Центр исламской цивилизации. Фото пресс-службы Центра
Известный политолог из Узбекистана Кудратилла Рафиков в газете «Ishonch» опубликовал аналитическую статью «Alamim bor» («Моя душевная боль...») о работе Центра исламской цивилизации в Ташкенте. В свою очередь, руководство Центра поблагодарило автора за его попытку привлечь внимание общественности к проблематике сохранения культурного богатства республики.
Автор поясняет, что «Моя душевная боль...» — не про упреки прошлому, а про тревогу за утраченный статус исторической памяти и недооцененное наследие Средней Азии. Он связывает нынешний курс Узбекистана с идеей Третьего Ренессанса: вернуть достоинство нации через честный разговор о прошлом, науке и культуре, а не через лозунги. В качестве рамки приводятся слова президента Шавката Мирзиёева о том, что Центр исламской цивилизации должен увековечить славу народа.
Главная претензия автора — регион слишком долго оставался на периферии чужих нарративов, тогда как вклад Хорезми, Ибн Сины, Беруни, ал-Фергани и зодчих мирового уровня был ключевым. Центр исламской цивилизации показан как практический ответ: крупный научно-культурный комплекс, международное сотрудничество, цифровизация и возвращение артефактов. Смысл — не «красивый фасад», а изменение отношения к собственной истории: собрать и предъявить миру подлинное наследие, сделать его основанием для образования, науки и самоидентификации.
Кудратилла Рафиков. Фото из газеты Ishonch
«Фергана» в преддверии международной экспертной конференции в Центре исламской цивилизации публикует статью Кудратиллы Рафикова целиком.
«Моя душевная боль...»
На первый взгляд, заголовок статьи может показаться мрачным и задать тексту оттенок пессимизма. Но в нем нет ни осуждения, ни упрека. Речь идет не о том, чтобы очернять прошлое или таить обиды на ушедших. И уж тем более – не о том, чтобы ценность сегодняшних светлых дней и наших достижений подчеркивать сравнением с темными страницами истории. Но возникает естественный вопрос: если все складывается правильно, то отчего же эта боль существуют и сегодня?
«Мифы не живут сами по себе. Они ждут, чтобы мы дали им плоть и кровь. Пусть хотя бы один человек на свете откликнется на их зов – и они напоят нас своими неиссякаемыми соками. Наше дело – сохранить их, сделать так, чтобы сон их не оказался смертным сном, чтобы стало возможным воскресение», – писал когда-то Альбер Камю.
Суть наших рассуждений, хотя и не совпадает полностью, весьма близка к мысли французского писателя. Ведь мы тоже на протяжении многих лет утратили память о нашей легендарной истории, культуре, предках и о собственном месте в мире. Мы привыкли к взглядам на себя как на «третьесортных», на страну, где-то на окраине. Самое горькое – наш культурный и исторический образ на мировой арене растворился, словно вода в песке. Само звучание слов «узбек» и «Узбекистан» свелось к обозначению некоей точки на глобусе, утратив их истинное содержание. Суффикс «-стан» в названии нашей страны оказался в ряду множества подобных и нередко произносился вперемешку, иногда даже с оттенком насмешки…
Если придать нашим размышлениям более серьезный характер, то уместно вспомнить, что один из известных западных политологов горько констатировал: «Для большинства людей за рубежом родина Ибн Сины и аль-Беруни – это не центр цивилизации, а лишь неспокойный регион, через который нужно проехать по дороге в другое место». Он был прав, и обижаться на его оценку не приходилось – реальность, увы, ничем не отличалась от его слов.
"Стена времени" в Центре исламской цивилизации. Фото пресс-службы Цента
Однако, как верно заметил политолог, Узбекистан с его духовным и культурным наследием и богатой военной традицией никак не заслуживал того, чтобы затеряться среди других «станов». Именно здесь зародились два величайших возрождения – мусульманское и тимуридское, оставившие след в истории всего человечества. Здесь располагались центры держав, властвовавших над половиной мира. Но где та самая история, где память, дарующая нам гордость и духовное величие?! Тот, кто знаком с нашей историей и наследием хотя бы в малой степени, невольно задумывается над этим вопросом, а в сердце медленно нарастает горькая боль духовного упадка…
Я верю, что компетентные и просвещенные люди видят, куда движется сегодня Узбекистан и какие глубинные процессы здесь происходят. Но, думаю, далеко не каждый способен заметить одну очень важную деталь. Я и сегодня остаюсь при прежнем убеждении: Узбекистан и его народ, много лет вынужденные жить в бедах и испытаниях, ныне идут не только по пути укрепления государственного суверенитета. Мы возвращаем себе то, что было забыто и безжалостно вырвано из сердца – память о великом прошлом, культуру и наследие предков. Этот благородный труд – не просто возрождение истории, это поиск подлинного лица нации, обретение духовной силы и обновления. В этом – наша истина и наша справедливость.
Думаю, настал момент откровенно высказать свое мнение по поводу одного вопроса, имеющего непосредственное отношение к нашей теме. Когда в стране начали говорить о Третьем Ренессансе и озвучили эту идею на высоком уровне, некоторые отнеслись к этому с иронией. И будет неправдой утверждать, что подобных взглядов больше нет – они существуют и сегодня. Однако проблема в том, что подобные люди замечают только поверхностный слой политики, не вникая в ее суть. Сила феномена Шавката Мирзиёева в том, что он не выставлял напоказ свою искреннюю любовь к народу и Родине, а умел хранить ее в сердце и делах. Он оказался выше тех, кто пытался отвечать иронией или насмешкой. Но тот, кто внимательно следит за его деятельностью, видит главное – внутреннюю силу, идею и неиссякаемую энергию, которые движут Президентом.
«…Для чего мы создали Центр исламской цивилизации? Чтобы увековечить в истории славу и величие нашего народа. Чтобы каждый, кто войдет сюда, а затем выйдет, преклонился перед этим народом…».
Зал Второго ренессанса. Фото пресс-службы Центра
Эта цитата звучала в живой речи Президента во время встречи с активом накануне прошедшего недавно очередного празднования Дня независимости. А приведенный ниже текст – из его выступления 2023 года. Тогда он сказал следующее: «Если взглянуть на прошлое, мы должны признать горький факт: еще недавно «узбек» означал образ человека, работающего от зари до зари на хлопковом поле. К несчастью, мы опустились до такого уровня. Хлопковая монополия стала бедствием, проклятием для нашего народа: она высушила Арал, подорвала экологию, разрушила экономику и образование. Несколько поколений были обречены на полуграмотность. Сегодня мы все еще боремся с этими последствиями».
На первый взгляд, приведенные цитаты не связаны – они различаются и по времени, и по содержанию. Но размещены они подряд не случайно: именно так становится проще понять внутренний мир Президента, его мечты и стремления, а также истинную идею его обращений.
Если присмотреться к подтексту, легко увидеть: невидимая на первый взгляд риторика превращает приведенные слова в единый смысловой ряд. То есть слова Президента о Ренессансе и духовном возрождении – это не заявления ради красного словца, а четко выстроенная идея с фундаментальной базой и ясной стратегией.
Стоит отметить: мысль о создании Центра исламской цивилизации, ставшая главной темой нашей статьи, была озвучена Президентом еще в самом начале его работы, в 2017 году, и тогда же стартовало воплощение этой масштабной инициативы.
С тех пор идея Третьего Ренессанса, новое отношение к нашему историко-культурному наследию, к эпохам исламского и Тимуридского возрождения, к памяти великих предков стала сердцевиной политики Шавката Мирзиёева. Порой кажется, что его внутренний мир полон лишь одним сокровенным стремлением – поставить на должное место достоинство нации и Родины, вернуть и прославить славу и величие, которые были унижены и попраны.
Я много раз имел счастье слышать пламенные речи Шавката Миромоновича о прошлом нашего народа, об истории Родины: «Почему, когда произносишь слова «узбек» или «Узбекистан», в воображении возникают только хлопок и плов, тюбетейка и чапан, чайник с узором из хлопка, чайхана и гостеприимство? Неужели нам больше нечего показать миру, нечем заявить о себе? Почему мы не предъявляем миру наше великое прошлое – наследие предков, покоривших своей наукой и светом знаний целый мир? Почему мы робеем перед этой памятью, прячем ее, делаем вид, что ее нет, боимся произносить имена великих и открыто показывать их наследие? Ведь именно наши предки дали человечеству уроки от математики до медицины, от астрономии до философии и музыки, заложили основы многих современных наук. Это они строили империи от Алтая до Средиземноморья, от Египта до Индии. Так почему же сегодня мы дошли до такого состояния, что плечи наших детей опущены, головы склонены, а взгляды устремлены в землю?..».
С тех пор, как я впервые услышал эти слова от Шавката Миромоновича, прошло почти тридцать лет. Несомненно, именно эта внутренняя боль – боль за судьбу нации воспитала в нем преданного патриота, сына своего народа и своей земли.
Древняя рукопись Корана. Фото пресс-службы Центра
И правда, его внутренняя боль была не надуманной, а абсолютно справедливой. С известной долей публицистического пафоса можно сказать: временами казалось, будто сама история была к нам несправедлива. Но не требует доказательства, что научные идеи и открытия наших великих предков в свое время вписали новые страницы не только в точные науки, но и в историю, географию, философию, культуру, искусство и архитектуру, обогатив мировую цивилизацию.
Достаточно вспомнить: именно Абу Мусо Мухаммад ал-Хорезми заложил основы современной системы счета; Абу Али ибн Сина написал свой бессмертный труд «Канон врачебной науки»; Абу Райхон Беруни с помощью простой астролябии с редкой точностью измерил радиус Земли; а Христофор Колумб, открывая Америку, опирался на расчеты Ахмада ал-Фергани. Все это – доказательство безграничного ума и величайшего научного наследия наших предков.
Не случайно в свое время самаркандская бумага считалась эталоном качества, а роскошное убранство европейских дворцов и храмов создавалось из ферганского шелка. Все это свидетельствует о том, какое огромное значение имеет духовное и материальное наследие наших предков.
Еще более яркий и поучительный факт приводит известный американский исследователь Фредерик Старр. Говоря о периоде Первого Ренессанса в Центральной Азии, он отмечает: «Последний мощный взрыв культурной энергии в этом регионе произошел при господстве сельджукских тюрок и продолжался более века, начиная с 1037 года. Из своих восточных столиц – Марва (на территории нынешнего Туркменистана) и Нишапура (на границе Афганистана и Ирана) они поддерживали ученых и изобретателей в самых разных областях. Среди великих достижений того времени – изобретение двойного купола, способного перекрывать огромные пространства. Первые образцы можно увидеть и сегодня – в заброшенных руинах Марва. Совершив затем путешествие по миру, начиная от купола Филиппо Брунеллески во Флоренции и собора Святого Николая в Санкт-Петербурге, это архитектурное открытие нашло свое воплощение и в куполе здания Капитолия в Вашингтоне».
Да, это справедливое признание подтверждает: наши предки были велики и в зодчестве. Но кто сегодня, кроме горстки специалистов, знает и признает это? Кто рассказывает миру, что наш народ обладал столь огромным творческим и интеллектуальным потенциалом? Я помню, как еще тогда в словах и в глазах Шавката Миромоновича проступали эта боль, этот немой вопрос…
Европейский философ середины XX века, описывая войны и бедствия, потрясшие континент и мир, заметил: «Если в такое тяжелое время художники все же пишут мирные сцены, изображают спящих кур, значит, вера в красоту, созидание, мир и добро в человеческом сердце еще жива».
А я, спустя почти столетие, добавлю: сегодня, когда мир стоит на грани ядерной катастрофы (а наш регион граничит с четырьмя ядерными державами), когда одна из держав, претендующих на роль хозяина мирового порядка, рассуждает о том, чтобы превратить «министерство обороны» в «министерство войны», – разве не вправе я спросить: каким должно быть сердце человека, чтобы в такие времена говорить о цивилизациях, о культурном наследии, об искусстве и вечных ценностях, и при этом иметь мужество воплощать все это в жизнь? И разве можно счесть этот вопрос неуместным? А если сослаться на Камю, который писал, что мифы не должны умирать и что должен найтись хотя бы один человек, способный откликнуться на их призыв и вдохнуть в них новую жизнь, видя в этом историческую необходимость, какая сила может этому воспрепятствовать?
Выставка культурного наследия Узбекистана в Лондоне. Фото из газеты Ishonch
Разумеется, рассматриваемая тема по своей сути достойна именно такого образного языка и философских категорий. Ведь в самой ее идее заключено не только стремление отстаивать интересы нации и Родины, но и желание направить свои мысли и чувства в общечеловеческое русло, прозвонить колокол пробуждения над миром, становящимся все более усталым и скучным, напомнить, что в этом мире еще существуют добро и красота. К этим размышлениям мы вернемся немного позже.
Сегодня стоит затронуть еще один важный для нас вопрос. С горечью приходится признавать: когда на мировом уровне говорят о «мусульманской цивилизации», занявшей прочное место в истории мировой культуры, и наша страна, и наш народ нередко оказываются за скобками. Между тем именно мы имеем куда больше оснований считать себя наследниками этого богатства, обладающего поистине универсальной ценностью. Да, формальным центром халифата был Багдад. И пусть некоторые стремятся представить этот великий Ренессанс как явление, связанное исключительно с Ближним Востоком, а его великих ученых – как часть персидского или арабского мира, реальность такова: исторический центр и главная интеллектуальная основа находились здесь, у нас. Это документально подтверждаемая аксиома.
Наши наблюдения весьма точно выразил упомянутый Фредерик Старр в одном из своих трудов: «Хотя халиф аль-Маъмун был назначен еще в 818 году, он отказался покинуть Центральную Азию и управлял мусульманским миром из уникального города Мерв, располагавшегося на территории нынешнего Туркменистана. Лишь позднее, переехав в Багдад, он увез с собой не только тюркские войска, но и ценности Центральной Азии, сформировавшиеся на сплаве тюркской и персидской культур. Этот переход из Центральной Азии на Ближний Восток по сути повторял древний феномен «переселения умов» – от греческих центров знаний к Риму».
Ученый Оксфордского университета, историк древности Пол Уордсворт, говоря о прошлом Центральной Азии, особо отмечает: некогда она занимала ключевое место в формировании мирового порядка. «Принято считать, что бескрайние просторы Евразии всегда были тесно связаны между собой, – говорил он в интервью BBC. – Но это заблуждение. Центральная Азия – это суровые вершины самых высоких гор планеты, это своенравные и бурные реки, через которые веками пробивались люди. Уже в середине первого тысячелетия здесь появились купцы, которые не только проложили пути сквозь сложнейший ландшафт, но и превратили регион в сердце мировой торговли. Но Центральная Азия была не просто перекрестком караванов. Она стала колыбелью науки и творчества.
Ученые путешествовали от города к городу, обмениваясь открытиями. Бухара и Самарканд на Шелковом пути стали центрами знаний, которые можно сравнить с Оксфордом и Кембриджем своего времени.
Когда говорят о Шелковом пути, чаще всего вспоминают Китай или Римскую империю, будто все, что находилось между ними, лишь пассивно жило под чужим влиянием. Но истинная история Центральной Азии рушит эти стереотипы: именно здесь, благодаря силе разума и самобытной культуре, удалось соединить всю Евразию в единое целое».
Зал Корана. Фото пресс-службы Центра
Однако беда в том, что, как справедливо замечает Уордсворт, наш регион на протяжении веков оставался в тени чужих влияний. И самое горькое – и сегодня есть те, кто пытается выставить нас «задним двором» какой-либо великой державы, вновь оттеснив на периферию мировой истории...
Надо признать: в разные эпохи мы смотрели на историю по-разному. Иногда становились ее безропотными пленниками. Иногда довольствовались лишь тем, что грели себя гордостью за прошлое. Мы перекраивали ее, словно кроили ткань под собственные нужды, брали в руки ножницы и резали так, как хотелось. В советские годы это отношение все хорошо помнят. Но и в период независимости кардинальных перемен тоже не случилось. Справедливости ради, нельзя сказать, что не было никаких подвижек: что-то обсуждалось, появлялись инициативы. Но, как и прежде, они высказывались от случая к случаю, а не по внутренней необходимости.
Особое место в этом ряду занимает ансамбль, который, пройдя путь от Шахрисабза через Самарканд, нашел свое завершение в сердце столицы – величественный бронзовый монумент Сахибкирана. Этот шаг стал символом первых лет независимости, ярким проявлением почтения к нашему великому предку и его наследию. Просторная и торжественная площадь получила имя Амир Темура, а в непосредственной близости открылся Государственный музей истории Темуридов. Эти шаги не только увековечили память, но и ясно обозначили государственную позицию в отношении к прошлому. Иными словами, это означало признание образа Темура и величия его державы в качестве символа возрождаемой независимой государственности. Здесь важно напомнить: впервые эту идею в новейшей истории выдвинули джадиды. Причем речь шла не только о личности Сахибкирана – их мысль охватывала и Коктюрка Аттилу, и Билга-кагана, и Узбек-хана, и даже неоднозначную фигуру Чингиз-хана, память о котором, при всей ее противоречивости, тоже освещала национальное сознание.
По правде говоря, для бывшей советской республики, только что получившей свободу, это выглядело абсолютно естественным и даже достойным аплодисментов шагом. Но все же были исключения, которые нарушали это спокойствие. Тогда, пусть и негласно, в массовом сознании утвердилась картина: наша история начинается и заканчивается Темуром и его династией. Да, это утверждение звучит резко, но в реальности ситуация мало отличалась от такого представления. Ученых и великих мыслителей тысячелетней давности изредка вспоминали, иногда их имена вплетались в политические речи для придания веса, но подлинное, трехтысячелетнее прошлое народа так и не получало должного признания. Вполне вероятно, то, что сегодня Беруни, Хоразми, Ибн Сина, Фараби и других наших великих предков называют арабами или персами, во многом связано именно с тем самым нашим прежним равнодушием к собственному наследию.
Библиотека Центра исламской цивилизации. Фото пресс-службы Центра
Вспомним: в те годы мы торжественно отмечали тысячелетия наших городов и разных событий, справляли юбилеи в честь великих ученых, признанных во всем мире, – тысячи и даже две тысячи лет со дня их рождения. Но при этом странным образом продолжали твердить, что национальная история будто бы начинается лишь в XIV веке, с эпохи Амира Темура. Самое удивительное в том, что десятки веков, предшествовавших XIV столетию, и еще шесть веков после него словно исчезли из памяти. Будто все это прошлое существовало только в рукописях ученых и писателей. По сути же это означало одно – историю подгоняли под идеологию и политику. Мы отрезали ненужное, оставляли подходящее и использовали ее в угоду текущим интересам.
Возьмем для примера политико-идеологический популизм. Чтобы унять возмущение интеллигенции и общества и при этом предстать в глазах международной общественности как страна, вырывающаяся из постколониального «болота», мы строим на ташкентском Юнусабаде мемориал жертвам репрессий. Раз в год читаем в их честь Коран, воздеваем руки в молитве. Но имена тех, кто отдал жизнь за свободу и был расстрелян по приговору Верховного суда СССР, заклеймен как «враг народа», по-прежнему остаются в черных списках, не реабилитированы до конца.
Оставим этот вопрос – он слишком обширный и глубокий. Я вспомнил о нем только для того, чтобы показать, насколько порой официальная политика могла быть действительно искренней или, напротив, лишь казаться таковой. Поэтому и остановился на этом лишь вскользь.
Зал славы Центра исламской цивилизации. Фото пресс-службы Центра
Думаю, теперь будет уместным вернуться к самому объекту, который мы взяли в качестве основной темы статьи. Напомню: строительство комплекса началось еще в 2017 году. Он расположен в сердце Ташкента, на территории знаменитого ансамбля Хазрати Имам, и занимает 10 гектаров. Впечатляющее здание протянулось на 161 метр в длину и 118 – в ширину, имеет три этажа. Центральный лазурный купол поднимается на высоту 65 метров. Само сооружение построено на участке площадью 1,8 гектара, а общая полезная площадь достигает 42 тысяч квадратных метров. Уже одни эти сухие цифры показывают: Центр исламской цивилизации в Узбекистане по своей грандиозности, масштабам и охвату войдет в число крупнейших мировых комплексов, посвященных изучению и популяризации истории, культуры и наследия ислама.
Полагаю возможным рассказать об этом величественном сооружении подробнее – как очевидец, увидевший его своими глазами и испытавший ни с чем не сравнимое чувство гордости и душевного подъема.
Комплекс возведен в лучших традициях восточной и национальной архитектуры. Войти в него можно с любой стороны – через четыре монументальных портала. Их фасады, как и вся внешняя часть здания, покрыты изречениями Корана и хадисами, несущими в себе величайшие ценности: знание и просвещение, милосердие и широту души, уважение к родителям.
В музее Центра откроются уникальные экспозиции: Зал Корана, раздел о доисламских цивилизациях, экспозиции Первого и Второго Ренессансов, периода узбекских ханств, Узбекистана XX века, а также «Новый Узбекистан – Новый Ренессанс». Второй этаж отведен под представительства международных организаций и филиалы более чем 100 ведущих научных институтов, музеев и библиотек из Турции, России и других стран, в том числе Центральной Азии. Среди них – такие признанные центры, как Al-Furqan и Оксфордский центр исламских исследований.
Особого внимания заслуживает то, что в деятельности Центра предусмотрена система планирования научных исследований с учетом как отечественного, так и международного опыта. И тут нельзя не подчеркнуть важную деталь. Сегодня мы часто говорим о великом явлении – двух ренессансах, рожденных на нашей земле. Но далеко не всегда задумываемся, как именно они стали возможны. История ясно свидетельствует: оба эти возрождения произошли благодаря культурному обмену и органичному включению в мировое научное пространство.
Центр изначально задуман как площадка для сотрудничества с крупнейшими научными и культурными учреждениями мира. Проще говоря, в Узбекистан должны прийти и работать здесь самые яркие интеллектуалы планеты – так же, как когда-то халиф аль-Маъмун и Амир Темур привлекали в свои государства величайших мыслителей эпохи. Важно подчеркнуть: в строительстве и оснащении этого комплекса участвовали ведущие специалисты и ученые из десятков стран. Недаром можно уверенно сказать: слава об этом Центре разнеслась по миру задолго до его торжественного открытия.
Уже сегодня десятки авторитетных музеев и научных центров изъявили желание представить свои экспозиции на торжественном открытии Центра. Среди них – Музей исламского искусства (Малайзия), библиотека Сулеймание (Турция), комплекс Азрет-Султан (Казахстан), Болонский университет (Италия), фонд Ратти, коллекция Альберто Леви, Национальный музей истории Азербайджана, коллекции Дэвида Пейли, Брюса Баганзы и Дэвида Рейсборна (США), Государственный Эрмитаж и Государственный музей истории религии в Санкт-Петербурге, а также фонд Марджани.
Зал инновационного музея Имама Бухари. Фото пресс-службы Центра
В процессе налаживания работы музея я обратил внимание еще на одну важную деталь, которая искренне порадовала меня. Не секрет, что раньше в социальных сетях или в зарубежных СМИ время от времени появлялись неприятные сообщения: из того или иного музея или института Узбекистана похищена древняя рукопись или артефакт, представляющий историческую ценность, и тайными путями вывезена за границу. Сегодня же речь идет уже не о кражах, а о возвращении на родину культурных сокровищ нашего народа, некогда вывезенных за рубеж подобным варварским способом.
Недавно в Лондоне на аукционах «Сотбис» и «Кристис», а также у известных коллекционеров и арт-дилеров для нового музея были приобретены более 580 артефактов, относящихся к культурному наследию Узбекистана. Подумать только: почти шесть сотен наших реликвий возвращаются домой – такого в нашей истории еще не было! Среди бесценных находок – фрагмент величественного Бойсунгурского Корана, переписанного каллиграфом Умаром Акта по поручению Амира Темура; кинжалы и мечи эпохи Бабуридов; уникальная рукоять кинжала; изысканные вышивки XVIII–XIX веков времен узбекских ханств; миниатюры эпох Бабуридов и Сефевидов; золотые украшения Золотой Орды; экземпляр «Маснави-и маънавий» Джалалиддина Руми; страница «Маджма ат-таварих» Хафизи Абру времен Тимуридов; а также керамика и серебро Согда, Караханидов и Сельджукидов.
Историк Мутриби Самарканди, живший в XVI–XVII веках, в одном из своих трудов рассказывает о созидательной энергии яркого представителя династии Шейбанидов, последнего властителя Турана Абдуллахана. Он приводит такие слова хана: «…Амир Алишер Наваи, будучи приближенным султана Хусейна Мирзо, сумел оставить после себя тысячу благих строений. А мы ведь цари – если не возведем хотя бы десять тысяч, какое право имеем называться правителями?“.
История показывает: всякий великий правитель считал строительство и созидание гарантом своей вечной памяти. Но далеко не каждый из них сумел оставить после себя неизгладимый след. По-настоящему бессмертными оказывались лишь те начинания, что опирались на просвещение, искусство и культуру, питались живительными водами этих источников. Ярким подтверждением тому служат Первый и Второй ренессансы в нашей истории.
Часть кисвы. Фото с сайта Ishonch
Замысел, предложенный Шавкатом Мирзиёевым, отличается редкой универсальностью, сочетающейся мировым масштабом. Взглянув на деятельность Центра, нетрудно заметить: он призван не повторять прошлые ошибки, превращая нас в «пленников истории», а напротив – вдохнуть новую жизнь в наследие предков, соединить традиции с современностью, историю с будущим, открывая путь к светлому горизонту. И если сюда приедут сотни выдающихся ученых мира и начнут творческую и исследовательскую работу, то рождение подлинных чудес и открытий станет лишь вопросом времени. Подобные примеры уже не раз встречались в истории.
Не каждый сегодня задумывается, что за историей знаменитой оперы «Аида» или Статуи Свободы скрываются неожиданные повороты. В 1869 году египетский правитель Исмаилпаша заказал великому композитору Джузеппе Верди оперу к открытию Суэцкого канала. Так родилась «Аида», впервые прозвучавшая на сцене Каирского театра в 1871 году. Тогда же Исмаил-паша обратился к французскому скульптору Фредерику Бартольди с идеей возвести на входе в канал монументальную фигуру женщины с факелом в руке. Но проект оказался неподъемным по стоимости. И лишь годы спустя тот же замысел обрел новую жизнь в образе Статуи Свободы, ставшей символом Америки.
Ташкент никогда не был городом, которому нужны излишние эпитеты и похвалы. Его история уходит так далеко вглубь веков, что о нем писали не только наши великие предки – Абу Райхон Беруни, аль-Хоразми, Махмуд Кашгари, – но также древнегреческий ученый Клавдий Птолемей во II веке, упомянувший Ташкент в своем «Руководстве по географии». Во все времена словосочетание «Ташкент» неизменно вызывало в воображении образ «старого города». Но что же происходило в этом уголке столицы, который веками был культурной орбитой Шаша, в последние сто лет? История свидетельствует: в 1980-е годы здесь появился символ советского модернизма – рынок «Чорсу», в годы независимости был возведен комплекс Хазрати Имам, а рядом с ним – Дом моды «Заркайнар». И все же, несмотря на эти новшества, именно эта часть города испокон веков оставалась духовным и культурным центром древнего Шаша.
Сегодня же просто пройдитесь по «старому городу» – и вы станете свидетелем настоящего чуда. Если вам не покажется, будто вы шагнули в саму историю, если воображение ваше не заговорит с прошлым – готов дать гарантию. Особенно вас покорит улица «Корасарой», куда выходит главный вход в Центр: там трудно устоять перед очарованием специфики нашей древней столицы. Подумать только, за столь короткий срок удалось совершить такие преобразования! Честно говоря, ум отказывается верить. Я и сам когда-то возглавлял несколько районов Ташкента. Тогда, чтобы ввести в строй обычную канализационную трубу, требовались годы; для простого ремонта мы месяцами не могли найти экскаватор. А теперь нынешняя действительность с ее возможностями кажется невероятным сном, волшебной сказкой…
Я твердо убежден: Центр исламской цивилизации станет не просто новым дыханием духовного наследия старого города, но и поднимет Ташкент в культурную орбиту региона, поставив его в один ряд с Самаркандом и Бухарой.
У одного русского писателя есть известная фраза: если на сцене висит ружье, оно в финале обязательно выстрелит. Сказано это о театре, но суть ее удивительно перекликается и с нашей нынешней ситуацией. Не объяснив, почему я выбрал столь жесткое название статьи и откуда во мне это чувство, я рискую лишить текст внутренней логики. Поэтому поясню. Когда я увидел историю, открывшуюся перед нами в образе Центра исламской цивилизации, сердце защемили два сожаления. Первое: обладая столь славным прошлым, мы так и не сумели достойно представить его миру. Второе: обладая культурным богатством, которое могло бы обогатить человечество, мы никогда не заботились о том, чтобы собрать его воедино и сказать миру: все это – творение наших предков.
Но ведь и после того, как мы сбросили ярмо советской системы, и после времен Шарафа Рашидова, когда на короткое время появилось чуть больше простора в национальном вопросе, с тех пор у руля страны побывали разные руководители. Почему же мы и в годы независимости не сделали этого? Почему? Почему? Почему..? Неужели у нас не было средств? Ведь богатства с небес не падают и сегодня. Хлопок, золото, газ – они были и прежде. Тогда почему мы не сделали этого раньше? Чего мы ждали?!
Такие вопросы неизбежно рождают чувство вины – перед историей, перед чистой душой предков. Упущенное время, равнодушие, снисходительное отношение к великой истории и культуре превращают эту боль в еще более жгучее чувство.
Но древний мир, историческая память хранят в себе мудрость. Иногда внезапное, словно чудесное событие способно смыть скорбь и тоску, озарив светом не только сердце человека, но и весь мир. В этом смысле безмерную любовь Шавката Мирзиёева к своему народу и Родине, его сыновнюю верность долгу перед страной можно воспринимать как благословение судьбы, которое способно смыть вчерашние ошибки и исцелить сердце народа.
