Human House в Ташкенте — дом для людей

Территория Human House. Фото предоставлено дирекцией галереи

Одно из самых интересных мест в Ташкенте — это Human House, «Человеческий дом». Сюда постоянно приходят не только граждане Узбекистана, но и люди из самых разных стран. Как большинство хороших начинаний, Human House переживал и трудные времена. Пришлось защищать его от сноса, потом выкупать, потом его обложили непомерными налогами. Но он стоит, и более того — из галереи превратился в настоящий культурный центр. Основательница Human House Лола Сайфи рассказала «Фергане» о прошлом, настоящем и будущем своего детища, и о том, почему оно оказалось интересно огромному количеству людей, приезжающих сюда практически со всего мира.

Свое дело за четыреста долларов

— Я родилась в Ташкенте, училась в Театрально-художественном институте на факультете реставрации архитектурного декора. Еще в институте мы начали делать из батика шарфы, картины и так далее, создавать одежду, участвовать в различных выставках. Студентам нужно было чем-то зарабатывать, мы зарабатывали вот этим. У меня было пять подружек, мы так и назывались — группа «Батик». Для показов сами себе делали костюмы, сами в них выступали.

— После окончания института вы заняли второе место в конкурсе красоты. Как это случилось?

— Совершенно неожиданно. Мы участвовали в казахстанских выставках и, проезжая город Тараз, увидели растяжку конкурса красоты «Жемчужина Тараза». Мы с подружками тут же принялись шутить, что конкурс красоты — это именно то, что нам требуется. И буквально через неделю на одном из показов ко мне походит женщина и говорит: а вы не хотите в конкурсе красоты поучаствовать? Я сказала: да, а почему нет? Давайте. И вот мы до сих пор дружим с организаторами этого конкурса. Они сейчас делают большой фестиваль, он называется Aspara Fashion Week, и я стараюсь каждый год участвовать в нем со своей одеждой.

— Во второй половине девяностых в Узбекистане уже были показы мод?

— Как раз начинались. И мы решили не просто делать коллекции, но и участвовать в этих показах. Благодаря этому у нас образовалось много заказчиков. Я этих заказчиков параллельно водила еще и по своим друзьям-дизайнерам. В те времена не было магазинов, чтобы продавать наши собственные изделия, поэтому у всех дизайнеров вещи после показов обычно перекочевывали в их шкафы. Единственный способ разгрузить эти шкафы — продать изделия каким-то знакомым клиентам. Но это, увы, удавалось не так часто. И вот мы подумали, что водить клиента по разным местам — способ не самый правильный. Хорошо бы сделать такой магазин, куда бы могли прийти все желающие и в одном месте сразу все посмотреть.

— И вы решили сами открыть такой магазин?

— Да, в 2000 году. У меня было два партнера: мой бывший муж и моя подруга, сейчас она живет в Лондоне. У нас на троих имелось двести долларов, мы заняли еще двести, и на эти деньги открыли маленький магазинчик.

— Людям, которые занимаются бизнесом сегодня, наверное, трудно понять, как можно на четыреста долларов открыть магазин.

— Нет, я знаю таких людей и сейчас. Если есть большое желание, то деньги найдутся, да и все остальное постепенно устроится.

— Вы говорили, что у вас было много заказчиков еще в те времена. Это были заказчики узбекистанские или иностранные?

— И те, и другие. Был спрос, людям хотелось носить что-то необычное, но не было предложения. А нам было интересно продвигать современную узбекскую моду, и показывать, что в Узбекистане есть красивые ткани.

— Так вы, получается, не просто продвигали, но и создавали современную моду?

— Я думаю, мы не создавали моду как таковую, но мы создали рынок моды. А дальше уже пошли другие люди. Сейчас таких марок очень много, раньше это были единицы.

Свой магазин и бренд одежды Лола Сайфи назвала Human Wear, на русский перевела как «Человеческая О!дежда». Именно так, с восклицательным знаком после первой буквы. Когда Лола училась в институте, то одевалась крайне экстравагантно: ходила в рваных джинсах, с куриными лапками на шее, в шляпе, так что даже в театрально-художественном институте все думали, что она «crazy». Мама Лолы даже стеснялась выходить вместе с ней на улицу. Она все время просила дочку «одеться по-человечески». Отсюда возникло и название. Позже из Human Wear вышли такие бренды и дизайнеры, как KANISHKA, Black Quail, Шерзод Атабаев, Женя Ким и другие.

Дальше Лола со своими дизайнерами стала устраивать сезонные показы два раза в год. Одежда, выставляемая на показах, перемещалась к ним в магазин и там уже распродавалась. Вообще, Лоле очень нравилась сама идея — одевать узбеков от узбеков.

Позже дочь тогдашнего президента Узбекистана Гульнара Каримова решила открыть свой Дом моды и пригласила к себе дизайнеров, которые работали с галереей Лолы Сайфи. Дизайнеры отказались, сказав, что они уже работают с «Человеческой одеждой». Прозвучало это, видимо, несколько обидно для Каримовой — а у нее разве не человеческая? — и предприятию Лолы стали отменять показы, да и вообще вставлять палки в колеса.

В 2006 году Лола уехала в Москву, где воспитывала ребенка и по-прежнему занималась бизнесом, причем в самых разных его аспектах — от уже знакомого дизайнерского до консалтинга. Кроме того, с московскими партнерами она делала большие фестивали, посвященные восточной культуре: «Восточный Базар», «Формула Востока» и благотворительный «Саммит плова».

Клуб друзей

— Я вернулась в Узбекистан в 2017 году, — продолжает Лола. — Мы приехали с сыном на каникулы, и я увидела, что здесь намного больше драйва, чем в России, и решила остаться. Магазин мой здесь еще работал, но у меня вышел конфликт с предыдущим партнером, и поэтому я искала новое место для ведения бизнеса. И вот нашла этот старый дом, в котором мы сейчас базируемся и который стал площадкой для галереи Human House.

— Но сейчас это уже не просто галерея и не просто магазин — это настоящий культурный центр, в котором постоянно проходит огромное количество разных событий.

— Да, мы хотим быть культурным центром. В Узбекистане есть очень много интересного и очень много творческих людей. Если бы люди знали, какой у меня в Human House плотный график, они бы удивились, насколько востребована в Узбекистане культура.

Изделия ремесленников. Фото предоставлено дирекцией галереи

— У вас не так давно возникла проблема с налогами. Вы перешли на другой уровень, и налоги для вас выросли буквально десятикратно. Удалось ли вам решить эту проблему?

— Пока нет. С одной стороны, закон о поддержке креативной индустрии принят, но конкретных мер никаких не реализуется. Более того, пока я разбиралась со всей этой историей с новыми налогами и искала бухгалтера, который бы мне помог, на меня подали в суд за неуплату налогов. Но слава Богу, нашелся бухгалтер, который помог мне со всем этим разобраться. И тут оказалось, что у меня огромные переплаты по налогам. Так что несколько месяцев я этот НДС вообще не платила, потому что у меня и так были переплаты за несколько лет.

— Вернемся тогда непосредственно к площадке Human House. Мероприятия у вас поражают разнообразием. Тут и открытие международного фестиваля «Интерпоэзия», и поэтические перфомансы и презентации, лекции о кино, туризме, ремеслах, национальных костюмах, танцах, кулинарии и прочем, вплоть до самолетостроения. Концерты, балы, мюзиклы, документальные перфомансы, мастер-классы от гончарных до парфюмерных, от нейрографики до игры на барабанах — как это вообще все умещается на такой сравнительно небольшой площадке?

— Не без труда. У нас есть помещение и есть дворик при нем. Но вся эта территория, конечно, небольшая, и нам сильно не хватает места. Мы можем 50, максимум 70 человек разместить в нашей галерее. Конечно, не на всякое мероприятие столько людей приходит, но даже небольшими шагами мы все равно движемся к своей цели.

— А что это за цель? Что такое для вас Human House? Сопутствующий бизнес, дополнительный заработок?

— Нет, зарабатываем мы благодаря производству: это и одежда, и ремесленные изделия — как наши, так и других мастеров. Что же касается мероприятий, то это наш вклад в культуру. Правда, в этом есть и практический смысл — чем лучше разбираются наши клиенты в культуре и искусстве, чем тоньше у них вкус, тем лучше они понимают, что мы делаем, и тем выше ценят это. Так что мероприятия наши, с одной стороны, чистая культура и искусство, с другой — маркетинговый инструмент, благодаря которому мы привлекаем людей.

— Вы думаете каким-то образом расширять ваше культурное пространство?

— Мы как раз в процессе. Во-первых, это старый дом, у нас протекает крыша, у нас старые стены. Мы его, конечно, все равно любим, но ему сейчас нужно лечение. Поэтому мы в прошлом году объявили конкурс на лучший архитектурный проект для реконструкции нашего дома. Молодые архитекторы разработали 10 интересных проектов, и мы выбрали один. Хотим вместо нашей дырявой крыши надстроить второй этаж, тогда у нас появятся новые возможности. У нас появится библиотека, музей старинной одежды и много чего еще интересного. Кроме того, расширится наш магазин, в котором сейчас очень тесно. Сейчас у нас в двух небольших комнатах размещены изделия, которые создавали больше 250 ремесленников. Поэтому, конечно, расширяться нужно.

— Но для этого нужны дополнительные средства?

— Нужны. Мы хотим создать «Клуб друзей Human House» и с его помощью постараться набрать нужную сумму. Конечно, мы и сами копим деньги на реконструкцию, но с друзьями нам будет намного легче.

— Это будет международный клуб?

— Думаем, что да. К нам ведь приходит огромное количество людей. Только в прошлом году нас посетили представители 70 с лишним стран, а всего у нас побывали люди из почти двухсот государств. Понятно, что это люди особого склада. Они ценят искусство, традиционные ремесла, ручную работу, и не за дешевизной гоняются, а за красотой, за возможностью душевного отклика.

— Из множества мероприятий, которые проходят у вас в Human House, что лично вам ближе всего?

— Ну, у меня, скажем так, разносторонние интересы. Я люблю мастеров традиционных ремесел, но дружу и с представителями современного искусства. Я дружу с музыкантами, мне нравится поэзия и много чего еще. Поэтому все, что проходит у нас, мне близко. У нас здесь и оперу поют, и джаз, здесь популярны квартирники, когда совсем неизвестные ребята приходят и поют свои песни, а люди поддерживают их. У нас проходят достаточно профессиональные лекции по самым разным темам, бывают разные люди, и на каждую аудиторию есть какое-то мероприятие, которое может быть ей интересно.

— Тут у вас среди прочего есть мастер-класс по нейрографике. Это что такое?

— Нейрографика — это такой способ арт-терапии, когда ты прорабатываешь свои задачи и проблемы, и затем прорисовываешь их в определенной технологии. Для этого не нужно уметь рисовать, это больше психологический тренинг. У нас иногда вполне практические вещи имеют психологический подтекст. Например, гончарное ремесло как избавление от зажимов. Когда ты погружаешь руки в глину или занимаешься каким-то творчеством — это все избавляет и от зажимов, и от стрессов, и от каких-то других проблем. Потому что это разновидность медитации. Есть у нас даже лекции, как при помощи искусства сделать себя счастливым. Люди, которые занимаются искусством или каким-нибудь традиционным ремеслом, — это совершенно другие люди. Поэтому есть очень много популярных мастер-классов, на которые ходят условные топ-менеджеры, чтобы порисовать, полепить, что-нибудь приготовить и так далее. Все это помогает отвлекаться от своих мыслей, насущных проблем и находить какие-то другие интересы в жизни, кроме денег, работы и домашних забот.

— Как вы думаете, чем является Human House для ваших гостей?

— Сейчас существует такое популярное понятие, как третье место, его придумал американский социолог Рэй Ольденбург. Первое место — это дом, второе — работа. Но людям кроме двух этих мест, где они пребывают постоянно, обязательно нужно некое дополнительное пространство, третье место, которое способствует творческому взаимодействию людей и дает им возможность найти какие-то смыслы в жизни помимо дома и работы. Вот мы как раз и есть такое третье место.

Подробнее о мероприятиях Human House можно узнать на сайте галереи, а также в ее соцсетях: Telegram, Facebook*, Instagram*.

* Соцсеть принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской.