Долговая пропасть

Три года назад, в конце февраля 2017-го, Национальный банк Таджикистана отозвал лицензии у обанкротившихся «Таджпромбанка» и «Фононбанка» и запустил процесс их принудительной ликвидации. Деньги сотен вкладчиков остались замороженными на банковских счетах. Банки пообещали постепенно вернуть клиентам их вклады. Те, у кого на счетах лежали небольшие суммы ($1-3 тыс.), постепенно, по $30-50 в месяц, простаивая в очередях, смогли их получить. А вот людям, положившим на депозиты более крупные сбережения, не повезло.

Одним из таких лишившихся сбережений вкладчиков оказался клиент «Таджпромбанка» (ТПБ) душанбинец Мирзохуджа Самадов, который несколько лет назад продал родительскую недвижимость и вложил в банк $240 тысяч в надежде получать проценты с депозита и обеспечивать тем самым достойное существование своей семье. Однако вместо этого семья Самадова оказалась на грани бедности.

Обманутые надежды на безбедное будущее

У Мирзохуджи Самадова врожденный детский церебральный паралич (ДЦП). Несмотря на болезнь, он успешно окончил в 2000 году юридический факультет Таджикского национального госуниверситета. Но даже с университетским дипломом ему не удалось найти работу: когда работодатели видели, что правая рука у него плохо двигается и есть нарушения речи, отказывали. Осознав, что работа в организациях для него заказана, Мирзохуджа оформил пенсию по инвалидности. В Таджикистане она настолько мала, что прожить на эти деньги даже при самой строгой экономии просто невозможно.

Но Самадов не пал духом и начал заниматься мелким бизнесом. Скопив небольшую сумму, он женился. Один за другим появились на свет три сына и дочь. Семья не шиковала, но и не бедствовала. Мирзохуджа понимал, что экономическая ситуация в Таджикистане нестабильная, а с его диагнозом возможности заработка у него очень ограничены, поэтому решил подстраховаться. Тем более что дети росли, а вместе с ними и потребности семьи.

Здание "Таджпромбанка". Фото с сайта Asiaplustj.info

В 2013 году, продав родительскую недвижимость, он положил на депозит в «Таджпромбанк» $240 тысяч. Самадов рассчитывал, что будет иметь хорошие дивиденды, необходимые для содержания и образования четверых детей, их материальной поддержи в будущем, одновременно сохранив основной капитал. Это решение показалось ему тогда выгодным и надежным, ведь ТПБ платил вкладчикам по 18% годовых. Но вскоре все изменилось.

Уже в 2015 году начались задержки с выплатами процентов, которые позже были совсем прекращены. Людям, желавшим забрать свои вклады, чтобы перейти в другой банк, отказывали, ничего при этом не объясняя. После отзыва Нацбанком лицензии у ТПБ в 2017 году его клиентам объявили, что в течение двух лет банк будет ликвидирован, а до этого вернет все вклады людям и организациям. Руководить процессом ликвидации назначили спецадминистратора Такдира Шарифова.

Бесконечный процесс ликвидации

Первое время Мирзохуджа Самадов вместе с другими вкладчиками ждал и надеялся, что вот-вот им начнут возвращать деньги. Фонд страхования сбережений физических лиц выплатил вкладчикам примерно по $2 тысячи. А далее дело затормозилось. Людям сообщили, что счета ТПБ пусты, и оставшиеся деньги они смогут получить лишь после продажи имущества банка, состоящего в основном из объектов недвижимости. Но предупредили, что в соответствии с законом «О ликвидации кредитных организаций РТ» из вырученных средств сначала надо будет оплатить процесс банкротства и деятельность спецадминистратора и его аппарата, выплатить зарплату работникам банка, затем возместить средства, предоставленные банку правительством или Нацбанком. И лишь потом наступит черед вкладчиков на возврат своих средств.

Предпоследний пункт оказался непреодолимым, так как ТПБ имеет огромные долги перед Нацбанком ($11,2 млн), Минфином ($12,9 млн), Агентством по соцстрахованию ($5,2 млн) и другими госструктурами. Сумма эта в 2017 году составляла около 300 млн сомони (более $34 млн). Список имущества, предназначенного к продаже, состоял из 115 объектов, которые оценили в 450 млн сомони ($51 млн), что, по утверждению спецадминистратора, было вполне достаточно для возврата вкладов.

Такдир Шарифов тогда самоуверенно сообщал, что выставил на продажу объекты по завышенной стоимости, чтобы обеспечить средства для возврата долгов всем кредиторам и вкладчикам. Однако реализовать объекты не получалось. Попытка спецадминистратора закрыть долги перед госструктурами передачей недвижимости банка на баланс кредиторов также не удалась. Далее несколько раз создавались комиссии по переоценке недвижимости, в результате чего цена объектов была заметно снижена и их общая стоимость оказалась недостаточной для возврата госструктурам кредитов и долгов.

Мирзохуджа Самадов. Фото с личной страницы в Facebook

Процесс ликвидации застрял на этом этапе, не завершившись в установленный двухлетний срок. Такдир Шарифов пошел на второй срок. Сейчас, в марте 2020 года, уже истекла половина второго срока, а воз и ныне там: за три года с вкладчиками кризисная администрация так и не рассчиталась.

«В начале ликвидации наши вклады без согласования с вкладчиками были конвертированы в сомони по текущему курсу доллара. За прошедшие три года в результате инфляции они обесценились на 21%. И на сколько еще затянется ликвидация, нам неизвестно, но чем дольше удерживают наши деньги, тем меньше их стоимость», — отмечает Мирзохуджа Самадов.

Между тем, по данным спецадминистратора, на осень прошлого года у бывшего ТПБ осталось 82 объекта стоимостью около $36 млн. На закономерные вопросы о том, куда исчезли средства, вырученные за 33 проданных объекта, вкладчикам не удается получить ответа, поэтому они обвиняют Шарифова в сговоре с бывшим председателем ТПБ Джамшедом Зияевым, над которым сейчас идет суд.

«В ответ на мои просьбы выдать больше денег Шарифов отказывал мне в грубой форме, шантажировал меня, угрожая передать в Госкомитет национальной безопасности сведения о моих деньгах для проверки их происхождения. У меня не осталось сил сносить эти издевательства», — говорит Самадов.

На первый взгляд, близка к разрешению задача возврата денег вкладчикам, которых, по данным спецадминистратора ТПБ, осталось 298 из прежних 5895 человек. Однако на деле «успех» обусловлен не усилиями Шарифова, а малыми суммами вкладов. Ведь население Таджикистана в основном бедное — соответственно, и вклады большинства вкладчиков были скромными: $1-5 тыс. После выплаты страховых сумм, составлявших около $2 тыс, по данным спецадминистрации, отсеялись почти две тысячи человек или около 34%. По сведениям оставшихся вкладчиков, за прошедшие три года, получая нерегулярные выплаты по $25-50, они смогли вернуть примерно по $3 тыс. Но этого хватило, чтобы еще около 3,5 тыс. вкладчиков (почти 90%), вернули все свои деньги.

Есть среди них и владельцы более крупных вкладов, обменявшие их на недвижимость. Однако многие пожалели о сделанном, поскольку цены на квартиры были завышены. К тому же впоследствии оказалось, что эти квартиры проданы одновременно нескольким людям, и приходится устанавливать в суде их владельцев. В итоге люди получали не решение проблемы, а новые споры и неприятности, сопряженные с судебной волокитой и расходами. Оставшимся 298 вкладчикам (7,8%) надо вернуть около $5 млн. Однако приблизительные расчеты показывают, что после погашения долгов перед госструктурами и работниками банка вкладчикам вряд ли что останется.

Жизнь после потери денег

После утери вклада жизнь Мирзохуджи Самадова превратилась в бесконечные поиски средств для выживания с одновременным написанием жалоб и обращений в различные государственные инстанции, ходьбой на прием к высокопоставленным чиновникам, где его выслушивали со стеклянными глазами.

«Спецадминистратор Такдир Шарипов выдает мне и другим вкладчикам по 200-500 сомони ($20-50) в месяц, но этого не хватает даже на питание нашей семьи из шести человек. На просьбы выдать больше грубят и гонят, словно я прошу подаяние, а не свои деньги. Моя семья третий год недоедает», — говорит почти со слезами Мирзохуджа.

Грамоты детей Мирзохуджи Самадова. Фото "Ферганы"

Показывая большую кипу похвальных грамот своих детей, Самадов с гордостью рассказывает, какие способности они проявляют в учебе.

«Я хотел обеспечить им не просто высшее образование, но востребованную специальность, которая даст возможность быть полезными обществу и содержать свои семьи. Старший сын Саддам в 2017 году поступил в Высшую школу Японской авиационной академии, младшие сыновья учатся в одной из лучших гимназий столицы. Ежегодно только за обучение детей необходимо выплачивать около $10 тысяч. А ведь остальные расходы также велики. Но положение, в котором оказалась моя семья, грозит не только невозможностью продолжения учебы моими детьми, но и просто нищетой и голодом», — досадует Мирзохуджа.

Сына Мирзохуджи Саддама должны были отчислить со второго курса Японской авиационной академии из-за неуплаты за обучение. Отец обратился к руководству академии с просьбой не отчислять Саддама, объяснив ситуацию с банком. Там не только согласились временно не исключать его сына, но даже посочувствовали и попытались помочь. Глава академии Манабу Кобайаши отправил письмо послу Таджикистана в Японии Мирзошарифу Джалолову с просьбой помочь вернуть Самадову хотя бы сумму, необходимую для оплаты учебы за два года, – $14 тысяч.

«Я убежден, что этот многообещающий молодой человек в будущем мог бы старательно работать для укрепления дружбы между Японией и Таджикистаном», – подчеркнул Кобайаши.

Однако на родине способного студента чиновники оказались не так отзывчивы, как в чужой Японии. Никто не откликнулся на просьбу руководителя японского вуза не оказал помощи семье Самадовых. Бабушка Саддама была вынуждена взять кредит в другом банке, чтобы внука не отчислили из академии. Деньги надо возвращать вместе с немалыми процентами, а взять их семье негде. Многие родственники и друзья отказываются давать Самадову взаймы, зная о неразрешимой ситуации с «Таджпромбанком».

Дети также психологически травмированы и унижены происходящими событиями. Другого сына Мирзохуджи, отличника, исключили из гимназии, и отцу, не нашедшему вовремя денег, пришлось дойти до министра образования, чтобы вернуть его в школу.

Жалоба главе государства

Три года Самадов многократно письменно и устно обращался за помощью во всевозможные инстанции — Нацбанк, Генпрокуратуру, исполнительный аппарат президента, но в лучшем случае получал лишь отписки: все остались равнодушны к положению его семьи. Так, Нацбанк сообщил, что деньги Самадову вернут после продажи недвижимого имущества ТПБ, включая несколько предприятий.

Многие рядовые таджикистанцы убеждены, что для решения какой-либо серьезной проблемы надо обратиться к президенту страны Эмомали Рахмону. Действительно, были случаи, когда по личному распоряжению главы государства проблемы конкретных людей решались в кратчайшие сроки, а виновные понесли наказание. Поэтому из года в год поток жалобных писем в аппарат президента увеличивается.

Отчаявшийся Самадов решил, что остается единственный шаг — открытое обращение к президенту через СМИ. Таких видеообращений он записал несколько, разместив их в соцсетях. Очередное его обращение в конце августа 2019 года опубликовал самый известный в стране медиахолдинг «Азия-Плюс».

«Уважаемый Эмомали Рахмон, помогите, пожалуйста, чтобы мне «Таджпромбанк» вернул деньги. Я в течение двух с половиной лет обращался в аппарат президента, в Нацбанк, но мою проблему никто не может решить, поэтому я обращаюсь к Вам. Мне надо дальше жить, у меня даже на продукты денег нет, не знаю, как буду кормить детей. Мы иной раз голодными ходим. Помогите мне, пожалуйста!» — попросил президента Самадов.

Мужчина просит даже не возврата своих денег, а хотя бы их перевода из бывшего ТПБ в государственный «Амонатбанк», чтобы получать проценты по вкладу и иметь средства на жизненно необходимые расходы.

«Президент неоднократно в своих выступлениях призывал население вкладывать свои сбережения в банки, в том числе на новорожденных, чтобы скопить им капитал. Он говорил, что деньги послужат на благо развития нашей родины и ни один вкладчик не пострадает. Воодушевившись этими словами, я доверил свои деньги «Таджпромбанку». И до сих пор не могу понять, почему за это меня сначала обворовали, а теперь унижают и уничтожают морально?» — говорит Мирзохуджа.

С банкира взятки гладки?

Из руководителей четырех оказавшихся в кризисе (в том числе двух обанкротившихся) таджикских банков лишь одного — экс-главу «Таджпромбанка» Джамшеда Зияева — призвали к ответу. Большая заслуга в этом принадлежит адвокату Солиджону Джураеву, одному из лучших следователей времен СССР и бывшему генпрокурору Таджикистана, доказавшему многие факты мошенничества Зияева, которого арестовали в апреле 2018 года. В июне следующего года началось судебное разбирательство, которое безрезультатно затянулось более чем на полгода, а затем было передано другому судье — сейчас он заново изучает 17 томов дела, и неизвестно, когда будет вынесено решение.

Между тем Генпрокуратура Таджикистана по делу Зияева признала потерпевшим юридическое лицо — «Таджпромбанк», а не его вкладчиков, у которых украли их деньги. Это значит, что банкир может остаться безнаказанным. Как разъяснил адвокат Джураев, признание Генпрокуратурой потерпевшими вкладчиков обязало бы ее провести расследование каждого в отдельности случая хищения и предъявить Зияеву не только уголовное обвинение, но и гражданский иск о взыскании похищенных денег. Тогда суд был бы обязан рассмотреть и разрешить этот гражданский иск в рамках уголовного дела. И главное, возмещение осуществлялось бы из личных средств Зияева и его сообщников.

«Богатств Зияева с лихвой бы хватило не только на возврат денег вкладчиков, но и выплату морального ущерба всем пострадавшим людям», — считает Солиджон Джураев. Адвокат выяснил, например, что в Москве банкир купил дорогостоящие квартиры и дворец на Рублевке (в элитном районе Подмосковья) на сумму свыше $3 млн, а в Таджикистане имеет бесчисленные дома, дачи, квартиры и предприятия.

Инициативная группа вкладчиков буквально на днях в очередной раз добилась приема у руководства Нацбанка, Минфина и аппарата президента. Они попытались выяснить, почему никак не дойдет очередь до расчета с пострадавшими вкладчиками. Высокопоставленные чиновники в ответ на возмущенные вопросы доведенных до отчаяния людей вновь ссылались на законы «О ликвидации кредитных организаций РТ», на решения Генпрокуратуры и призывали к спокойствию и терпению.

Но как оставаться спокойными людям, у которых за последние три года разрушились жизненные планы, были отняты возможности лечения, учебы, бизнеса, создания семей? Мирзохуджа Самадов и сотни других вкладчиков недоумевают: почему в демократическом Таджикистане можно безнаказанно отобрать у людей их деньги, заставлять страдать и мучиться, а законы и госструктуры защищают не потерпевших, а бессовестных банкиров и являются, по сути, антинародными.