключать давление на судей.

К сожалению, в условиях Таджикистана, когда все сферы общественных отношений охвачены коррупцией, этого не происходит. Проблема начинается в вузах, где 90% будущих судей учатся на договорных условиях, и преподаватели не заинтересованы в их исключении. Студенты же прямо во время учебы привыкают к коррупционным отношениям. Далее, при подборе и расстановке кадров, также преобладают коррупция, местничество, кумовство. Состав парламента сильно ангажирован, поэтому воздерживается от контроля за судебной системой, а пресса и гражданское общество не солидарны и ограничиваются констатацией отдельных фактов судебного произвола. В целом нужна политическая воля на исправление ситуации, — отмечает Хакимов.