От манихеев до дашнаков

Армянские купцы с женами. Фото начала XX века

В современном мире существуют две противоположные интеграционные концепции: «плавильного котла» — когда этнические группы, проживающие на одной территории, смешиваются, порождая новую нацию; и «салатницы» — когда представители тех же групп образуют единое, но не однородное общество, в котором каждая культура сохраняет свои характерные черты и особенности.

Центральную Азию нередко называли «плавильным котлом народов», однако в реальности каждый из ее этносов даже в годы советской уравниловки сумел сохранить свою идентичность, так и оставшись, скорее, ингредиентом салата, чем частью сплава. Причем речь не только о титульных нациях современных государств региона. Многие местные диаспоры также насчитывают сотни лет и сумели сохраниться, несмотря на все геополитические потрясения. Армянская — из их числа. Давайте разбираться, как армяне появились в Центральной Азии и какую роль сыграли в ее истории.

Через Мерв и Термез

Возникновение первых армянских общин на землях Центральной Азии обычно относят к III — IV векам нашей эры. Процесс связывают с преследованием христиан в Римской империи и в вассальных ей государствах, к которым относилась и Великая Армения. Впрочем, период гонений на последователей новой веры довольно быстро завершился, однако к тому времени сирийские и армянские христиане уже проникли не только на земли Ирана, которым тогда управляли шахи-зороастрийцы, но и дальше — в пределы Бактрии и Согдианы, служивших предметом постоянных конфликтов между местными династиями и персами.

Впоследствии, когда христианство раскололось на несколько течений, связанных с различными трактовками сущности природы Иисуса Христа, в Персию и сопредельные страны стали активно переселяться сторонники патриарха Нестория, осужденного за свои взгляды на Вселенском соборе в Эфесе в 431 году. Преследуемые у себя на родине как еретики, несториане дальше всех христиан проникли на Восток, где их присутствие отслеживается вплоть до монгольских степей и Китая.

Развалины Мерва. Фото с сайта wikimedia.org

Одним из центров христианства в Центральной Азии стал Мерв, чьи развалины находятся неподалеку от туркменского города Мары. По свидетельству Беруни, христиане появились в Мерве уже через 200 лет после рождения Христа. Первое упоминание о Мервском епископстве относится к 334 году. Позднее оно было преобразовано в митрополию. Вокруг Мерва археологи обнаружили остатки нескольких христианских погребений и монастырей, здесь же, по преданию, несторианский митрополит Илия похоронил последнего шаха Сасанидской Персии Йездегерда III.

В правление Сасанидов многие несториане занимали важные государственные должности при шахском дворе — их ценили как технических специалистов, врачей, дипломатов. Правда, положение христиан в государстве огнепоклонников было шатким, политика властей по отношению к иноверцам постоянно менялась, и периоды благоволения могли сменяться репрессиями. Так, армянский историк и богослов V века Егише говорит о распространении христианства вплоть до Индии в период правления Шапура II (309–379 годы), когда во время гонений множество несториан бежало из Ирана дальше на Восток. Часть из них расселилась в Ферганской долине и Семиречье, то есть на землях современных Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Одновременно по торговым путям в сторону Восточного Туркестана и Китая продвигались и христианские купцы, в первую очередь греки, сирийцы и армяне.

Советский востоковед Николай Марр связывал проникновение армян в Центральную Азию с распространением манихейства. Это возникшее в Персии синкретическое религиозное учение, вобравшее в себя элементы христианства, зороастризма и буддизма, преследовалось в Византии, а позже и в Арабском халифате, но дальше к востоку имело массу последователей, распространившись в итоге даже среди уйгуров и народов Южной Сибири.

Печать пророка Мани. Фото с сайта wikimedia.org

Основатель манихейства, пророк Мани, и сам имел армянские корни, среди его адептов было множество армян, при этом дольше всего его учение продержалось именно в Центральной Азии, где с VII века манихейская церковь даже официально перешла на согдийский язык.

На рубеже VI–VII веков, когда у власти в Персии находился Хосров II, губернатором Гиркании на южном берегу Каспийского моря был назначен Смбат IV, армянский князь из династии Багратуни. По приказу шаха он совершил несколько походов против эфталитов, ядро государства которых находилось на юге современного Узбекистана и, по некоторым данным, даже победил их царя в личном поединке. Существуют неподтвержденные предположения, что по итогам этих походов на покоренной территории был основан армянский город. Во всяком случае, на городище старого Термеза археологи обнаружили христианский храмовый комплекс, построенный по канонам армянской церковной архитектуры VII–VIII веков.

Как утверждал историк XIV века Вардан Аревелци (Великий), к юго-востоку от Каспия Смбат Багратуни нашел «армян, отведенных в плен и поселенных в Туркестане в великой пустыне, называемой Сагастаном, армян, забывших и язык, и грамоту свою». Информацию о «плененных и переселенных в Туркестан» армянах подтверждал и автор написанной в XVIII веке «Истории Персии» Xачатур Джугаеци.

Вообще, в трудах армянских историков раннего Средневековья можно найти массу информации о странах и народах Центральной Азии. В частности, епископ VII века Себеос, в молодости находившийся при дворе Сасанидов, подробно пишет про отношения между шахом Хосровом и каганом тюрок Истеми, покорившим на тот момент значительную часть региона, включая Самарканд и Бухару.

В середине VII века Армения, как, впрочем, и сама Персия, попала под власть арабов. После кратковременного возрождения Армянское царство в XI веке снова оказалось под властью чужеземцев — сначала византийцев, а затем сельджуков. В последующие столетия происходили постоянные миграции армян, в основном насильственные, спровоцированные многочисленными волнами иноземных завоевателей. Частично эти миграции коснулись и Центральной Азии.

По дорогам великих империй

В евразийской империи, созданной в первой половине XIII века Чингисханом и его потомками, этнические и конфессиональные взаимодействия вышли на новый уровень, тем более что монголы в большинстве случаев были веротерпимыми и покровительствовали духовенству различных религий. Это касалось и армян, которые в период монгольского доминирования начали активно проникать в Крым, Северное Причерноморье и Поволжье, обосновываясь в крупнейших торговых центрах монгольской державы — Кафе, Судаке, Сарае, Болгаре, Хаджи-Тархане.

Например, в 1335–1337 годах францисканский миссионер Пасхалий вместе с армянскими купцами плыл на корабле по Волге и Каспийскому морю от Сарая до Сарайчика, расположенного неподалеку от современного Атырау. Далее путь Пасхалия лежал в Ургенч, где, судя по всему, также существовала армянская община — во всяком случае в 1346 году армяне упоминались русскими летописцами в числе народов, живших в этом городе и пострадавших от эпидемии чумы.

Амир Тимур пирует в садах Самарканда. Изображение с сайта wikimedia.org

Отдельное место в армянской истории занимает Тамерлан и его походы в Закавказье, по итогам которых множество местных жителей было выселено амиром в столицу своей империи — Самарканд. Собственно, согласно народному преданию, именно во время одной из битв с армянами Тимур и получил свою рану, после которой начал хромать и обзавелся прозвищем Тимур-Ленг, то есть Тимур-Хромец (на самом деле это ранение амир получил почти за 30 лет до вторжения в Закавказье — во время войны с туркменами).

Тамерлан выступает центральным персонажем монументального труда «История Тимура и его преемников» за авторством армянского историка Товмы Мецопеци. «Некий муж по имени Тимур-ленг веры и толка предтечи антихриста, безжалостный, бессовестный и свирепый, преисполненный великой злости, гнусности и тайн клеветника-дьявола, появился на востоке в городе Самарканде», — пишет Мецопеци про Тимура, сразу, впрочем, намекая, что великий завоеватель может быть сам родом из Армении: «Некоторые считают, что он происходит из Сартапа в области Коговит, близ горы Масис (Арарат), где остановился Ноев Ковчег, недалеко от области Артаз». У других местных авторов это версия также упоминается, хотя, конечно, к действительности она не имеет отношения.

Верный своей практике угонять в Самарканд наиболее ценный человеческий ресурс, в первую очередь опытных ремесленников, оружейников и строителей, Тамерлан не стал делать исключение и для армян. Испанский дипломат Руй Гонсалес де Клавихо, колесивший по Передней Азии с письмом к Тимуру от короля Кастилии Энрике III, писал в своем дневнике про взятие эмиром (амиром) Дамаска: «Он силою взял город и разрушил его, а всех мастеров, встретившихся там и владевших каким-либо ремеслом, велел отвести в Самарканте, также и белых татар, и тех, кого взял [в плен] в Сабастрии (Сивасе), среди которых оказалось много армянских христиан». Далее, описывая Самарканд, де Клавихо вновь упоминает армян: «И столько разного народа собрал [Тимур] со всех [сторон] в этот город, как мужчин, так и женщин, что, говорят, их было более ста пятидесяти тысяч человек. Среди этих людей были разные народы — турки, арабы, мавры и другие, армянские и греческие католики».

В некоторых источниках можно встретить цифру в 30 тысяч семей, угнанных Тимуром с территории Армении в Центральную Азию, хотя не обязательно все они были армянскими. Вместе с пленными ремесленниками в Самарканд попал священник Карапет Джугаеци, который впоследствии стал католикосом местных христиан. Хотя, очевидно, что многие из пленников впоследствии приняли ислам. В свою очередь уже упоминавшийся Xачатур Джугаеци добавляет, что по итогу своих завоеваний Тимур «взял с собой большое количество армянских рукописей в город Самарканд».

Фрагмент Каталонской карты с сайта foto.kg

Ко времени завоеваний монголов и Тамерлана относятся еще несколько свидетельств существования армянских общин в Центральной Азии. Так, в 1375 году на Каталонскую карту (один из самых ярких образцов средневековой картографии) в районе озера Иссык-Куль было нанесено изображение здания, увенчанного крестом и пояснительной надписью: «Место, называемое Иссык-Куль. В этом месте монастырь братьев армянских, в котором, говорят, пребывает тело Святого Матвея, Апостола и Евангелиста». По одной из версий, монастырь располагался в бухте Кюрментю (между поселками Ак-Булун и Тюп).

Помимо этого, русский археолог Николай Пантусов во время раскопок христианского кладбища «близ Пишпека» обнаружил на одном из надгробий надпись, гласившую, что здесь в 1323 году был похоронен армянский епископ Иоанн. На основе этой находки Николай Марр сделал вывод, что памятник указывает на более или менее значительную армянскую колонию, а не на единичное захоронение.

На другой берег Каспия

Несмотря на то, что в государствах, возникших на развалинах империи Тимура, очевидно, существовали небольшие армянские общины, полноценная диаспора сформировалась здесь только в процессе включения региона в состав Российской империи во второй половине XIX века. После того как в 1828 году Восточная Армения была присоединена к Российской империи, армянские купцы начинают интенсивно осваивать берега Каспия — как западный, так и восточный, где основывают торговые фактории на землях современного Туркменистана и Казахстана, а конкретно — в форте Красноводск и в Новопетровской крепости на Мангышлаке. Здесь рядом с русским укреплением возник поселок Слободской, в котором к 1874 году проживало 88 армян. При этом армянских торговцев, живущих на юго-восточном побережье Каспийского моря, встретил еще в семидесятые годы XVII века российский консул в Персии Михаил Скибиневский.

В дальнейшем, когда русская армия начала наступление на туркменские племена в сторону современного Ашхабада, ее снабжение осуществлялось во многом за счет именно армянских торговцев. Участник того похода, генерал Алексей Куропаткин писал: «В Закаспийский край армяне действительно явились одновременно с [занявшими его] войсками, служа маркитантами при частях войск, а также в качестве мелких торговцев».

Красноводск в начале ХХ века. Фото с сайта wikiwand.com

Помимо купцов на восточный берег Каспия стали перебираться армянские ремесленники и крестьяне, разорившиеся вследствие быстрого развития промышленного производства в Закавказье. Часть их них прибывала из Зангезура, Карабаха и Западной Армении, которая продолжала находиться под османским господством. Адаптации переселенцев на новых местах способствовало хорошее знание «татарского» языка, родственного туркменскому (азербайджанцев тогда называли «закавказскими татарами»).

Уже в 1883 году, то есть буквально спустя пару лет после покорения туркмен, в Красноводске (современном Туркменбаши) при общей численности населения в 349 человек проживали 89 армян, а также 184 перса и 40 русских. В Кизил-Арвате (Сердаре) проживало 300 русских, 250 персов и 200 армян при общем населении города в 760 человек. В Асхабаде (Ашхабаде) из 1558 горожан 800 были персами, 650 армянами и только 20 русскими. В 1890 году в Закаспийском крае проживало 2893 армянина, а в 1894 году — уже 3438.

Такие масштабы миграции даже вызывали некоторое опасение у российских чиновников. В 1892 году Куропаткин, ставший на тот момент начальником Закаспийской области, жаловался в Санкт-Петербург, что «Закаспийский край оказался в 10 лет времени в значительной степени армянским углом, как по численности армянского населения, так главное и по той роли, которую это население заняло себе в области, захватив в свои руки торговлю, промыслы, подряды». Власти даже задумывались об обратном переселении армян в Закавказье, на границу с Турцией, но до этого дело не дошло, и община в Закаспии продолжала расти. При этом доля армян в общем количестве пришлого населения сокращалась, так как, например, русские и персы переселялись еще более массово. Вместе с тем тот же Куропаткин в письме царю отмечал роль армян как первопроходцев: «Вместе с армянами пришли с Кавказа персы, кавказские татары, грузины и прочие — все они шли по следам армян».

Станция Бахарден Закаспийской железной дороги, 1890 год. Фото с сайта wikimedia.org

Постепенно через Закаспийскую область, где армяне, помимо торговли, участвовали также в строительстве первой в регионе железной дороги, они стали проникать и дальше в Туркестан. По всероссийской переписи 1897 года, в Закаспии проживало 4256, в Самаркандской области — 370, Сырдарьинской области — 43, а в Ферганской области — 177 армян, то есть всего около 4800 человек, почти 90% которых проживали в городах. Уступая другим диаспорам по численности, армяне завоевывали себе место под солнцем благодаря, прежде всего, деловой активности. По всей Центральной Азии стали появляться рестораны, магазины, ремесленные мастерские и фабрики, винодельни, бани, гостиницы, доходные дома, открытые армянами.

В этот же период в городах Закаспийской области и Туркестана появляются первые армянские церкви нового времени. Некоторые из них действуют до сих пор, например, Церковь Святой Богородицы в Самарканде, возведенная в 1903 году. К сожалению, построенные в начале прошлого века армянские церкви в Ашхабаде и Туркменбаши, несмотря на все озвученные обещания властей, находятся в аварийном состоянии и потихоньку разваливаются.

Эпоха террора и революций

После бакинского погрома 1905 года и ряда других межэтнических конфликтов в Закавказье периода первой русской революции поток армянских переселенцев в регион еще раз резко вырос — в 1913 году армянское население Ферганской области составляло уже 3292 человека. Крупные общины армян появились в Самарканде, Ташкенте, Коканде, Андижане, Бухаре, Гурьеве (Атырау). Армянские промышленники участвовали в организации рыбного промысла на Каспии и в становлении хлопковой отрасли в Туркестане. В частности, замена традиционных сортов хлопка на американские произошла при непосредственном участии армянских скупщиков. Армянские предприниматели сосредоточили в своих руках и первичную переработку хлопкового сырья. В 1909 году из 14 хлопкоочистительных заводов в Закаспийской области шесть принадлежали армянам.

В 1912 году в Асхабаде был издан «Иллюстрированный путеводитель по Среднеазиатской железной дороге: от станции Красноводск до станций Ташкент, Андижан, Скобелево, Кушка и Бухара», в котором про коммерцию в Туркестане говорилось следующее: «С Европейской Россией товарообмен производится через Ташкент и Красноводск при посредстве Средне-Азиатской дороги. Вся торговля, как внутренняя, так и внешняя, почти целиком находится в руках армян и персов. Русских торговцев мало. Мало и туземцев. Объяснить подобное явление можно тем, что персы и армяне, благодаря близости Кавказа и Персии, первые захватили рынок по занятии области русскими и крепко держат его в своих руках благодаря своей сплоченности».

Боевой отряд партии «Дашнакцутюн». Фото из открытых источников

В годы революций и гражданской войны отношения между армянами и коренным мусульманским населением Туркестана обострились во многом из-за той роли, которую сыграли в установлении советской власти в регионе вооруженные отряды дашнаков — членов националистической партии «Дашнакцутюн». После геноцида армянского населения, устроенного властями Османской империи, настроения в диаспоре заметно радикализировались, что привело к усилению позиций крайних националистов, настраивающих армян против мусульманского населения Туркестана.

В свою очередь большевики, не располагавшие в регионе достаточными силами для установления советской власти, использовали отряды дашнаков для борьбы с местными автономистами, а в дальнейшем и в противостоянии с повстанцами-басмачами. В период с начала 1918 и до середины 1919 годов вооруженные подразделения «Дашнакцутюн», пока их окончательно не разоружили красноармейцы, принимали участие в многочисленных актах террора против мусульман Ферганской долины, хотя, справедливости ради, стоит отметить, что преступлениями против мирных жителей запятнали себя тогда все участники гражданской междоусобицы.

По первой советской переписи населения 1926 года в Узбекской ССР проживало почти 15 тысяч армян, в Туркменской ССР — 13,8 тысячи, в Казахской АССР — 636. В последующие десятилетия диаспоры увеличивались не только за счет естественного прироста. Армяне были также в числе народов, попавших под сталинские депортации, и часть их была переселена из Закавказья и Крыма в Центральную Азию. С Черноморского побережья Кавказа в Киргизию и Казахстан были депортированы и хемшилы — субэтническая группа армян, исповедующих как христианство, так и ислам. Впоследствии армяне переселялись в Центральную Азию в годы освоения целинных земель, а также в начале 1990-х — после обострения межэтнических конфликтов в Баку, Карабахе и Зангезуре. Эхо этих конфликтов отозвалось в Таджикистане в 1990 году, когда слухи о предоставлении армянским беженцам из Азербайджана квартир в Душанбе положили начало массовым беспорядкам, а те в свою очередь стали прелюдией к гражданской войне.

При советской власти многие из армян занимали руководящие должности в союзных республиках региона — здесь следует в первую очередь упомянуть выходца из Нагорного Карабаха Левона Мирзояна, руководившего Казахстаном в 1933–1938 годах. При нем республике пришлось преодолевать последствия страшного голода начала тридцатых, и тогда же статус Казахстана был повышен с автономной до союзной республики. В 1966–1975 годах пост первого заместителя председателя Совмина Казахской ССР занимал уроженец Карса Артем Вартанян.

Армянская церковь Святой Богородицы в Самарканде. Фото Арама Асатряна

В Узбекистане в конце 1930-х наркомат государственной безопасности республики возглавлял Дереник Апресян, репрессированный во время сталинских чисток, а в 1940-е на том же посту работал Амаяк Кобулов, впоследствии расследовавший самоубийство Адольфа Гитлера и расстрелянный в 1955 году как сообщник Лаврентия Берии.

Впрочем, помимо аппаратчиков и чекистов, можно также вспомнить множество спортсменов, ученых и деятелей культуры. Например, Тамару Ханум (урожденную Тамару Петросян), танцовщицу и хореографа, стоявшую у истоков узбекского балетного искусства, Рубена Андриасяна, руководившего ведущими драмтеатрами Казахстана и преподававшего в Казахской национальной академии искусств, уроженца Алмалыка, актера Дмитрия Харатьяна и бывшего тренера футбольной сборной Узбекистана Вадима Абрамова, происходящего из бакинских армян.

В настоящее время в странах Центральной Азии проживает, по приблизительным оценкам, от 120 тысяч до 150 тысяч армян, большинство — в Узбекистане, Казахстане и Туркменистане. Образовавшаяся во многом в результате войн, преследований и насильственных переселений диаспора, хоть и не без конфликтов, стала в итоге органичной частью многонациональной мозаики региона.