Ядерный рубеж

13 июня 2025-го года вечное политическое напряжение между Израилем и Ираном стремительно переросло в открытую военную конфронтацию. Израиль начал операцию, нанеся авиаудары по ядерным и военным объектам Ирана, что привело к гибели высокопоставленных военных и ученых, а также разрушению систем ПВО. В ответ Иран запустил массированные ракетные атаки по Израилю, нацелившись на военные базы и города, включая Тель-Авив, что вызвало жертвы и разрушения.

Через два дня конфликт достиг нового уровня: иранские атаки затронули гражданские объекты в Израиле, унося жизни, включая детей, и ранив сотни людей, в то время как Израиль заявил о систематическом уничтожении иранских военных мощностей.

Конфликт вызвал резкий скачок цен на нефть и породил опасения глобальной эскалации. Израильский премьер-министр подчеркнул решимость продолжать операцию до устранения ядерной угрозы Ирана, в то время как аналитики указывают на риск вовлечения США и перерастания конфликта в более масштабный...

Эти события вновь обострили вопрос: есть ли уже у Ирана ядерное оружие, а если нет — то какова вероятность его появления в ближайшем будущем?

Западные страны считают, что сегодня Иран обладает практически всем необходимым для быстрого создания ядерной бомбы, хотя нет полной уверенности, что это государство уже приняло решение сделать этот шаг. Израиль, объясняя атаку на иранский военно-промышленный комплекс, заявил своей официальной целью уничтожение иранской ядерной программы, которую он считает угрозой собственной безопасности. Об этом в прошудшую пятницу заявил премьер-министр Биньямин Нетаньяху: «Это может произойти через год, а может быть, и через несколько месяцев», — сказал он, говоря о прогрессе Ирана в создании атомной бомбы. Однако, следует отметить, что пока Израиль все же не представил своим утверждениям никаких весомых доказательств.

Израильские военные и разведка ссылаются, например, на «конкретные успехи» Тегерана в производстве компонентов для ядерной бомбы. В частности, они утверждают, что Иран разработал источники запуска нейтронов — устройства, которые выделяют небольшое количество этих частиц для запуска цепной атомной реакции в реакторе или ядерной бомбе. Однако, это противоречит позиции главного союзника Израиля — США: 25 марта текущего года директор Национальной разведки США Тулси Габбард заявила, что в настоящее время Иран активными разработками в области ядерного оружия не занимается.

«Разведывательный комитет по-прежнему считает, что Иран не создает ядерное оружие, а верховный лидер Хаменеи не санкционировал программу создания ядерного оружия, которую он приостановил в 2003 году», — заявила она на слушаниях в сенатском комитете по разведке.

Габбард также упомянула фетву Хаменеи, в которой он объявил, что ислам запрещает использование ядерного оружия, что стало основой атомной доктрины страны.

Тем не менее, западные страны все же подозревают, что Иран может ускорить создание ядерной бомбы, ссылаясь на рекордные запасы высокообогащенного урана. Для использования урана в атомных электростанциях достаточно его обогащения до 5%. Если концентрация превышает 20%, уран становится пригодным лишь для подводных лодок или исследовательских реакторов. Иран сейчас обогащает уран до 60%, что близко к 90%, необходимым для создания бомбы. По данным последнего квартального отчета Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) от 31 мая, запасы иранского урана, обогащенного до 60%, превышают 408 кг — этого достаточно для создания примерно девяти ядерных боеголовок, если довести концентрацию до 90%. В феврале эти запасы составляли 274 кг.

В отчете МАГАТЭ отмечается, что хотя деятельность по обогащению под надзором агентства не запрещена, факт наличия у Ирана таких запасов урана вызывает серьезную обеспокоенность, особенно потому, что Иран — единственное государство без ядерного оружия, которое производит и накапливает уран, обогащенный до 60%.

Однако в отчете не утверждается, что Иран близок к созданию ядерной бомбы, и не приводятся доказательства существования необъявленной ядерной программы. Документ лишь критикует Тегеран за недостаточное сотрудничество с инспекторами.

По мнению Лусиано Заккара, профессора Центра исследований Персидского залива при Катарском университете, ни отчет МАГАТЭ, ни резолюция его совета не оправдывают израильскую атаку. Он отмечает, что содержание документа не отличается от того, что говорилось последние 20 лет: инспекторы обнаружили следы радиоактивности на объектах, но Иран не объяснил их происхождение. Эта критика остается неизменной, но не доказывает существования военной ядерной программы.

Интерес Ирана к атомной бомбе возник еще до Исламской революции. При шахе Мохаммеде Реза Пехлеви, союзнике США, была запущена первая ядерная программа. В 2015 году Иран подписал Совместный всеобъемлющий план действий с США, Францией, Великобританией, Россией, Китаем, Германией и ЕС, обязавшись ограничить свои ядерные амбиции и уничтожить 97% запасов обогащенного урана.

Тегеран согласился не обогащать уран выше 3,75% и хранить не более 200 кг этого материала, а также подвергаться строгим инспекциям в обмен на снятие санкций. В 2018 году, когда Иран довольно строго соблюдал соглашение, Дональд Трамп по совету Израиля в одностороннем порядке вышел из сделки. США вновь ввели санкции, и Иран перестал считать себя связанным обязательствами, начав нарушать ограничения и превышать установленные лимиты. В 2021 году Иран начал обогащать уран до 60% на заводе в Натанзе, который стал одной из главных целей последней атаки.

В апреле 2025-го года директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси заявил, что бывшие высокопоставленные иранские чиновники признавали, что Тегеран обладает всеми возможностями для быстрого создания ядерного оружия. Кроме того Иран располагает широким арсеналом баллистических ракет, теоретически способных нести ядерные боеголовки. Однако для этого требуется не только создать бомбу, но и миниатюризировать ее, чтобы она поместилась в ракету. На вопрос, когда Иран сможет создать такую боеголовку, Гросси ответил: «Сроки всегда условны. Но это не займет много времени. Это вопрос месяцев, а не лет».

Сегодняшняя ситуация вокруг Ирана во многом напоминает нам события недавнего прошлого, когда обвинения в обладании оружием массового поражения становились поводом для военного вмешательства.

Речь идет о вторжении США в Ирак в 2003 году. Тогда администрация Джорджа Буша-младшего утверждала, что Саддам Хусейн создает и скрывает химическое и биологическое оружие, а также пытается возобновить ядерную программу. Эти заявления активно использовались для обоснования военной операции, однако после оккупации страны никаких доказательств наличия оружия массового поражения найдено не было.

Парадокс заключается в том, что израильская атака может иметь обратный эффект: она окончательно убедит Иран, что для защиты ему просто необходимо стать ядерной державой. К слову сказать, Израиль уже является таковой, хотя никогда этого не официально признавал.

Трита Парси, вице-президент американского аналитического центра Quincy, отмечал, что «ничто так не укрепляет желание получить ядерное сдерживание, как реальная атака». Он также предупредил, что израильская атака может иметь обратный эффект и убедить Иран в необходимости стать ядерной державой.

В своих выступлениях директор разведки США Турси Габбард неоднократно подчеркивала, что табу на публичное обсуждение ядерного оружия в Иране постепенно разрушается, что может усилить позиции сторонников создания ядерной бомбы внутри иранского руководства.

В октябре 2024 года 39 депутатов-ультраконсерваторов направили письмо в Высший совет национальной безопасности с просьбой пересмотреть ядерную доктрину страны. Один из авторов письма, депутат Хасан Али Ахлагхи Амири, объяснил это необходимостью создания ядерного оружия для сдерживания Израиля, который, по его мнению, не контролируется ни одной международной организацией, ни даже странами Европы и США.

Таким образом, военная эскалация между Израилем и Ираном создала опасный замкнутый круг, где попытки предотвратить появление нового ядерного государства могут привести к прямо противоположному результату.

Стремление Израиля нейтрализовать иранскую ядерную программу силовыми методами парадоксальным образом ускоряет тот самый процесс, который должно было остановить мирными средствами.

События последних месяцев демонстрируют кардинальный сдвиг в иранском обществе и политической элите: от традиционного неприятия ядерного оружия к его активному обсуждению как необходимого элемента национальной безопасности. Разрушение многолетних табу и растущие призывы депутатов к пересмотру ядерной доктрины свидетельствуют о том, что внешнее давление может радикально изменить внутреннюю динамику в стране, которая до сих пор воздерживалась от создания атомной бомбы по религиозным и политическим соображениям.

▫️Ирония ситуации заключается в том, что единственная ядерная держава региона, пытаясь сохранить свою монополию на атомное сдерживание, может непреднамеренно спровоцировать появление конкурента. История показывает, что именно ощущение экзистенциальной угрозы становится главным мотивом для государств, решающихся на создание ядерного оружия. В этом контексте израильские удары по иранским объектам могут оказаться не предотвращением, а катализатором ядерной программы Тегерана, превратив потенциальную угрозу в реальность.