Скрин экрана с процесса над активистами, содержащимися в СИЗО. Радио Азаттык
В Казахстане не было и нет политических заключенных. Об этом министр юстиции республики Марат Бекетаев заявил в ходе брифинга в службе центральных коммуникаций, передает Vlast.kz.
Отвечая на вопрос журналистов, ознакомился ли чиновник со списком преследуемых активистов и политзаключённых, который 29 сентября ему передала член Европарламента Ружа Тун, Бекетаев заявил, что в нем значатся люди, которые совершили преступления.
«Я хотел бы проинформировать, что это была встреча (с членом Европарламента — прим. ред.) во время делового ужина, после которого она передала этот список. Я во время ужина сразу ей ответил, что в Казахстане политических заключенных нет и не будет. Потому что по нашему мнению те люди, которые находятся в этом списке, совершили обычные уголовные преступления», — заявил Бекетаев.
Он отметил также, что Казахстан предоставил Европарламенту все материалы по делам заключенных из списка, но в ответ получил только «провокационные заявления и выступления». «Что мы считаем неконструктивным подходом к обсуждению вопросов по защите прав человека», — добавил Бекетаев.
В списке, о котором идет речь, содержались фамилии десятков людей. Подавляющее большинство из них – сторонники движений ДВК и «Коше партиясы». Оба движения казахстанский суд признал экстремистскими и запретил, после чего их активистов и сторонников начали привлекать к ответственности. Некоторые из них получили реальные сроки лишения свободы.
Представители казахстанского Минюста ранее не раз говорили, что политических заключенных в стране нет. Тем не менее, правозащитники уверены в обратном. Глава Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис ранее заявлял, что список политзаключенных в Казахстане растет.
«Это люди, к которым применяется чисто политическая статья 174 Уголовного кодекса (Разжигание социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни), а также статья 405 (Организация и участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации после решения суда о запрете их деятельности или ликвидации в связи с осуществлением ими экстремизма или терроризма) — по ней в большинстве случаев привлекают к уголовной ответственности за выражение собственного мнения. Либо статьи, которые могут применяться политически мотивированно — это статья 256 (Пропаганда терроризма или публичные призывы к совершению акта терроризма) и так далее. Так что определить политического заключенного достаточно легко», — объяснял он.
В конце ноября в Алматы скончался казахский поэт и диссидент Арон Атабек, которого правозащитники также называли политзаключенным. Он умер спустя два месяца после освобождения из тюрьмы, где отбыл 15 из 18 лет по «шаныракскому делу». Его отпустили досрочно по состоянию здоровья, заменив оставшийся срок ограничением свободы, хотя об УДО сам заключенный не просил.
