«Футболисты пусть играют, а управлять футболом будут другие» — тезис, не имеющий права на жизнь

Алишер Аминов. Фото из его архива

В середине сентября Ташкент впервые в истории принял Генеральную ассамблею FIFPro Азии/Океании с участием представителей 13 ассоциаций: Австралии, Индии, Индонезии, Японии, Малайзии, Катара, Узбекистана, Таиланда, Новой Зеландии, Республики Корея, Кыргызстана, Таджикистана и Саудовской Аравии. Узбекистан на Ассамблее представили первый вице-президент Футбольной ассоциации (ФАУ) Равшан Ирматов, вице-президент ФАУ Одил Ахмедов, президент профсоюза футболистов (ПФУ) Камолиддин Мурзоев, генеральный директор профессиональной футбольной лиги (ПФЛ) Диер Имамходжаев и игрок национальной женской сборной Махлия Сарикова.

ℹ️ FIFPro – Международная федерация ассоциаций профессиональных футболистов. Основана 15 декабря 1965 года делегатами от французского, шотландского, английского, итальянского и нидерландского футбольных профсоюзов. На данный момент членами федерации являются представители 66 национальных профсоюзов. Профсоюзы четырех стран (Узбекистана, Канады, Исландии и Кыргызстана) – кандидаты на вступление. 34 ассоциации представляют Европу, 11 – Африку, 10 – Азию, 8 – Южную Америку, 7 – Центральную и Северную Америки.

Ташкентский форум предоставил возможность возобновить дискуссии о качестве работы футбольных федераций, лиг и профсоюзов, поднять на высокий уровень важнейшие системные вопросы развития игры, предпринять серьезные шаги во имя будущего футбола Узбекистана. «Фергана» обсудила событие с бывшим главой Комитета по развитию Российского футбольного союза, дважды кандидатом в президенты РФС, автором программ развития футбола России, Узбекистана и Таджикистана, экспертом ФИФА, кандидатом экономических наук Алишером Аминовым.

— Поясните в простых терминах, Алишер Анатольевич, чем конкретно занимаются профсоюзы футболистов? Для чего они нужны?

— Футбол – область применения сил, знаний и умений человека, а карьера футболиста – способ получения средств к существованию. Только и всего. Замените слово «футбол», скажем, словом «культура» или «транспорт» — и понимание сути вопроса значительно упростится. То есть профессиональный футболист, как любой здравомыслящий человек, хочет быть уверенным в том, что есть законы, которые его защищают, и есть структуры, которые эту защиту гарантируют.

Футбольная индустрия за последние 20-25 лет претерпела глубочайшие изменения, оказавшие фундаментальное влияние как на саму игру, так и на условия существования и развития игроков. Но в этой индустрии, поражающей нас, простых смертных, масштабами, суммами и яркими афишами, поверьте, далеко не все так празднично, как видится со стороны. Задержки с выплатами по контрактам, криминал, медицинские проблемы, многочисленные юридические коллизии и далее, далее, далее – футболисты многих стран, лиг и клубов существуют в условиях тотальной незащищенности.

— Приведете пример для наглядности?

— Не так давно FIFPro подала в суд на саму ФИФА. Мотив – расширение формата клубного чемпионата мира в контексте вала односторонних решений по международному календарю. Вместе с Ассоциацией профессиональных футболистов Англии и Национальным союзом профессиональных футболистов Франции FIFPro обратилась в Коммерческий суд Брюсселя, попросив передать дело в Европейский суд.

Алишер Аминов с ветеранами узбекского футбола. Фото из архива Алишера Аминова

— Перегруз календаря?

— Конечно. Профессиональные футболисты и тренеры постоянно подчеркивают, насколько перегружен футбольный календарь. Критически перегружен! Однако у ФИФА свои резоны – в первую очередь финансовые, которые умело прикрываются тезисами о «глобальном развитии». ФИФА в этом плане не готова к конструктивному диалогу и продолжает внедрять «программу расширения».

24 участника финальной стадии чемпионата Европы, 48 — чемпионата мира, 32 – клубного чемпионата мира, новая система розыгрыша еврокубков с 36 командами в каждом, максимально насыщенные и конкурентные национальные турниры. Футболисты, играющие на высоком профессиональном уровне, будут вынуждены проводить по 80-90 матчей в год, что является прямой угрозой здоровью — как физическому, так и ментальному. Хронически аномальное напряжение приводит к истощению, провоцирует травмы, снижает качество зрелища, сокращает, а зачастую и рушит карьеры.

Новый формат клубного чемпионата мира без принятия дополнительных мер по обеспечению безопасности стал последней каплей. И FIFPro пошла ва-банк.

В XXI веке FIFPro резко расширила границы своего влияния, превратившись в глобальную мировую сеть. Ключевая задача федерации – повышение благосостояния футболистов и улучшение условий их работы. FIFPro обеспечивает базовую защиту игроков во всех институтах и механизмах управления, связанных с футбольной индустрией.

— Война с ФИФА – так себе история с точки зрения перспектив…

— Возможно. Но дело в том, что ФИФА замкнула на себя все рычаги управления футболом и влияния на него. Законодательная, исполнительная, судебная власть – исключительная прерогатива Большой конторы. Абсолютная монополия!

При этом еще в 2006 году FIFPro заключила с ФИФА соглашение о совместном участии в разработке регламентов, регулирующих правоотношения игроков и клубов, международный календарь и систему разрешения споров на международном и национальных уровнях. По факту же, например, вопрос получения доли FIFPro от участия игроков в чемпионатах мира не только не был отражен в соглашении, но и ни разу с тех пор не поднимался. Между тем доходы от проведения чемпионата мира составляют уже порядка $10 млрд, а футболисты, его главные герои, получают не более 5% от космических сумм.

Хуже того, за прошедшие почти два десятка лет в подавляющем большинстве стран-членов ФИФА независимая система разрешения споров так и не создана. У 90% футболистов по-прежнему нет возможности защищать свои права.

Таким образом, к сожалению, роль FIFPro в глобальной системе управления футболом по-прежнему невелика. Это отголоски изначально слабой, соглашательской политики, которую проводило прежнее руководство профсоюза во главе с голландцем Тео Ван Тегеленом.

— В чем она заключалась?

— FIFPro – это организация, которая должна защищать права игроков, на деле при правлении голландца оказалась лояльна к ФИФА, например, во многих случаях несвоевременной выплаты клубами заработной платы. Аналогичная ситуация возникла с соглашением между дивизионом FIFPro Европа и УЕФА, ассоциациями европейских клубов и лиг, подписанным в 2013 году и в 2015 году подала иск к ФИФА в Еврокомиссию по пересмотру трансферной системы. Однако без обсуждения и согласования со своими членами руководство FIFPro отозвало данный иск в 2017 году в обмен на заключение нового соглашения с ФИФА. Новое соглашение полностью повторило соглашение 2006 года, за исключением пункта, запрещающего профсоюзам и их членам (игрокам) организовывать и участвовать в соревнованиях не под эгидой ФИФА.

Примечательно, что буквально в это же время Еврокомиссия вынесла решение в пользу голландских конькобежцев, принимавших участие в независимых коммерческих соревнованиях.

Очевидно, заключенное соглашение не позволило качественно улучшить ситуацию с правами игроков как на мировом, так и на национальном уровне. Более того, оно направлено на поддержание монополии ФИФА, которая не только единолично определяет все правила взаимоотношений между субъектами футбола, но и сама же их нарушает, так как не обязывает национальные федерации футбола строго им следовать. Надо признать, что на протяжении последних 20 лет ФИФА зачастую не соблюдала и продолжает не соблюдать свои нормы в избирательной футбольной системе в Конфедерациях и национальных ассоциациях. Футбол вне политики или наоборот?

Но в последние годы, при новом менеджменте, ситуация стала меняться. Международный профсоюз футболистов занимает теперь принципиальную, жесткую позицию в ключевых вопросах. Невзирая на то, кто ему противостоит.

— С какими проблемами сталкиваются футболисты стран бывшего СССР? И есть ли у FIFPro выверенная линия по их решению?

— Я достаточно глубоко погружен в проблематику для того, чтобы иметь на этот счет свое мнение. В какой бы стране не работал, стараюсь по мере возможностей поддерживать создание и деятельность местных профсоюзов. И готов утверждать, что

уровень защищенности профессиональных футболистов во всех странах бывшего СССР – очень узкое место.

Во-первых, футбольные модели многих стран бывшего СССР и Восточной Европы копируют иерархические порядки ФИФА – от системы выборов до принятия регулирующих норм. Во-вторых, клубы содержатся в основном за счет средств госкомпаний и региональных бюджетов, причем большая часть денег уходит на зарплаты и трансферы игроков и тренеров. В-третьих, как показывает анализ, клубы не отбивают и малой доли от вложенных в них государством средств. То есть о статье «доходы» даже говорить не стоит.

— Например?

— Последние три года в период разработки и реализации программы развития футбола я советовал обратить внимание на бывшего игрока сборной Таджикистана Искандара Джалилова как на потенциального руководителя местного профсоюза и стараюсь оказывать помощь в тех или иных вопросах. Но отсутствие квалифицированных юристов в сфере футбола (в Таджикистане нет соответствующей образовательной программы) пока не позволяет качественно осуществлять помощь игрокам и тренерам. Искандара Джалилова до сих пор нет в руководящем органе федерации — исполкоме, представителей профсоюза нет и в палате по разрешению споров местной Федерации футбола.

Надеюсь, что на предстоящей годовой конференции Федерации футбола Таджикистана в декабре председатель профсоюза станет полноправным членом ФФТ и голос футболистов будет значимым в системе управления. Только принципиальная позиция Искандара Джалилова, а также оказание помощи всем игрокам и понимание руководством ФФТ важности роли футболистов дадут возможность качественно улучшить как работу самой федерации, так и решить проблемы, с которыми сталкиваются футболисты.

Наконец, мало кто из «бывших наших» является членом FIFPro. Соответственно, интересы футболистов и тренеров – основных субъектов футбола – со стороны национальных ассоциаций и лиг почти полностью игнорируются.

Алишер Аминов с Искандаром Джалиловым (справа) и тренерами сборной Таджикистана. Фото из архива Алишера Аминова

FIFPro и Узбекистан

— Что можете рассказать о дивизионе FIFPro Азия/Океания?

— Японец Такуя Ямадзаки, руководитель дивизиона, добился значительного прогресса в интересах профессиональных игроков. Были внедрены важные, действенные меры по охране здоровья и безопасности игроков, а также их финансового благополучия, налажены прочные отношения между федерациями стран Азии и Океании. Важной вехой для развития профессионального футбола в регионе, уверен, станет создание региональных палат по разрешению споров.

— Помог ли ташкентский форум продвижению этих направлений?

— Конечно. Работа Генеральной ассамблеи FIFPro Азии/Океании в Ташкенте позволила членам дивизиона обменяться самым передовым опытом. Например, в центре внимания оказалось интереснейшее тематическое исследование корейцев и австралийцев в области сравнительного анализа рабочих мест игроков. В широком смысле многие презентации были посвящены тому, как в ожидании женского Кубка Азии-2026 усилить влияние FIFPro в регионе. То есть повысить эффективность работы международного профсоюза.

Мировой футбол развивается очень высокими темпами. Стало быть, чтобы сократить отставание от ведущих футбольных держав, мы должны двигаться еще быстрее. А сделать это без главных участников процесса невозможно. Между тем десятки, сотни и тысячи футболисты, игрой которых наслаждаются миллионы зрителей, продолжают сталкиваться с минусами существующей системы – начиная с детско-юношеского уровня и заканчивая национальными сборными.

«Футболисты пусть играют в футбол, а как им управлять, решат другие» — этот тезис не имеет права на жизнь. Общемировая тенденция такова, что все больше представителей главной футбольной профессии привлекаются к решению важнейших вопросов управления. Мы не имеем ни права, не возможности игнорировать эту тенденцию.

Равшан Ирматов (второй слева) и Такуя Ямадзаки (третий справа). Фото с сайта fifpro.org

— Как обстоят дела в профсоюзе футболистов Узбекистана?

— Насколько могу судить, опираясь на доступную информацию, ПФУ развивается достаточно динамично, в правильных алгоритмах. В 2018 году профсоюз футболистов Узбекистана (на тот момент – футболистов и тренеров) был зарегистрирован в Минюсте и начал работу, в 2021-м получил от FIFPro статус наблюдателя, а в ноябре 2024-го на Всемирном конгрессе, есть надежда, станет полноправным членом организации. Собственно, тот факт, что Узбекистан получил право на проведение Генеральной ассамблеи FIFPro Азия/Океания, сам по себе о многом говорит. Язык политических жестов в этом смысле очень конкретен.

— Что сделано за эти годы?

— За шесть лет пройден большой путь. Подписаны и исполняются два ключевых меморандума о взаимопонимании – с ФАУ и с ПФЛ, в связи с чем уровень доверия к профсоюзу в футбольной среде резко вырос. При поддержке FIFPro реализованы многие актуальные проекты – такие, например, как проект Red Button по борьбе с договорными матчами. ПФУ активно работает в Комитете ФАУ по статусу и переходам: насколько знаю, юристы ПФУ выиграли больше 90% дел.

Еще один очень важный момент: ПФУ имеет возможность отстаивать права узбекистанских футболистов, играющих в зарубежных клубах. Баходир Пардаев, которого в свое время пытались обмануть, запугать в Корее, не даст соврать. Когда у игрока возникли проблемы во взаимоотношениях с «Пучхоном», ПФУ обратился к корейским коллегам. Баху тут же взяли под опеку, успокоили, дали опору – и в итоге успешно закрыли кейс. Да и сам шеф профсоюза Камолиддин Мурзоев в свое время, выступая за карагандинский «Шахтер», столкнулся с серьезными проблемами в части исполнения контракта. Но поскольку FIFPro в Казахстане тогда уже работал, вопрос был решен по справедливости.

— Сколько футболистов входит в профсоюз?

— Если судить формально, по бумагам, членами ПФУ сегодня являются от 700 до 800 действующих футболистов (данные уточняются, потому что не так давно заработала онлайн-платформа, через которую можно подавать заявления). А если по сути – понимание нужности и важности этого института близко к 100 процентам. Что касается дальнейшего взаимодействия с лигами и клубами, ПФУ, на мой взгляд, должен быть заинтересован в повышении уровня соревнований.

Формула тут простая: сильные клубы + сильные лиги = защищенные игроки.

Нынешняя модель профессионального футбола не ориентирована на производство и экспорт футболистов и тренеров. В связи с этим необходимо построить новую модель, ориентированную на создание условий для финансовой независимости профессионального футбола в отсутствие эффективной экономической модели, когда болельщик не является самостоятельной экономической единицей в бюджетах клубов, когда нет доходов от телевизионных прав, а главным и единственным активом узбекского футбола остается футболист.

Для чего третейский суд в футболе?

— Все, о чем мы сейчас говорим, прямо связано с правовым регулированием в области спорта.

— Безусловно. И тут, как говорится, непаханное поле вопросов и проблем – до самого горизонта. Начать, например, с того, что в наши дни вопросы компенсации при расторжении трудового договора, вопросы переходов и многие другие разрешаются, как правило, в рамках третейского разбирательства. Считаю, что необходимо унифицировать статус юрисдикционных органов спортивных федераций и лиг по разрешению спортивных споров и законодательно закрепить статус третейских спортивных судов.

Установление в трудовом законодательстве обязательного досудебного порядка рассмотрения спортивных споров станет очень точным шагом на пути реформирования действующего трудового законодательства. Такой подход позволит избежать дублирования функций государственных судов и несудебных органов разрешения спортивных споров, обеспечит своевременную защиту прав сторон спора субъектами, обладающими специальными знаниями.

Результатом предлагаемых изменений станет более устойчивое развитие физической культуры и спорта в Узбекистане, совершенствование нормативного правового регулирования труда, обеспечение сбалансированного учета интересов основных субъектов профессионального спорта.

— То есть статус профессионального спортсмена как наемного работника повлечет за собой предоставление футболистам всего массива социального обеспечения?

— Современный спорт неизбежно продуцирует конфликты, разногласия и споры, поскольку здесь сосредоточены огромные деньги и, соответственно, интересы самых разных субъектов: спортсменов, тренеров, судей, клубов и лиг, СМИ, спонсоров, корпораций и даже целых государств.

В последние лет 20 наблюдается резкий рост споров в области спорта, разрешаемых квазиюрисдикционными органами (комитетами, палатами, комиссиями при спортивных федерациях и лигах), а также специализированными третейскими (как принято говорить за рубежом – арбитражными) судами. Общий рост интереса к спорту, его стремительная коммерциализация в разы усложнили регулирование спортивной сферы – как на государственном уровне, так и на уровне, так сказать, саморегулирования международными и национальными спортивными организациями. Многие страны принимают особые законы о спорте, создают профильные органы исполнительной власти. Объемы регламентных норм в некоторых видах спорта превышают тысячи страниц!

— В чем заключается специфика споров в области спорта?

— Корректнее различать понятия «споры в области спорта» и «спортивные споры». Первое включает в себя практически любой спор, связанный с деятельностью любого субъекта физической культуры и спорта, – например, спор по аренде стадиона, по оплате чартерной перевозки, по защите деловой репутации и так далее. Спортивными же спорами называются споры между субъектами спорта, а предмет их прямо связан с соревновательной деятельностью. Разрешение таких споров может повлиять на сам факт проведения соревнований, на состав его участников, условия проведения, его итоги. Для таких категорий споров характерно доминирование или существенное влияние регламентных норм, так называемого «мягкого» корпоративного права.

Преимущество третейского разбирательства спортивных споров совершенно очевидно. Международное спортивное сообщество давно приняло этот юридический формат. Свидетельство – работа Спортивного арбитражного суда в Лозанне, являющегося центром третейского разбирательства для подавляющего большинства видов спорта.

Алишер Аминов и основатель Лозаннского спортивного арбитражного суда Франсуа Каррар. Фото из архива Алишера Аминова

— Видимых препятствий для применения третейского разбирательства в Узбекистане вроде бы нет, однако нет и прогресса. С чем это связано?

— Первый фактор – расщепленность потенциальной подсудности спортивных споров. Трудовые споры в Узбекистане просто не могут рассматриваться третейскими судами. Однако, на мой взгляд, для законодательного введения такой возможности есть не только здравые аргументы, но и правовое обоснование. Специализированные третейские суды в области физической культуры и спорта во всем мире разбирают любые споры в этой сфере на высочайшем профессиональном уровне, максимально быстро и с учетом специфики соответствующих регламентных норм международных и национальных спортивных организаций.

Существующее искусственное разделение споров неэффективно. Оно затрудняет полноценную защиту прав и интересов спортсменов и клубов, приводит к необоснованному расщеплению юрисдикции и к потенциально противоречащим друг другу решениям. То есть статус спортсмена как работника и как участника соревнования монолитен, неразрывен, а «выдергивание» отдельных вопросов подсудности приводит к негативным последствиям, в том числе к нарушению прав и законных интересов спортсмена.

Деятельность специализированных третейских судов, рассматривающих споры в спорте комплексно, позволит сформировать устойчивую и единообразную практику разрешения таких конфликтов.

— Словом, практика третейского разбирательства в нашей реальности может быть реализована.

— О чем и речь. При этом необходимо исключить риск возникновения так называемых «карманных» третейских судов, зависимых от работодателей (например, клубов) и способных вынести заведомо несправедливое решение. Для этого предлагается уточнить, что третейское соглашение о передаче индивидуального трудового спора спортсмена на рассмотрение специализированного третейского суда может содержаться только в нормах общественных спортивных федераций или профессиональных спортивных лиг, признанных работодателями.

Второй фактор неразвитости третейского разбирательства спортивных споров в Узбекистане – необходимость концентрации процесса в одном центре. Выход есть: создание национального спортивного третейского суда как центра разрешения споров — по примеру Канады или, скажем, Японии.

Проблемой может стать вопрос, обязывать ли аккредитованные общественные спортивные федерации признавать такой суд, либо обусловить приобретение соответствующим третейским судом статуса национального спортивного фактом его добровольного признания или учредительства определенными субъектами спорта… Впрочем, это уже совсем тонкие юридические материи.

Встреча с министром, узкие места «Закона о спорте» и план дальнейших действий

— Что конкретно вы готовы предложить руководству Министерства спорта Узбекистана, федерациям по видам спорта, депутатам Олий Мажлиса (парламента)?

— Не так давно, в июне, мы с первым вице-президентом ФАУ Равшаном Ирматовым встречались с министром спорта Узбекистана Адхамом Икрамовым. Разговор получился предметным и содержательным. Был поднят большой пласт вопросов, связанных и с изменением системы управления федерациями, и с вопросами правового регулирования.

Адхам Икрамов. Фото с сайта unifirst-services.ru

— Какова позиция министра по итогам встречи?

— Сложно сказать. Пока проблемы фундаментально не поднимались ни на уровне администрации президента Узбекистана, ни на уровнях правительства, Минспорта и Национального олимпийского комитета, не обсуждались в федерациях. Реформы всегда находят сопротивление, не все готовы менять многолетнюю систему управления спорта, и это логично. Но в любом случае: если мы хотим повысить уровень управления, выйти на совсем иные показатели эффективности, если общество и государство ориентируются на закон, а не на понятия, — запрос должен исходить именно от Минспорта. Через создание рабочей группы с приглашением представителей профильного комитета Олий Мажлиса, руководителей федераций, юристов, руководства НОК.

Первоочередная задача, на мой взгляд, — формирование общей выверенной позиции через обмен мнениями, через открытые дискуссии.

Развитие спорта, в том числе в области управления, как показывает мировая практика, возможно только на принципах гласности, с привлечением широкого круга спортивной общественности. Но это не быстрый процесс. Тут нужна системная работа.

Хочу пожелать руководству Министерства спорта, руководителям федераций успехов в реализации поставленных целей – чтобы высокие результаты, показанные спортсменами Узбекистана в международных соревнованиях и на Олимпийских играх в Париже, носили системный характер. Особенно это касается игровых видов спорта, где система организации намного сложнее, чем в индивидуальных видах.

— Какие проблемы, характерные для системы управления индустрией спорта Узбекистана, можно назвать самыми актуальными? И какие механизмы правового регулирования – самыми эффективными?

— Начнем с того, что в Узбекистане действует «Закон о физической культуре и спорте», регулирующий правоотношения между основными субъектами. Но регулирующий, скажем так, недостаточно – ввиду отсутствия прямых, исчерпывающе полных ответов об особенностях разграничения профессионального и любительского спорта, о статусе профессионального спортсмена, спортивного тренера и спортивного судьи. Эти недостатки как раз и обусловлены дефицитом понимания и, соответственно, отражения в нормативных правовых актах и программных документах модели регулирования спорта.

В научной литературе представлено множество вариантов классификаций моделей правового регулирования спорта, этой теме посвящено немалое количество научных публикаций. Но количество, как известно, далеко не всегда переходит в качество. Почти все классификации в той или иной мере односторонние, поверхностные и фрагментарные. По той простой причине, что отношения в области спорта не могут быть сведены к однопорядковым моделям по однокритериальным унифицированным основаниям – в силу своей чрезвычайной неоднородности, нелинейности, подверженности многофакторным влияниям. О чем тут говорить, если даже содержание базовых понятий – таких, как «спорт», «профессиональный спорт», «любительский спорт», «автономность спорта», — вызывает научные дискуссии!

— Кого «Закон о спорте» наделяет правом решающего голоса в высших руководящих органах спортивных федераций?

— На данный момент профессиональные лиги и клубы имеют меньшинство голосов, а ассоциации субъектов спорта и профсоюзы спортсменов вообще не имеют права голоса. Проблема, абсурд, парадокс – называйте как хотите, но факт остается фактом.

Одним из возможных вариантов совершенствования законодательства для соблюдения баланса между интересами общественных федераций, спортивных лиг и профсоюзов спортсменов, а также повышения качества управления спортом может как раз стать изменение системы голосования с предоставлением не менее трети голосов региональным федерациям, не менее трети – профессиональным лигам и не менее трети – профессиональным союзам спортсменов или тренеров по соответствующему виду спорта. Кроме того, для соблюдения баланса необходимо предоставить федерациям и лигам полномочия по принятию норм, регулирующих социально-трудовые отношения, — при условии согласования этих норм с представительными органами работников, то есть профсоюзами.

— Какие еще шаги, на ваш взгляд, следует предпринять?

— Разработать и утвердить законодательство, применяемое к трудовым отношениям спортсменов и тренеров, и скорректировать соответствующую главу Трудового кодекса Республики Узбекистан. Это будет огромный шаг вперед для дифференцированного регулирования труда таких уникальных категорий работников, как спортсмены и тренеры. Глава должна содержать ряд льгот и гарантий для спортсменов и тренеров – например, дополнительный отпуск, медицинские осмотры, обеспечение экипировкой, сохранение среднего заработка при направлении в сборные команды страны и так далее. И обоснованные ограничения прав, конечно же: совместительство, например, или увольнение без уважительной причины.

Такой гибкий подход позволит, уверен, гордиться наличием в Трудовом кодексе Узбекистана системы норм-льгот и норм-изъятий, адаптированных для такой сложной сферы социально-экономических отношений, как профессиональный спорт.

— Принято считать, что прав у спортсменов куда больше, чем обязанностей.

— В том-то и вопрос, что особенности регулирования их труда должны определяться законодательно. Только тогда юридический туман рассеется, противоречия между правами и обязанностями будут сняты. Отношения в области профессионального спорта остро нуждаются в совершенствовании.