Адил Тойганбаев. Фото с сайта Toiganbayev.kz
Это интервью было подготовлено до внезапной отставки правительства Казахстана, но его основные тезисы не утратили своей актуальности, скорее наоборот. Глава казахстанского Экспертного центра национальной стратегии Адил Тойганбаев рассказал о принципах, на которых может произойти транзит власти в республике, о возможном новом распределении властных полномочий президента, правительства и главы Совета безопасности и предлагает новую национальную стратегию, поскольку необходимость в ней очевидна.
— В Казахстане политизация, порой даже скандальная. С одной стороны, народ неизбежно возбужден президентским обращением в Конституционный совет за толкованием обстоятельств отставки первого лица. Объяснения, что это рутинная процедура, мало кого успокаивают. Мы по обыкновению обходимся слухами, и таких слухов все больше. С другой стороны, мы видим примеры открытого недовольства граждан, массового возбуждения, высказываются нелицеприятные слова в адрес чиновников. Такие эксцессы непривычны для Казахстана, мы слишком привыкли к тому, что стабильность и спокойствие — «наше все», а политика — уж точно нет.
— Мы десятилетиями передоверяли свою ответственность другим людям. Неудивительно, что первые же примеры массовой политизации оказываются скандальными и даже агрессивными. Что касается слухов, то они у нас заменяют обычную политическую аналитику, но удачных прогнозов при этом практически не было. Каждый раз до сих пор самая навязчивая уверенность оборачивалась ничем.
— Может случиться так, что на этот раз слухи окажутся правдой?
— Рано или поздно так случится. Нелепа ситуация, когда власть и общество обмениваются не четкими взаимными месседжами, а делают знаки и перемигиваются, причем язык жестикуляции понимается сторонами исключительно интуитивно. Получается, мы не доросли до взрослых стандартов, обыденных для гражданского общества. И главное по обыкновению на заднем плане. Не фамилии президентов важны и не даты их прихода-ухода. Важна государственная политика, воплощающая национальную идею. Важна конструкция страны, служащая казахскому народу. Важны стратегические (не личные, не договорные) гарантии незыблемости ее курса. Остальное вторично, остальное призвано только обеспечить все названное должным образом.
Транзит власти обсуждается слишком много, чтобы не состояться совсем. Но его сценарии секретны, потому используются для мифов и слухов.
Обсуждать слухи и гадать по определению неинтересно. Но предположить общие контуры возможных перемен можно, объективно оценивая то, как менялся за последнее время политический ландшафт. Интереса достойна измененная законодательная база, которой рано или поздно власть воспользуется.
— Какие возможности вы назвали бы прежде всего?
— Изменения с национальным лидером и главой Совета безопасности заложили основы новой системы власти. Естественно, это остается незаметным, пока все три позиции сохраняются за одним человеком. Сегодня есть предпосылки досрочной отставки президента и скандальные домыслы о фамилии преемника. А разве не более важно, в каком объеме будут передаваться президентские полномочия? Вся история транзита по-казахстански — она о том, что президентский функционал будет существенно урезан. Возможно, даже до представительского уровня Германии, Чехии или Италии. Реальный центр власти может переместиться в Совет безопасности. И теоретически контролируемый властной партией мажилис может за сутки прописать в Конституции и более смелые изменения системы.
Почетное президентство для нас не самый плохой вариант. Пройдя авторитарную модернизацию, многие государства останавливались на нем. И претендентами обычно становятся не искушенные аппаратчики (им это просто незачем), а моральные авторитеты. Может, и политики, только из «бывших». Писатели, профессора. Люди, с которыми казахов позитивно ассоциируют за рубежом.
— Девальвация президентства — наиболее вероятный, по-вашему, вариант развития событий?
— Я никогда не комментирую слухи. Можно только сказать, что уже произошедшие изменения законодательного поля создают все возможности для такого варианта. Мы всегда говорили о преимуществах парламентской республики, поэтому вариант с президентом — моральным авторитетом — теоретически неплох.
Но тогда в реальности ключевое значение остается за председателем Совета безопасности. За ним статусно определенная роль для принятия окончательных решений, раз ее местоблюститель отвечает только перед историей, не избирается, не проходит избирательных циклов. Идеальная ситуация, чтобы полностью устраниться от миссии «главы исполнительной власти», от того, чтобы ассоциироваться с властью вообще. Он скорее арбитр, находящийся вне поля власти. И он не обязан, а только вправе вмешаться и высказаться там, где это необходимо. Главой исполнительной власти, по идее, становится глава правительства. Вот работающая схема переходного периода. Сперва Гарант государственности, казахский Дэн Сяопин, имеющий полномочия рассудить конфликтную либо тупиковую ситуацию, убрать с поля нарушителя. За ним Президент — моральный авторитет, представляющий государство на международном уровне и координирующий основные темы внешней и внутренней политики. И далее глава правительства, осуществляющий непосредственное оперативное управление, прежде всего в экономической сфере.
— Возможна ли ситуация, при которой Назарбаев уйдет совсем?
— В этом мире возможны разнообразные ситуации. Их обсуждение выходит за рамки политического и общественного диалога.
— Спрошу немного не так. Лично вы видите отрицательные аспекты, если так произойдет?
— Да. Его уход сейчас поставит под удар начавшуюся программу так называемой латинизации, а на деле — казахизации нашего культурного, гражданского пространства. Для меня это самое значительное (на уровне Астаны) его начинание. Что касается президентского окружения… Я убежден, что оно не полностью понимает все преимущества такой культурной реформы, озабочено в основном аппаратными перебежками и экономическими графиками. Не существует замены персональной, авторитетной для всех, способной настоять на завершении реформы в задуманном варианте и в задуманные сроки. Зато противодействие, намерение откорректировать ее, смягчить, а может, и вовсе свести на нет — такого будет достаточно, нет необходимости быть прогнозистом.
Нурсултан Назарбаев. Фото с сайта Kremlin.ru
Поэтому для Назарбаева как политика, ставящего в последнее время задачи на идеальном, на идеалистическом уровне, принципиально важно, чтобы этот участок политики не был затоптан вредителями или дилетантами. Здесь — передний край борьбы за нацию. Это не индульгенция и не снимает никаких претензий к его кадровой и экономической политике. Но назвать вещи своими именами, признать, что существуют объективно незыблемые приоритеты — наш долг. Надеюсь, независимо от всех транзитов и их маршрутов такой долг в любом случае объединит казахских патриотов, независимо от их персонального отношения к действующей власти или внешнеполитических приоритетов.
— C гарантами и авторитетами вроде бы все понятно. Остается сама исполнительная власть с ее многочисленными министерствами и акиматами. Власть, сильно дискредитированная, а иногда, как видим, уходящая, даже убегающая от вопросов народа. Что делать с исполнительной властью? Особенно если все другие, по вашему сценарию, выводятся за ее рамки?
— Все, что касается социального, экономического блока, власти на местах, — зона проблемы. Пока еще проблемы, но народное неприятие и настойчивость властей в реализации некомпетентной политики вместе способны взорвать ситуацию. Тогда любая проблема мгновенно становится катастрофой.
Что можно посоветовать власти и нации? Поумерить свои амбиции ради будущего казахов. Банально, но верно. С единственным уточнением. Умерять амбиции следует начать тому, кто в этом раскладе сильнее и безнаказаннее, то есть власти. Президент Франции показал хороший пример, хотя и опоздал с ним. Тем не менее мы видим, что если власть корректирует свою политику, отказывается от ряда провозглашенных решений, уступает обществу в важных вопросах, то ничего неординарного не случается.
Власть наша нуждается в большой перезагрузке от безволия и некомпетентности. И эта перезагрузка неизбежно произойдет. Если не от ума элит, то от насилия народа.
Мы не должны позволить себе насилия; оно противоречит нашим национальным задачам. И казахов слишком мало, чтобы позволить себе «роскошь» гражданской войны. Но понимать все это и действовать в упреждение обязана сама исполнительная власть.
Стратегически нам нужна информационная свобода с возможностью высказывания всех точек зрения в равноправном, конкурентном формате. Чтобы любые СМИ, телеканалы, газеты перестали быть рупором государственной политики или лоббистом кормящегося при государстве олигархата. Чтобы оппозиция немедленно получила доступ к контрольным функциям, будь то государственный аудит или прокуратура. Чтобы она стала круглосуточным кошмаром для чиновничества. Только после этого возможно проведение новых парламентских выборов с допуском к ним всех партий, зарегистрированных по международным стандартам, а не по властному произволу. Новый мажилис формирует на паритетной основе правительство, имеющее мандат настоящего народного доверия.
Так — в идеале. Что можно сделать уже сегодня? Отказаться от кланового формирования кабинета по принципу личной преданности. Привлечь на значимые министерские посты профессиональных представителей оппозиции, то есть без всяких выборов сделать правительство «принудительно коалиционным». Особо обратить внимание на беспартийных специалистов, прирожденных технократов, всех тех, кому вы до сих пор доверяли максимум пост ведущего эксперта. Принцип прост: больше специалистов, меньше политиков. Тем более откуда у нас могли взяться «политики»? Только полуфабрикаты.
— Вы отметили значительные достижения президента, равноценные историческим. Могли бы Вы так же объективно назвать слабые стороны его курса?
— Очень часто наш президент объясняет любые кризисные явления отрицательным влиянием мировой финансовой конъюнктуры. В чем есть здравый смысл, мы стали частью мировой экономики, и общие сейсмические неприятности бьют по всем, и по нам тоже.
Такая позиция стала у нас объяснять слишком многое. Практически любая проблема, получается, «прилетает» из-за океана. Хотя многие государства, переживая мировой экономический спад, оказались способны работать на экономический рост. Что означает — не все настолько предопределено.
Ссылки на мировой кризис успокоили наше чиновничество. В любой проблеме виновата перегревшаяся экономика Штатов. Зато любое достижение, самое незначительное, власть всегда припишет себе.
Это несправедливо. Если мы настолько несамостоятельны, что в любой неурядице должны винить американцев, то и за всякое достижение, даже открытие сельской библиотеки, следует благодарить Дональда Трампа. Либо мы честно признаем, что экономический кризис в нашей стране — результат прежде всего нашего собственного неэффективного управления, неверных заложенных целей. Недостаточной ставки на развитие. В конце концов, суверенитет — это когда за все происходящее в твоей стране ты ответственен сам.
