Во власти эмоций

Весь Казахстан бурлит после приговора бывшему высокопоставленному чиновнику Куандыку Бишимбаеву за убийство гражданской супруги. Публичный суд не только приоткрыл завесу над жизнью власть имущих, но и обнажил глубокую проблему казахстанского общества — насилие в семьях, которое принято было замалчивать. Что изменило дело Бишимбаева и почему у юристов есть вопросы к его приговору – в материале «Ферганы».

На прошлой неделе бывшего министра экономики Казахстана Куандыка Бишимбаева приговорили к 24 годам тюрьмы за истязания и убийство гражданской жены Салтанат Нукеновой. Он будет отбывать наказание в учреждении уголовно-исполнительной системы максимальной безопасности. 20 лет лишения свободы Бишимбаев получил по статье об убийстве, 7 лет — за истязания (24 года лишения свободы было назначено путем частичного сложения наказаний).

Брата Бишимбаева — Бахытжана Байжанова, директора «Гастроцентра», где произошло преступление, — суд приговорил к четырем годам лишения свободы за укрывательство. Сторона обвинения утверждала, что Байжанов по просьбе брата закрыл свой ресторан в день убийства Нукеновой и удалил записи с установленных там камер видеонаблюдения. Осужденный также по просьбе брата перемещал телефон девушки по городу, чтобы «запутать следы». Отбывать наказание он будет в учреждении средней безопасности.

«За что 4 года мне? Невинного человека...», – так отреагировал Байжанов на приговор суда.

Бишимбаев свой срок никак не прокомментировал. В свою очередь, брат Салтанат Нукеновой Айтбек Амангельды назвал назначенное судом наказание «достаточным».

«Через 24 года ему (Бишимбаеву. – Прим. ''Ферганы'') уже будет 68 лет — это практически пожизненное. С учетом того, как содержат заключенных, не факт, что он до этого возраста доживет», — сказал Амангельды после оглашения приговора.

И хотя адвокат бывшего министра уже сообщила о намерении обжаловать вердикт (на это стороне защиты отведено две недели), шансов на его пересмотр практически нет, во многом благодаря резонансу, который получил этот процесс.

Суд над Бишимбаевым вызвал широкий интерес не только в Казахстане, но и далеко за его пределами. Заседания были открытыми, онлайн-трансляция велась на YouTube-канале Верховного суда. Всего ее посмотрели почти 3,4 млн зрителей. К эфирам присоединялись жители России, Узбекистана, Кыргызстана, США, Германии, Великобритании, ОАЭ, Австралии, Турции, Южной Кореи, Бангладеш и других стран. В основном, это были женщины от 25 до 44 лет.

Разбирательства с бывшим высокопоставленным чиновником фактически превратились в сериал, где очередного заседания ждали как нового эпизода.

Участникам, присяжным и зрителям демонстрировали записи с камер с избиением Нукеновой, зачитывали ее переписку с Бишимбаевым и личные заметки, сохраненные в телефоне, допрашивали ясновидящую, к услугам которой обращался подсудимый.

Каждый герой процесса стал объектом пристального внимания и обсуждений. В лице прокурора Айжан Аймагановой зрители видели защитницу не только погибшей Салтанат, но всех женщин-жертв домашних тиранов. Ее саркастические реплики в адрес подсудимого моментально расходились в соцсетях.

Например, так Айжан Аймаганова предложила приложить к делу кадры, на которых подсудимый избивает жену: «Поскольку Бишимбаевым даны показания путем очернения погибшей Нукеновой, что якобы он исполнял все ее желания как любящий муж, так давайте посмотрим видеозаписи, каким образом он проявлял заботу о ней 8-9 ноября».

Судья Айжан Кульбаева, которая вынесла приговор, стала символом борьбы со «Старым Казахстаном». Отдельно стоит упомянуть, что во время процесса она начала получать сообщения и звонки с угрозами.

Наконец, сам Бишимбаев оказался прямым олицетворением того самого «Старого Казахстана», борьбу с которым развернули нынешние власти. Выходец из влиятельной семьи, он год проработал помощником бывшего президента Нурсултана Назарбаева. В 2016 году несколько месяцев был министром национальной экономики, а уже в 2018-м его осудили по делу о хищении при строительстве завода в Кызылорде и взятках. Спустя год он вышел на свободу, воспользовавшись правом на УДО. В нынешнем деле этот путь для него закрыт, так как для досрочного освобождения нужно будет согласие потерпевшей стороны.

Бишимбаев признавал свою причастность к смерти жены, но отрицал, что совершил убийство умышленно. Однако убедить в этом присяжных и судью ему не удалось — экс-министр получил почти максимальное наказание по инкриминируемым статьям, а подавляющее большинство тех, кто наблюдал за процессом со стороны, вообще требовали для него пожизненного. Для зрителей Бишимбаев явился воплощением абсолютного зла, с которым боролись силы добра (и добро в итоге одержало верх). Если бы в Казахстане применяли высшую меру наказания, вероятнее всего, они требовали бы для Бишимбаева не иначе как смертной казни.

Впрочем, были и те, у кого приговор вызвал удивление.

«Интересно было бы узнать у присяжных, да и у самой судьи Кульбаевой, почему они проголосовали за наличие прямого умысла у Бишимбаева в убийстве Нукеновой с особой жестокостью, — заявил в интервью ulysmedia.kz правозащитник, юрист международного фонда защиты свободы слова «Әділ сөз» Сергей Уткин. — Когда, по их мнению, Бишимбаев сознательно решил убить Нукенову — неужели еще при выходе с концерта, когда сказал, что пальто ей больше не понадобится? Ведь именно такое предположение высказывала адвокат Уразбахова. Хотя к прениям адвокаты потерпевшей стороны указывали уже не на прямой, а лишь на косвенный умысел, то есть, были согласны с тем, что Бишимбаев не хотел убивать Нукенову, а, нанося ей удары, якобы лишь осознавал, что они могут привести к смерти».

Уткин уверен, что наличие умысла в действиях бывшего министр является ключевым вопросом, с которым еще предстоит разобраться юристам, «чтобы у рационально, а не эмоционально мыслящей части общества тоже появилась какая-то ясность».

«И это нужно не для простого удовлетворения любопытства, — продолжил правозащитник. — Ведь в жизни случается множество подобных конфликтов с рукоприкладством, и отдельные, к сожалению, могут закончиться смертью. Означает ли прецедент с Бишимбаевым, что все подобные случаи правильно квалифицировать как убийство с особой жестокостью, приравнивая их к убийствам, совершаемых маньяками и отпетыми садистами? Или все же нам придется признать, что присяжные вынесли приговор Бишимбаеву под воздействием эмоций и общественного давления (а может и не только общественного), и в будущем необходимо более полагаться на здравый смысл и рассудок?»

По данным Генпрокуратуры, ежегодно от домашнего насилия в Казахстане погибают не менее 80 женщин. Еще свыше 4 тысяч получают телесные повреждения разной степени тяжести. В полицию ежедневно поступает в среднем 300 обращений, связанных с бытовым насилием. Есть подозрение, что эти цифры не отражают реальную картину, так как большая часть конфликтов внутри семьи не попадает в поле зрения правоохранительных органов. Даже если имеют место систематические побои, угрозы и психологическое насилие — по подсчетам экспертов, с ними в Казахстане сталкивается каждая третья женщина.

До «дела Бишимбаева» в стране рассматривали не один десяток похожих случаев, однако вердикты в них были совершенно иные. В январе этого года в Петропавловске вынесли приговор Надиру Абдулаеву, который зарезал свою жену Викторию, а также его двоюродному брату Исе Гасанову, помогавшему прятать тело. Об этой истории подробно писала газета «Время».

Преступление было совершено в июле 2023-го. Надир и Виктория ссорились, потом вышли из дома, чтобы не разбудить восьмилетнюю дочь. Конфликт продолжился в безлюдном месте. В приговоре указано, что женщина кинулась на мужа с ножом, тот его отобрал и ударил им жену в живот. Виктория упала на спину, но Надир продолжил наносить ей удары ножом в шею, пока не перерезал сонную артерию.

После того как Надир понял, что жена мертва, он позвонил своему брату Исе, который жил в одной с ними квартире. Тот принес лопату, и они вместе прикопали тело Виктории в лесополосе неподалеку. Следующей ночью собирались перепрятать его на окраине городского кладбища, но были задержаны.

Во время разбирательств суд учел наличие у обвиняемого на иждивении малолетнего ребенка и тот факт, что супруга «использовала против него нож». Надира Абдулаева приговорили к десяти с половиной годам лишения свободы. Его двоюродного брата суд признал виновным в укрывательстве преступления, назначив полтора года колонии.

В мае прошлого года в Шымкенте вынесли приговор мужчине, который убил собственную жену в первую брачную ночь. Пара заключила брак по мусульманскому обычаю — неке кию, — провела торжество в ресторане. В тот же день дома молодожены поссорились, и мужчина до смерти избил свою супругу, после чего пустился в бега. После поимки ему вменили статью «Умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего» и назначили 9 лет тюрьмы. О погибшей известно, что ей было 32 года и она работала учительницей в НИШ (Назарбаев Интеллектуальной школе).

Бишимбаев с Нукеновой тоже совершили обряд неке кию, но в официальном браке не состояли. Во время суда стало известно, что имама астанинской мечети, который провел этот обряд, не потребовав у молодоженов справку из ЗАГСа, привлекли к дисциплинарной ответственности.

Дело бывшего министра стало в каком-то смысле «красной линией», так как наказание понесли даже косвенные его участники, чьи поступки не судили бы так строго в других обстоятельствах. Другой вопрос, будет ли так впредь, или это разовая акция, призванная показать, что в Казахстане изменилось отношение к бытовому насилию?

На фоне процесса над бывшим министром в стране был принят закон, ужесточающий наказание для семейных тиранов — похожий закон несколько лет назад не смогли принять в России. В соседних странах ничего подобного нет, так что Казахстан, похоже, стал лидером в регионе по решению проблемы бытового насилия. На этой волне заговорили жертвы домашних тиранов — стало нормальным открыто сообщать о проблеме, а не замалчивать, как это было раньше.

На днях полиция Астаны возбудила уголовное дело в отношении казахстанского дипломата — уже, вероятно, бывшего советника посла республики в Объединенных Арабских Эмиратах Сакена Мамаша, чья жена заявила, что он ее систематически избивал.

Супруга дипломата Карина Мамаш в видеообращении рассказала, что муж на протяжении десяти лет применял к ней физическое насилие. Со слов женщины, 5 мая он избил ее, а также ее сестру, которая приехала к ним в гости. После этого дипломата отозвали на родину, а сама Карина Мамаш вместе с детьми попала в кризисный центр. Не исключено, что это и другие дела, связанные с насилием в семье, в Казахстане теперь будут рассматривать публично.

И если «дело Бишимбаева» создало прецедент, то агрессоров будут судить максимально строго – на это есть общественный запрос. А значит, есть шанс, что очередной домашний тиран не один раз подумает, прежде чем давать волю кулакам.