Страна в положении

Вот уже неделю Киргизия живет в режиме чрезвычайного положения из-за эпидемии коронавируса COVID-19. 25 марта режим ЧП ввели в Бишкеке, Оше, Джалал-Абаде, Ноокатском и Кара-Суйском районах Ошской области, а также в Сузакском районе Джалал-Абадской области. На остальной территории страны формально до сих пор действует более мягкий режим чрезвычайной ситуации. Однако практика показала, что власти многих городов, районов и сел не обращают внимания на разницу между ЧП и ЧС. Они просто применяют для ограничения распространения вируса такие же меры, как и в Бишкеке.

Население особо не протестует — с тем, что эпидемию необходимо остановить, согласны все. На текущий момент в стране выявлены 116 случаев заражения. COVID-19 уже проник почти во все регионы. Тем не менее жизнь в условиях ЧП чревата многими неприятностями. Люди теряют заработок, растрачивают накопления, возникает множество сложностей с пропускным режимом и транспортом… Мы поинтересовались у простых кыргызстанцев, как им живется в это непростое для всего мира время.

Индира, сотрудница коммерческого банка в Иссык-Кульской области:

— Я работаю в отделе с платежными картами. У нас в отделе 15 человек, сейчас работает только 8. Семерых отправили в отпуск по причине вынужденного отгула, но, если карантин продлят дольше 15 апреля, они останутся в отпуске без содержания. Также в отпуск отправлены сотрудники, работающие с кредитами. С 23 марта выдачу кредитов приостановили. А мы, операционисты, мы пока трудимся. В офисе сидим в масках и перчатках. Сокращение персонала у нас пока не планируется, но все зависит от сроков чрезвычайного положения.

Точка общепита в Бишкеке. Фото "Ферганы"

Сейчас весь малый бизнес — парикмахеры, продавцы с рынков и так далее — приходят в банк и пишут заявления, чтобы не выплачивать кредиты. Мы перезаключаем с ними соглашения с учетом трех месяцев отсрочки, но при этом меняется сумма процентов и все остальное. Многим клиентам это не нравится. Они неправильно поняли рекомендацию Национального банка по отсрочке платежей. Они хотят три месяца не платить проценты, и чтобы все было как обычно.

Более того, отсрочкой пытаются воспользоваться даже те люди, которые сохранили доход. Это немного обидно. Наш банк сейчас, как и все остальные, терпит большие убытки, а расходы не уменьшаются. Больше половины прибыли банка составляют кредиты, а их сейчас не гасят.

Насчет своей работы я не переживаю, в подвешенном состоянии остались только сотрудники кредитного отдела. Но с семьей немного сложнее… Я живу с мамой и братом. Мама сейчас в отпуске без содержания, брат потерял работу из-за карантина. Это значит, что как минимум в течение апреля я буду обеспечивать нас троих. Хорошо, что нам сохранили полный объем заработной платы. Радует, что зарплату учителям, воспитателям выдали тоже за весь месяц и не урезали.

Не буду врать, что мы не поддались панике. Скупили всю муку, гречку, туалетную бумагу, моющие средства. Цены чуть-чуть поднялись. Сейчас вся Иссык-Кульская область перекрыта, маршрутки и такси не работают, я хожу с паспортом и справкой с работы, потому что проверяют. Людей на улицах намного меньше, чем обычно. Много милиционеров, ездят машины с громкоговорителями и призывают всех оставаться дома.

Света, 27 лет, индивидуальный предприниматель из Бишкека

— Я работала в команде из пятерых человек с патентами, мы занимались организацией мероприятий. Уже с 15 марта у нас начали отменяться ивенты, а сейчас никто из нас не работает. У меня пока есть небольшая финансовая подушка, ее хватит на полгода. Но ситуация очень тревожная, даже если карантин отменят, мы с коллегами можем остаться без работы. Начинаю думать о заработке на удаленке. Возможно, займусь копирайтингом.

Особенно тяжело будет семейным, которые содержат родителей и детей. Я сирота, но у меня есть пожилая тетя, и я переживаю за нее. Сейчас я пытаюсь искать в ситуации позитив, много сплю и читаю, пытаюсь рассортировать вещи. Очень не хватает возможности встретиться с друзьями, посидеть в кофейне. С другой стороны, я рада, что карантин и все с ним связанное помогло проявить скрытые черты некоторых людей, с которыми я общалась.

Баир Алиев, 19 лет, кальянный мастер одного из бишкекских баров

Объявление в предприятии фастфуда в Бишкеке. Фото "Ферганы"

— В связи с коронавирусом бары и прочие подобные заведения закрылись. Уже с 21 марта приходила милиция и пыталась нас закрыть. Клиентов было мало, поэтому руководство решило прекратить работу. Я иногородний, поэтому мне скоро стало нечего делать в четырех стенах на съемной квартире в Бишкеке. Я вернулся в свой родной город. Но, когда все закончится, я смогу восстановиться на прежнем месте без проблем.

Когда работал, просыпался часа в три-четыре вечера, собирался и ехал в бар. Там работал часов до трех ночи, потом брал что-нибудь вкусненькое, сидел с друзьями или шел на компы поиграть. В выходные я вставал очень поздно, в целом не планировал, как проводить время… Зарабатывал я около 1000 сомов ($12,5) в день.

Сейчас я провожу день, слушая музыку, играя в игры, сидя за компом… И, собственно говоря, все. Мне это безделье уже на второй день надоело. Но приходится занимать свой мозг чем-то. Если я не смогу работать кальянщиком, придется пойти учиться на программиста. Насчет денег я не переживаю, у меня есть отец, у него небольшой бизнес, он поможет.

Адина, 35 лет, домохозяйка из пригорода Оша

— У нас с мужем четверо детей. Старший сын уже студент, младшему исполнилось полтора года. Пока продукты на месяц у нас есть, сидим дома. Муж у меня журналист в государственном СМИ. Сейчас их отправили по домам, но зарплату сохранили. Особого домашнего хозяйства мы не ведем, поэтому тревожусь, что карантин затянется.

Венера Джеенбекова, домохозяйка из Бишкека

— У меня двое маленьких детей. Муж работал провизором в частной фармкомпании, с 25 марта их отправили в отпуск. Сейчас переживаю из-за арендной платы, мы ее должны были выплатить 30 марта, а денег нет. Хозяйка квартиры звонила и требовала, чтобы не задерживали, а то у нее кредит, отсрочку брать ей невыгодно. И продуктами мы особо не запаслись... Я сколько ни пыталась найти удаленную работу — не получается.

Жаннат, 47 лет, работница общепита

— Я живу с мужем. Работала в кафе, делала салаты. Сейчас работы нет, денег тоже. У нас уже несколько дней как закончились продукты, обращалась за помощью к волонтерам. Не знаю, что дальше делать. За квартиру долг накапливается… Просила помощи деньгами, но дали только продуктами.

Мурат Курбанов, врач городского эндокринологического центра в Бишкеке

— Прибавку к зарплате в связи с эпидемией COVID-19 дали тем, кто оказывает первичную медицинскую помощь. Нам, эндокринологам, она не полагается. Но у нас изменился график работы, теперь мы трудимся без выходных, каждый день с девяти утра до пяти вечера. Защитной одеждой нас обеспечили спонсоры.

Общественный транспорт прекратил работу, а на машины, выделяемые Минздравом для перевозки медиков, мы не успеваем. Те, кто живет в Бишкеке, ходят на работу пешком. Коллеги, живущие за городом, вынуждены пробиваться через блокпосты, добираться попутками, с помощью соседей, родственников, кто как может. Но мы изо всех сил стараемся начинать работу вовремя.

Расходы увеличились, на еду приходится больше тратить. Но больше нас заботят пациенты. Шести тысячам людей с сахарным диабетом инсулин привозят наши волонтеры на велосипедах. Мы сейчас ищем спонсоров, которые смогут предоставить им бумажные пакеты, защитную одежду и маски.

Опустевший проспект в Бишкеке. Фото "Ферганы"

Айсулу Акылбекова, врач городского эндокринологического центра в Бишкеке

— Да, мы передвигаемся пешком. У меня на дорогу уходит примерно полчаса. Больше всего из-за отсутствия транспорта страдает вспомогательный персонал: санитары, охранники, водители. Транспорт Минздрава предназначен только для перемещения врачей и медсестер. Сейчас у нас двое охранников приезжают в город на велосипедах. У нас работают около 50 человек, и десять из них испытывают трудности с тем, чтобы добраться до работы. Зарплату получаем без надбавок, но за субботу и воскресенье будет двойная оплата.

Изначально мы сами тратились на средства защиты, но позже Минздрав все предоставил. Также нам элементарно не хватало моющих средств и иных подобных вещей, но сейчас нам помогли спонсоры благодаря обращению наших пациентов. Приходим вечером домой — принимаем душ, ужинаем и спать... Мы рады, что нас не перевели на суточный режим.

Ангелина (имя изменено), врач роддома в Чуйской области

— С введением ЧП стало сложнее добираться до работы, а поскольку график у нас всегда был ненормированным, то частенько попадаем на комендантский час. Сейчас тех, кто далеко живет от роддома, подвозят сотрудники с личными транспортом. Каждое утро необходимо заполнять специальный лист для проверки на блокпостах, удостоверения врача и справки с работы уже недостаточно. Государство выделило автобусы для доставки медиков к месту работы. Но наше учреждение в этот список не вошло.

Ситуация не повлияла на количество пациенток, их как было много, так и осталось. Для беременных с подозрением на коронавирус оборудовали обсервацию во втором роддоме. Планировалось также изолировать их в роддоме города Кант, но с Кантом возникли разногласия. Возможно, их будут направлять к нам.

С самого начала наши врачи были не защищены и контактировали с теми, кто мог находиться рядом с инфицированными. Наши пациентки несерьезно относятся к сбору эпиданамнеза, часто умалчивают — с кем они контактировали, где находились. Непонятно, почему так — то ли менталитет, то ли просто боятся. При этом в приемном отделении нет никакой защиты. Хотя по логике спецсредства должны быть у них в первую очередь, чтобы отделить потенциально инфицированных от здоровых.

У нас сложилась весьма гнетущая атмосфера… Ты вынуждена вставать в пять часов, идти на работу, работать, возвращаться, при этом боишься ошибиться, боишься заразить кого-то. Перчаток не было, потом по родственникам, знакомым насобирали и на перчатки, и на спиртовые салфетки, и на санитайзеры. Много тратим на маски. Мы заказали респираторы из Китая, но пока они приедут... А сейчас мы вынуждены менять по двадцать масок в день.

Появилось огромное количество мошенников, которые пытаются бедным врачам продать форму и защитные средства, сделанные дома вручную, не прошедшие никакой проверки. А врачи вынуждены брать, ведь работать нужно сейчас, а не когда дождемся поставок. Мне печально видеть, как замечательные и уважаемые врачи пытаются найти, где бы заказать форму. Ладно я, молодой врач, но как же те, у кого я училась? Даже им не по себе.