Один тиын до рекорда

3 сентября средневзвешенный курс доллара на Казахстанской фондовой бирже (KASE) составил 388,33 тенге, а в обменниках перевалил отметку в 390 тенге и до исторического минимума, поставленного 7 августа, когда за доллар давали 390,5 тенге, не хватило 1 тиына. Непрекращающееся падение тенге беспокоит казахстанцев, которые продолжают хранить свои сбережения в иностранной валюте, несмотря на попытки Нацбанка повысить привлекательность валюты национальной. Но усилия регулятора не помогают. В беседе с корреспондентом «Ферганы» эксперты рассказали о причинах ослабления тенге и о том, чего ждать на валютном рынке в ближайшее время.

Дешевая нефть и слабый рубль

В первую очередь на валютный рынок зависимых от сырья стран влияет внешняя макроэкономическая обстановка, которая в последние месяцы ухудшилась. «Китай ввел новые пошлины в отношении США. Идут торговые войны, фондовые рынки на спаде. В результате создается напряженность на рынке, идет распродажа, падает стоимость меди, нефти, алюминия и другого сырья. Снижение мировых цен на сырье отражается и на нас, так как мы (Казахстан) — часть мировой экономики, продаем за рубеж сырье, и стоимость нефти привязана к мировым котировкам. Соответственно, если цена на нефть падает, то и ослабляется тенге», — напоминает экономист Арман Байганов.

Арман Байганов. Кадр телеканала "Хабар 24"

С фундаментальной точки зрения в числе факторов, ударивших по нацвалюте, эксперты отмечают ухудшение текущего счета платежного баланса (статистическая система, где отражаются все внешнеэкономические операции между экономикой этой страны и экономикой других стран за определенный период). По данным Ассоциации финансистов Казахстана (АФК), за первое полугодие 2019 года платежный баланс страны сложился с дефицитом в $2 млрд).

Главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований Вячеслав Додонов добавляет, что на динамику платежного баланса влияют не только действующие цены на нефть, а еще то, насколько нынешние цены ниже прошлогодних показателей. «В прошлом году в этот период цены держались на уровне 75-80 долларов, сейчас 55-60. Участники валютного рынка это прекрасно понимают, поэтому в некоторых случаях они могут сыграть на опережение», — отмечает Додонов.

Настроения участников казахстанского валютного рынка сильно зависят не только от цен на нефть, которые с начала августа потеряли 10,6%, но еще и от курса российского рубля, который с начала прошлого месяца упал на 4,9%. «Более 60% казахстанского экспорта приходится на нефть, тогда как третья часть импорта завозится в Казахстан из России, что объясняет указанное поведение участников рынка. Несмотря на вышесказанное, нацвалюта демонстрирует некоторую устойчивость, потеряв всего лишь 1,1% с начала августа», — резюмирует эксперт аналитического центра АФК Рамазан Досов.

Арман Байганов также отмечает ослабление рубля и упоминает о втором пакете санкций в отношении России (по делу об отравлении бывшего разведчика Сергея Скрипаля и его дочери Юлии). «Этот момент (ослабление рубля) давит и на тенге. У нас большие торговые отношения с Россией. Мы у России в два раза больше импортируем, нежели экспортируем. И дальнейшее ослабление рубля негативно для нас», — предостерегает эксперт.

Непобедимая инфляция

А вот внутри страны тенге «топит» дальнейший рост инфляции, подмечают все опрошенные «Ферганой» эксперты. Сама инфляция, по сути, считается девальвацией. Если инфляция составляет 5-6%, то и девальвация национальной валюты происходит на столько же. По итогам августа инфляция составила 5,5% годовых (по данным АФК). Ежегодный официальный уровень инфляции колеблется от 5 до 9 процентов. Экономист и блогер Денис Кривошеев обращает внимание на европейский и американский уровни инфляции, которые составляют около двух процентов, что показывает разницу — от трех до пяти процентов в год. И, по его словам, эта разница должна отражаться в курсе. «Но, как мы знаем, стоимость национальной валюты устойчива в определенные отрезки времени. Почему? В относительно спокойные годы, когда цены на сырье высоки, когда реализуются масштабные программы, валюты на рынке в избытке, спрос на нее низкий, и длиться это может годами, но стоит ситуации измениться, доллар становится дефицитным товаром и отыгрывает накопившуюся инфляционную разницу. Таким образом, девальвационные ожидания тем сильнее, чем дольше доллар держится на одной отметке», — поясняет Кривошеев.

Денис Кривошеев. Фото с сайта Informburo.kz

Возникает вопрос: как бороться с инфляцией и, соответственно, с девальвацией? Недавно министр национальной экономики Руслан Даленов заявил, что для контроля инфляции нужны две вещи — сильное собственное производство, чтобы не зависеть от импорта, и развитая конкуренция. Однако Кривошеев сразу же поясняет, что наладить производство и развить конкуренцию пока невозможно. «Низкий уровень потребления, низкое качество человеческого капитала, низкий уровень дисциплины, высокая коррупция и стоимость производственных сил не дадут отечественному производству шагнуть вперед. Казахстан никогда не сможет обеспечивать себя товарами народного потребления и продовольствием даже на 30%. Так что это замкнутый круг», — рассуждает блогер.

А собственно девальвацию, продолжает Кривошеев, в Казахстане проводят в поддержку собственного неконкурентоспособного и неэффективного производителя: «Ведь когда курс тенге очень высок, импортировать становится выгоднее, чем производить. Когда этот перекос чудовищный, как, например, в 2015 году, то процветает только торговля. Цены на импортные товары падают, спрос на них растет. Так что, если бороться с инфляцией насильственными методами, то тогда нужно забыть даже о попытках что-то производить в стране, остановить рост зарплат и накачивать стоимость тенге».

Доллар плохой, тенге хороший

Собеседник «Ферганы» также вспоминает, что после финансового кризиса 2015 года монетарные власти, вместо того чтобы изменить концепцию формирования курса, выискивая равновесные значения в соответствии с инфляцией, решили испробовать иной метод – дедолларизацию и инфляционное таргетирование, при которых валюта перестает быть интересным финансовым инструментом, а тенге усиливает свои позиции. Краткосрочный интерес — ослабление доллара — был достигнут, но ненадолго, заключает Кривошеев.

Также было решено повысить доходность по инвестиционным инструментам в национальной валюте до заоблачных высот и сделать убыточными долларовые активы. К примеру, в прошлом году Нацбанк Казахстана принял меры, чтобы сделать тенговые депозиты привлекательными, а долларовые, наоборот, невыгодными. Но казахстанцы все еще не доверяют тенге и хранят деньги в долларах, опасаясь девальвации, что не дает повода говорить об успешности мер по дедолларизации.

Казахстанские тенге. Фото с сайта Kapital.kz

«Тенге — это эрзац-валюта. Грубо говоря, все между собой договорились, что внутри страны в угоду политическим и экономическим интересам все будут рассчитываться в тенге. На бытовом уровне это удобно. Это удобно и государству, которое все свои вопросы и экономические промахи может нивелировать за счет инфляции и девальвации, обесценивая накопления и отнимая часть реального дохода. Основные поступления у страны в долларах, и они от продажи полезных ископаемых и продуктов их первичной переработки. Все, что делается внутри страны, делается для развлечения, ибо с точки зрения психологии самое ужасное для народа любой страны — осознавать свою бессмысленность. Большая часть населения занята не в реальном секторе, а в сфере услуг, которые обслуживают очень маленький сектор добычи и переработки полезных ископаемых. Это и все виды государственных служащих, и сфера услуг, и банковский сектор, и торговля. Понимая все это, у граждан срабатывает желание обезопасить свои доходы. Они переводят их в доллары, и, как показывает опыт, никакие меры по поддержанию тенге не дают таких доходов, как простое хранение в валюте», — заключает эксперт.

Доллар у народа, тенге у государства

Из-за недоверия населения к национальной валюте и появляются девальвационные ожидания. «Но их переоценивать не надо, так как весь совокупный объем выплат в долларах в обменниках с начала года за семь месяцев составил порядка двух с небольшим миллиардов долларов — значительно меньше, чем основные статьи платежного баланса, — тот же объем экспорта, который за первое полугодие составил 20 миллиардов, поэтому население какой-то вклад вносит, но он не определяющий», — уточняет Вячеслав Додонов.

Другими словами, население не обладает такими ресурсами, чтобы двигать курс, ведь спрос на доллары формируется только частным сектором.

По мнению Кривошеева, все тяготы национальной валютной политики берут на себя государственные и квазигосударственные компании, которые вынуждены хранить деньги в тенге. «Своими курсовыми убытками они (эти компании) платят за некую экономическую стабильность, которую продает Национальный банк. При этом иного пути, как следовать за инфляцией, у страны нет. Вопрос в том, что, следуя за инфляцией и мягко отпуская курс, невозможно решать некие политические задачи и личные вопросы инсайдеров. Колебания курса — прекрасный источник заработка, можно озолотиться, зная, как он поведет себя на торгах. Казахстанская экономика – экономика инсайда, иначе сложно объяснить некоторые операции, происходящие на внебиржевом рынке и даже на бирже», — делает вывод блогер.

Что будет дальше?

Опрошенные «Ферганой» экономисты не видят оптимистичного сценария для казахстанской валюты в ближайшее время. Арман Байганов отмечает, что инициативы президента страны Касым-Жомарта Токаева, направленные на увеличение зарплаты бюджетникам, и трехгодичная отмена налогов для малого бизнеса не способствуют укреплению национальной валюты. «Если больших поступлений в экономику не будет, то это создаст дыру в бюджете. Президент хочет отменить на 3 года налоги микро- и малому бизнесу. Но это не затрагивает средний бизнес. И средние компании, воспользовавшись ситуацией, могут закрыться и разделиться на мелкие компании, чтобы избежать налогов. И тем самым уменьшатся поступления налогов в бюджет», — предупреждает Байганов.

Экономист прогнозирует, что с учетом того, что к осени всегда бывает спрос на доллары, возможно, к концу сентября официальный, биржевой (не только в обменниках) курс превысит 390 тенге за доллар. А вот Денис Кривошеев убежден, что реальный курс тенге – 450, минимальный — 420 тенге за доллар. «И к нему мы идем», — добавляет он.

Рамазан Досов в свою очередь обращает внимание на внешние факторы, влияющие на тенге. По его словам, многое будет зависеть от разрешения торговых конфликтов, монетарной политики ключевых центральных банков и прочих внешнеполитических событий, которые будут существенно влиять на котировки нефти и российского рубля. «Из внутренних событий отметим, что в начале ноября Нацбанк РК в рамках поручения главы государства должен предоставить предложения по улучшению доверия к нацвалюте. Не исключены дополнительные меры по снижению волатильности нацвалюты. Отметим также и уже не раз озвученные сигналы о вероятном ужесточении монетарной политики до конца года, что окажет поддержку нацвалюте. Считаем, что при прочих равных условиях вероятность резкого обесценения нацвалюты маловероятна», — подытоживает эксперт Ассоциации финансистов.