«Спортивный директор — показатель серьезности футбольного клуба»

Жафар Ирисметов. Фото с сайта championat.asia

В узбекском футболе в последние годы много перемен. Безусловно, одним из важнейших аспектов развития и реформ остаются управленческие кадры в клубах. Корреспондент «Ферганы» пообщался с бывшим спортивным директором «Пахтакора», ветераном узбекского футбола Жафаром Ирисметовым, который рассказал о своей работе с Шотой Арвеладзе, молодежном футболе и финансировании клубов.

— В прошлом году журналисты отправляли вас то в «Бунедкор», то в «Нефтчи», то в самаркандский «Динамо». Где вы сейчас?

— Действительно, переговоры велись. Представители команд на меня выходили сами. Все-таки опыт работы у меня приличный. Но во всех случаях руководители по непонятным мне причинам, но точно не финансовым, пересматривали свое решение. В одном из клубов и вовсе подняли вопрос, зачем вообще в команде нужен спортивный директор. Если честно, не слишком понимаю, что происходит.

ℹ️ Жафар Ирисметов – воспитанник ташкентского футбола. В разное время выступал за узбекистанские клубы, в том числе «Дустлик» (Ташкентская область) и «Пахтакор». За границей играл за казахстанские «Кайрат», «Алма-Ату» и «Актобе», российские «Черноморец» (Новороссийск) и «Спартак» (Москва). Некоторое время провел в греческом «Панатинаикосе», украинском «Кривбассе», белорусской «Славии». Является чемпионом Узбекистана, Казахстана и России. Рекордсмен чемпионата Узбекистана по количеству забитых голов за сезон (45). Трижды становился лучшим бомбардиром Узбекистана, дважды – Казахстана. За сборную Узбекистана сыграл 36 матчей, забил 15 мячей. В качестве тренера работал с ташкентскими «НБУ-Азия» и «Обод» (оба клуба прекратили существование). С 2017 по 2022 годы работал спортивным директором в системе «Пахтакора»

— Опыт приобрели в «Пахтакоре»?

— Да. Вообще, я не собирался становиться спортивным директором, хотел быть тренером. Но когда меня пригласили на этот пост в «Пахтакор», не мог отказать. Главным тренером тогда был Шота Арвеладзе – человек с огромным опытом в футболе, в том числе и с европейским. У него я очень многому научился по ходу работы. Много обучался и самостоятельно на протяжении пяти лет. Читал литературу, общался с иностранными коллегами, работал над собой.

— Получили профильное образование?

— К сожалению, в Узбекистане специализированных курсов для спортивных директоров нет. А чтобы ездить за рубеж, нужно время, которого у меня во время работы в «Пахтакоре» физически не было. Клуб, можно сказать, выстраивали заново. Но, повторю, мне многое дал Арвеладзе, и знания были использованы в работе. Так что я в большей степени практик, а не теоретик. И сейчас понимаю, что спортивный директор – одна из ключевых, если не ключевая должность в любом футбольном клубе. Он — связующее звено между руководством клуба и членами команды. Его обязанности очень широки: от селекционной работы и аналитики до администрирования.

Жафар Ирисметов (слева) с Шотой Арвеладзе (в центре). Фото из арива Жафара Ирисметова

— Что-то кардинальное привнес Арвеладзе?

— До его приезда контракты с футболистами зачастую подписывались не больше, чем на год. С этим мы столкнулись в первом же сезоне, когда пришлось перезаключать соглашения с целым рядом игроков. Арвеладзе научил меня рассчитывать на длительные контракты с футболистами, чтобы клуб не рассыпался.

— Иногда главный тренер выполняет функцию спортивного директора.

— В Узбекистане не иногда. В большинстве клубов так оно и есть. По документам специалист числится главным тренером, но по факту берет на себя обязанности спортивного директора.

— С Арвеладзе у вас было так же?

— У нас был паритет. Безусловно, я учился у него, но все решения мы принимали вместе. Например, именно я отвечал за селекцию, за взаимодействие между командами различных возрастов, за академии. Изначально я предлагал в основу «Пахтакора» всех узбекских футболистов. Так как Шота с местным рынком знаком не был. Уже позже мы брали игроков вместе, но я готовил по ним детальную аналитику. Контролировал селекцию в клубе. Например, я, а не Арвеладзе, обосновывал руководству, почему мы должны подписать того или иного игрока, например, того же Хамробекова. Нужно было объяснить, что это долгосрочное вложение, которое принесет в том числе и финансовую пользу.

— А как дела в других командах?

— Допустим, «Бунёдкор» пригласил хорватского специалиста. Он практически не знает местных футболистов, наши реалии. У него нет времени на ознакомление с нашим рынком. Вот для этого нужен качественный менеджер на должности спортивного директора. Он как минимум должен вводить тренера в курс дела.

— Неужели в «Бунёдкоре» нет спортивного директора?

— Конечно, есть. Но, как и в других клубах Узбекистана – лишь на бумаге. Зачастую это формальная должность. Спортивный директор ничего не решает, а работает с оглядкой на главного тренера. Фактически ему подчиняется. Тренер же не имеет ни возможности, ни сил, ни знаний, чтобы выстроить и наладить работу в команде. Клуб – это десятки сотрудников. Тренер же пришел под определенные задачи, и они его волнуют в первую очередь. С него требуют результат, потому он считает правильным определять стиль, набирать под него игроков. В итоге после его ухода часть футболистов становятся ненужными. А денег уже не вернуть. Приходит новый тренер – и все снова по тому же кругу.

Спортивный директор в этой ситуации выступает в качестве статиста или подручного. Да и то не всегда хорошо справляется со своими обязанностями. Много раз слышал истории о том, как не могут нормально организовать сборы, перелеты и даже снабдить футболистов формой. Бардак. Иногда доходит до того, что тренер может уволить спортивного директора. Так быть не должно.

— А как должно быть?

— Возьмем «Аякс». У команды есть определенный стиль, которого клуб придерживается. Много лет должность спортивного директора занимал Марк Овермарс, который доводил до основы воспитанников команды, пропитанных духом клуба. Менялись главные тренеры, но Овермарс заботился о стиле и поддерживал имидж «Аякса». Все это норма в большинстве серьезных клубов. Тренеры уходят и приходят, а спортивные директора вне зависимости от этого продолжают выстраивать стратегию клуба. Это они выбирают тренеров, подходящих под стиль и стратегию клуба, а никак не наоборот. Зачастую не тренер определяет стратегию, он ей следует. Спортивный директор обсуждает с новым тренером возможные приобретения, идет согласование, устанавливается бюджет на трансферы – это главное. Но состав не перетряхивается целиком в интересах одного наемного человека. Кроме того, не уверен, что в «Манчестер Сити» Гвардиола обсуждает зарплату с Холландом. Для этого есть Бегиристайн. Вообще, сказал бы, что наличие хорошего спортивного директора, который работает много лет, – показатель серьезности команды.

— В Узбекистане переговоры с игроками ведет тренер?

— Как ни странно, но бывает и такое. Иногда переговорами занимаются президент или вице-президент клуба, хотя это не в их компетенции. В большинстве своем руководители разбираются в футболе опосредованно, да и других дел у них достаточно.

Отдельный вопрос — селекция, он тоже стоит очень остро. Даже в «Пахтакоре» я добился того, что мне дали двоих селекционеров, хотя я просил четверых. Не каждый клуб может позволить держать в штате аналитиков, скаутов, селекционеров. То есть, тренер должен быть многофункционален.

— Есть пример Рузикула Бердыева в «Насафе»

— Бердыев, все же, больше исключение, которое лишь подтверждает правило. Он очень давно работает в «Насафе». Фактически, он сам выстраивал стратегию клуба, и по сей день ее придерживается. Это позволяет каршинцам оставаться на плаву в самые тяжелые времена. У них были серьезные финансовые трудности после смены хокима (губернатора), по сути, практически все узбекские клубы сейчас живут за счет государства. Тогда команда выжила благодаря академии, которая заработала в полную силу. Ведь Бердыев был вынужден использовать исключительно этот ресурс и работать с молодежью.

Рузикул Бердыев. Фото с сайта tribuna.uz

— А самих тренеров эта ситуация устраивает?

— Когда как. С одной стороны, голова тренера забита текущими делами, связанными непосредственно с предстоящей игрой, тренировками, разбором соперников. Не всегда хочется отвлекаться на решение задач, которые не прописаны в контракте.

С другой стороны, тренер получает карт-бланш на подписание футболистов, доступ к бюджету клуба. Не все люди добросовестно относятся к оказанному доверию, к сожалению. И это не идет на пользу клубу в итоге.

И не забудьте о том, что топ-тренеры в чемпионат Узбекистана не приезжают. Нет специалистов такого уровня, чтобы они имели право выставлять свои условия руководству команды. Большинству же из тех, кто есть, все равно, что с клубом будет после их ухода. Им не ставят долгосрочные задачи — например, привести клуб к чемпионству за пять лет.

— Ну ведь это клуб не ставит такие задачи.

— Именно так. Что за задача – войти в первую пятерку? Но, к сожалению, такова реальность. Все исходят из бюджета клуба. Отсюда такие «достижимые» цели, которые тренера вполне устраивают, и которые он способен достичь, чтобы его не уволили раньше срока. В итоге вновь возвращаемся к персоне спортивного директора, который должен расписать стратегию с учетом бюджета на несколько лет, а не на год с «попаданием в пятерку». Вот и представьте, насколько сильным должен быть специалист, чтобы объяснить стратегию руководству и воплотить ее в жизнь.

Кроме того, как я уже сказал, в Узбекистане сегодня все клубы принадлежат государству, потому многое зависит от хокима и его любви к футболу. Бывает, что хоким сменится, финансирование прекращается, даже долги перед игроками и сотрудниками остаются. Так что, к сожалению, ни о какой долгосрочной стратегии и речи зачастую не идет. Хотя все собираются зарабатывать на продаже игроков.

— Но вы же в «Пахтакоре» как-то справлялись.

— Перед нами в «Пахтакоре» стояли максимальные задачи – выиграть все, что только можно. Меня критиковали за то, что приобретаем игроков со стороны. Но нам нужен был результат, причем сразу. Однако многие упускают из виду то, сколько футболистов я вывел из академии в основу в те времена. Это и Эркинов, и Холматов, и Уринбоев, и Файзуллаев, наконец. Я заставлял Шоту Арвеладзе смотреть на каждого из этих футболистов, буквально приводил его за руку. Ребята росли рядом с Чераном, Машариповым, Дердийоком, и по сей день в «Пахтакоре» играют собственные воспитанники – это и есть плоды более или менее долгосрочного планирования

Жафар Ирисметов. Фото из архива Жафара Ирисметова

— Значит, академии работают?

— Работают. Некоторые. В ряде городов вообще нет футбольных академий. Не хочу никого обижать, но в региональных командах со своими воспитанниками просто беда. Сейчас везде сплошь воспитанники каршинского футбола, где подготовка молодых игроков поставлена на поток. Есть ребята из «Пахтакора», ранее — из «Бунёдкора», когда у клуба были деньги. Кстати, когда «Бунёдкор» только появился, безотносительно того, кто руководил, у клуба была реальная и долгосрочная стратегия, которая дала в итоге результат. Клуб продолжил существовать даже после банкротства спонсоров — за счет того, что уже было создано. Но для этого нужны вложения, без финансирования в футболе делать нечего. Те же футболисты не будут играть, если им урезать зарплаты. Они просто разъедутся, пусть даже в Кыргызстан или Таджикистан.

— Разве сейчас академия «Бунёдкора» не выпускает игроков?

— Выпускает, но раньше выпуск качественных молодых игроков стоял на потоке. Сейчас речь о единицах. Обидно за Андижан, Самарканд. Если бы я пришел в самаркандский «Динамо» [cпортивным директором], привлек бы в команду местных игроков, которые тренируются в Карши, Ташкенте и других городах. Надо дать ребятам шанс на родине. Планировал через них формировать дух команды, выработать собственный стиль. Ведь «Динамо» — клуб с великим прошлым, которое сейчас далеко не все помнят. А ведь это очень важно — понимать, за какой клуб ты играешь, гордиться этим, особенно, если команда из твоего родного города.

— Получается, успех клубов зачастую связан с частными собственниками. Вроде бы принято решение выставить на продажу все клубы с государственным участием. К чему это приведет?

— Я не политик и не экономист. Но могу с уверенностью сказать, что для того, чтобы продать что-нибудь, нужно чтобы это что-то имело товарный вид. Мне, как футбольному менеджеру, кажется, что следовало бы перед продажей привести клубы в порядок. То есть, хотя бы года на три гарантировать госфинансирование каждому клубу, детально подготовить стратегию, наладить работу с детскими, молодежными и женскими командами, поправить инфраструктуру. Полагаю, тогда интерес к командам со стороны потенциальных покупателей вырастет, как и уверенность в том, что новые владельцы не избавятся от клуба как от неликвидного актива.

— Поддерживает долгосрочное планирование и Шавкат Мирзиёев. В прошлом году был подписан документ «О дополнительных мерах по всестороннему развитию массового и профессионального футбола». В нем затрагиваются различные аспекты, в том числе и подготовка футбольных менеджеров, скаутов, селекционеров.

— Документ, безусловно, очень важный. Если при Ассоциации футбола появятся подобные курсы, я и сам бы с удовольствием прошел обучение. Другое дело — насколько эти знания возможно будет применить на практике? Какой бы ни был сильный футбольный менеджер, но он не сможет полноценно функционировать на посту спортивного директора, пока в узбекском футболе нет уверенности в завтрашнем дне.