«Не отдадим вас Китаю!»

Митинг недовольных в конце судебного заседания. Фото Багдата Асылбека, "Фергана"

6 января в суде города Зайсана (Восточно-Казахстанская область) начался процесс по делу Мурагера Алимулы и Кастера Мусаканулы — двух этнических казахов из Синьцзяна, которых обвинили в незаконном пересечении казахстанской границы. На первом заседании, помимо участников процесса и их родственников, собрались несколько десятков активистов со всего Казахстана, приехавших, чтобы поддержать подсудимых. Подробности — в материале корреспондента «Ферганы».

Легион активистов

За час до начала процесса перед зданием районного суда, где дежурили полицейские, собрались активисты, которые стали выходить в прямой эфир в социальных сетях с призывами поддержать Мурагера и Кастера. «Казахи никогда не будут одинокими. Наш народ всегда был сплочен и будем единым всегда. Они (Кастер и Мурагер) — наши герои, наши батыры! Мы все должны знать, что происходит в Китае. Если бы там было хорошо, никто бы оттуда не бежал! В Малайзии требовали не отдавать Китаю этнических уйгуров! Тогда почему мы не можем защитить своих (этнических) казахов в Китае?» — говорил активист Нурлан Буланбаев, прибывший из Алма-Аты.

О побеге Мусаканулы и Алимулы из китайской провинции Синьцзян в Казахстан стало известно 14 октября на пресс-конференции в Алма-Ате, в ходе которой беглецы заявили о намерении попросить убежища на своей исторической родине. По их словам, они бежали из-за преследований китайскими властями этнических меньшинств. Позже беглецы были взяты под стражу.

Люди ехали поддержать подсудимых из Актобе, Актау и других городов страны, но не все добрались до места назначения. Несколько активистов сообщили, что их соратников, выехавших из Семея, задержали на трассе по пути в Зайсан якобы из-за того, что их машина была под арестом.

Когда собравшиеся устали давать друг другу интервью на камеру и начали поочередно скандировать лозунги со скамьи для посетителей, в зал привели подсудимых. Их встретили овациями. «Кастер, мы с вами!», «Не отдадим вас Китаю!», — провозглашали активисты, по очереди протягивая руки подозреваемым под стеклянное ограждение перед скамьей подсудимых.

Люди, пережившие "лагеря перевоспитания". Фото Багдата Асылбека, "Фергана"

Наконец судья Шынар Оспанова заняла свое место.

Перед началом заседания адвокат подсудимых Лаззат Ахатова ходатайствовала о том, чтобы заслушать свидетелей, которые своими глазами видели «лагеря перевоспитания» в КНР и которые, с ее слов, могли подтвердить, что Алимулы и Мусаканулы подвергались там пыткам. Прокурор Ержан Азимбаев попросил судью отклонить это ходатайство, мотивируя тем, что оно не относится к делу, на что Шынар Оспанова пообещала дать ответ в ходе заседания. Но 6 января эти свидетели так и не выступили.

Причины побега

В начале заседания прокурор Ержан Азимбаев зачитал обвинительный акт. Согласно материалам дела 2 октября 2019 года в 19:32 обвиняемые незаконно пересекли участок номер 28 казахстанской границы, охраняемый воинской частью 2017. Ночью граждане Китая оказались на территории Восточно-Казахстанской области и, переночевав в местности Шиликти, 4 октября прибыли в Нур-Султан (далее выяснилось, что в Акмолинскую область. — Прим. «Ферганы»). 9 октября беглецы приехали в Алма-Ату, зашли в офис правозащитной организации «Атажұрт еріктері» и рассказали о том, что в Китае подверглись притеснениям.

Адвокат подсудимых попросила рассказать их о причинах побега. «В конце августа 2019 года меня вызвали сотрудники правоохранительных органов. Дважды вызывали. По их словам, причина вызова в том, что я утром не пошел на байрак (исполнение гимна КНР. – Прим. «Ферганы»), а вечером не пошел на обучение. Я не пошел, потому что у меня есть старые родители, жена и пятилетний ребенок, мне нужно было работать и кормить семью. На байрак заставляют идти всех, это обязательная процедура. За неповиновение заключают в лагерь и могут применить пытки, — ответил Мурагер Алимулы со скамьи подсудимых. — Казахи, живущие там, сталкиваются с жестокостью, которую трудно описать словами. Кастер, расскажи…»

Мурагер Алимулы и Кастер Мусаканулы . Фото Багдата Асылбека, "Фергана"

«Власти в Китае пытаются не допустить, чтобы мы, казахи, уйгуры разговаривали на своем языке, читали намаз, — голос Кастера звучал уверенней и громче, чем у его товарища. — Ежедневно по вечерам проводят два часа обучения китайскому языку для всех (представителей этнических меньшинств. – Прим. «Ферганы»), независимо от возраста. Тех, кто пропускал урок, наказывали. С марта 2013 года до ноября 2017-го я пять лет был в тюрьме. После освобождения преподавал уроки на китайском. Рассказывал [другим представителям этнических меньшинств], что в лагере все хорошо, плохое старался скрыть. В таком случае нас не били и на некоторое время переставали преследовать. Но в конце августа 2019 года меня с Мурагером дважды вызывали и допрашивали, а потом посадили на 24 часа. В конце сентября нас уведомили, что нас снова закроют в лагерь. Тогда мы решились бежать на историческую родину».

Кроме того, по словам обоих подсудимых, в Китае остались их родственники. «Через шурина узнал об избиении родителей и о том, что у моей жены случился выкидыш. Ее пытали», — сообщил Мурагер Алимулы.

Темное прошлое Кастера

Первая половина заседания состояла из вопросов адвоката и прокурора. Гособвинителя больше интересовало, как подсудимые пересекли государственную границу и почему они не приехали в Казахстан законно. Подозреваемые ответили, что с 2014 года у этнических казахов в Синьцзяне под угрозой заточения в «лагеря перевоспитания» стали забирать документы, «заставляя подписать, что они отдают их по своей воле». Побывавшим в «лагерях перевоспитания» запрещалось выезжать из страны в течение еще пяти лет. В связи с этим, объясняли подсудимые, возможности покинуть страну законным путем не оставалось.

В Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), расположенном на северо-западе Китая, в последние несколько лет усилились преследования людей по религиозному (приверженность исламу) и этническому признаку. Власти официально объясняют это борьбой с терроризмом. По данным Human Rights Watch, количество людей, находящихся в «лагерях перевоспитания» в Синьцзяне, может составлять до миллиона человек.

Прокурор Ержан Азимбаев сообщил, что 22 октября во время встречи сотрудников пограничных служб Казахстана и КНР китайская сторона передала сведения, согласно которым Кастер был трижды судим. «В 2008 году — за кражу на год. В 2011 году — на восемь месяцев, в 2013 году — на 4 года и 8 месяцев. И в апреле 2019 года вы взяли у других людей 500 тысяч юаней (около $72 тыс.) и не вернули», — перечислил прокурор.

Кастер Мусаканулы. Фото Багдата Асылбека, "Фергана"

«Это все неправда. У меня нет долгов, — ответил Кастер. — Я лишь в 2013 году был осужден и вышел в 2017 году».

Подсудимый также пояснил, что в 2009 году его обвинили в участии в восстании уйгуров в Урумчи, хотя в это время он находился в ауле в связи со смертью отца. «До этого я три года жил в Урумчи, и мои ранние передвижения попали на камеру. Это послужило основанием для обвинения. Поскольку я не совершал это преступление, я не признал вину. Но они решили меня осудить якобы за участие в восстании и не желали отпускать. Тогда мне пришлось взять на себя кражу скота. Если бы осудили за политические преступления, то наказание было бы намного тяжелее, вплоть до расстрела. Минимум 10 лет грозило. Поэтому вынужден был признать кражу», — объяснил Кастер Мусаканулы, добавив, что отбывая наказание в лагере «за кражу» вместе с другими осужденными по преступлениям легкой тяжести, выступал переводчиком для политических заключенных.

Прокурор напомнил, что Кастер уже пересекал казахстанскую границу в июне 2006 года. Подсудимый подтвердил это, объяснив, что тогда был юн и шел на поводу у старшего друга, но подчеркнул, что намерения сбежать в Казахстан у него не было.

Мурагер Алимулы в свою очередь отметил, что при побеге в Казахстан никто им не показывал дорогу: «В местности, где я жил, есть гора. И с ее вершины виден Казахстан». Отвечая на вопрос прокурора, знал ли он, что Кастер ранее уже пересекал границу, Мурагер ответил отрицательно. «Узнал только, когда пришли в Казахстан», — сказал он.

Гособвинителя также заинтересовало, почему Кастер был разведен. Тот ответил, что, когда его осудили на пять лет, он «законно развелся, чтобы не подвергать жену и ребенка опасности и предотвратить ее допросы».

«А если террористы проникнут?»

Следующими давали показания пограничники, выступившие в суде в качестве свидетелей. Подсудимые рассказали, что китайскую границу пересекли, перебравшись через ограждение. А на казахстанской границе «руками отодвигали железные проволоки и помогли друг другу пройти через проем».

Один из свидетелей. Фото Багдата Асылбека, "Фергана"

Бауыржан Нурбаев, офицер управления в воинской части 2017, участвовавший в следственных действиях в местности Шиликти, доложил, что на месте пересечения границы обнаружили пластиковую бутылку с красной крышкой. На проволоке осталась ткань от перчаток подсудимых. Кроме того, нашли носки Кастера, которые он снял, когда промокли ноги. Все это прикрепили к вещдокам.

А вот пограничники, отправившиеся по тревоге к месту, где граждане КНР пересекли границу, рассказали, что во время проверки никаких следов вторжения не обнаружили. Военнослужащий части 2017 Исабай Манас, руководивший группой, которая поднялась по тревоге, доложил, что 2 октября после получения сигнала караул за три минуты вооружился, забрал собак и на машине направился в сторону 28-го участка, откуда сигнал поступил.

«Я дал поручение проверить. Рядовой Ирисметов доложил, что между 27 и 29 участками следов незаконного пересечения границы не обнаружено. Рядовой Жунусов по итогам осмотра также доложил, что следов не замечено. Мы увидели, что проволоки сдвинулись с места, но следов незаконного пересечения не было. Мы должны были доложить о причинах срабатывания сигнала и определили, что в тот момент был ветер. Я поручил вернуть в обратное положение проволоки. Доложили об этом и получили разрешение вернуться на заставу. В это время рядовой Абулханов с помощью прибора ночного видения осмотрел все вокруг и доложил, что также следы не обнаружены», — рассказал Исабай Манас, пояснив, что территорию осматривали пешком, так как на машине это делать нельзя, чтобы не проезжать вперед собаки.

«Сигнал тревоги срабатывает часто: когда ветер, дождь», — добавил пограничник.

«А если террористы проникнут и окажутся в Шиликти? Что будете делать?» — спросил прокурор.

«Поднимемся по сигналу тревоги и будем защищать границу по инструкциям», — ответил Исабай.

Военнослужащий также доложил, что к месту срабатывания сигнала караул доехал за 15 минут. Кастер Мусаканулы в своих показаниях на суде рассказал, что после прохождения границы 10-20 минут они сидели, чтобы передохнуть и попить воду. «Затем, оглядываясь по сторонам, шли дальше (в сторону Шиликти), но никто к нам не подошел. Ночь была не такой темной. Мы видели машины вдали, но машину пограничников не видели», — вспомнил Кастер.

«Вас, говорят, не видели», — повторила слова подсудимого его адвокат.

«Было темно. На расстоянии в 10-15 метров можно не увидеть человека в темном. Но с помощью приборов ночного видения можно. Мне доложили, что факт незаконного пересечения границы не установлен. Я, доверившись словам доложившего лица, принял решение вернуться на заставу», — парировал Исабай Манас. Касательно вещдоков, в частности пластиковой бутылки, военнослужащий пояснил, что «ее нашли на территории, которая не относится к зоне их контроля», то есть на нейтральной полосе между казахстанской и китайской границей.

Также были заслушаны показания других свидетелей. Со слов сестры Мурагера Нургуль Алим, брат сообщил ей, что приехал в Казахстан «как турист», чтобы она не волновалась. «Потом, когда ходила в «Атажұрт», узнала о побеге. Я отправилась в Алматы за ними, но не успела. Их забрали в Зайсан», — рассказала Нургуль. Еще один свидетель, предприниматель Еркин Адиль, также сообщил суду, что не знал о побеге обвиняемых, когда отправился забирать их из Шиликти на своем автомобиле.

После выступления свидетелей судья заявила, что назначает следующее заседание по этому делу на 21 января, сославшись на то, что после обеда должен начаться другой процесс. При этом в графике судебных заседаний на 6 января был только один процесс — над Кастером Мусаканулы и Мурагером Алимулы.

Адвокат Лаззат Ахатова пишет заявление об отводе судьи. Фото Багдата Асылбека, "Фергана"

Адвокат Лаззат Ахатова и присутствующие были возмущены, так как почти все приехали издалека. Ахатова написала отвод судье с требованием продолжить рассмотрение дела после обеда. «Я крайне недовольна сегодняшним судебным процессом. Со стороны судьи допущен ряд нарушений. Во-первых, она могла учесть, что много народа приехало в суд издалека. В такую погоду нелегко добраться до Зайсана. Могла бы уважать и прислушиваться к мнению людей и провести процесс хотя бы до вечера, — заявила «Фергане» Лаззат Ахатова. — Также не дослушали до конца свидетелей. Даже не предоставили слово единственному законному защитнику. Я не успела предоставить доказательства. Судья должна была принять их на первом заседании и изучить до следующего суда. За полтора часа она неоднократно объявляла перерыв».

Ахатова заявила, что напишет жалобу на действия судьи в Верховный суд.

Тем временем несколько десятков активистов продолжили выражать свое недовольство перед зданием суда. К ним обратился глава отдела внутренней политики администрации Зайсана Нурлыбек Калибаев, требуя через громкоговоритель прекратить «незаконные действия и разойтись, так как на проведение митинга не было получено разрешение у местных исполнительных органов». Активисты окружили его и стали поочередно объяснять, что они не проводят митинг, и что он не имеет права прогонять людей, собравшихся мирно и без оружия.