Да только воз и ныне там

Экономический суд Душанбе продлил ликвидацию обанкротившегося в 2017 году «Таджпромбанка» (ТПБ) до предстоящей осени. Судебное рассмотрение инициировал специальный администратор ТПБ Фируз Шарифов — уже второй спецадминистратор, назначенный Нацбанком Таджикистана, и работающий в этой должности около полугода. С чем связано такое решение и поможет ли оно вернуть деньги пострадавшим вкладчикам, читайте в материале «Ферганы».

Срок ликвидации кредитных организаций в соответствии с законодательством страны составляет два года, и лишь в исключительных случаях может быть продлен еще на два. Официальная ликвидация ТПБ началась в феврале 2017 и продлилась до марта 2019-го. Поскольку за это время «Таджпромбанк» не вернул средства ни организациям, ни вкладчикам, Экономический суд Душанбе продлил этот процесс до марта 2021 года. Сейчас уже два срока, отведенные законом, истекли, идет пятый год ликвидации банка, а воз, как говорится, и ныне там.

Источник в Экономическом суде пояснил корреспонденту «Ферганы», что процесс ликвидации можно признать завершившимся только после того, как бывший банк полностью рассчитается со всеми своими кредиторами.

«Однако спецадминистраторы ТПБ за четыре года работы так и не смогли выполнить поставленную им Нацбанком задачу. Если в середине 2017 года возврата своих денег требовали 235 организаций и около 600 физических лиц, то в настоящее время остались неудовлетворенными требования 70 юридических лиц и половины вкладчиков. Им бывший «Таджпромбанк» должен вернуть еще около 49 млн сомони ($4,4 млн)

Спецадминистратор ТПБ Шарифов, обратившись с ходатайством о вторичном продлении процедуры банкротства, обосновал свое заявление тем, что ему не удалось реализовать часть недвижимости ТПБ. Поэтому требования кредиторов не были удовлетворены полностью, соответственно, не завершены его обязанности. В такой ситуации Экономический суд не может принять решение о завершении судопроизводства по делу.

Шарифов в своем заявлении просил продлить срок еще на два года. Однако суд не считает возможным столь чрезмерно затягивать период ликвидации и вынес решение установить срок в шесть месяцев, то есть до конца сентября текущего года», — рассказал собеседник «Ферганы».

Почему не продается имущество?

Спецадминистратор ТПБ Фируз Шарифов получил нелегкое «наследство» от предыдущего ликвидатора Такдира Шарифова. Из имеющихся в начале ликвидации 115 объектов, примерно половина была продана или передана в качестве гарантии возмещения вкладов.

Востребованные объекты, составляющие большую часть имущества, находятся в залоге у крупных кредиторов — Минфина и Нацбанка страны, интересы которых, в соответствии с законом «О ликвидации кредитных организаций», должны удовлетворяться первоочередно.

Однако Минфину и Нацбанку предпочтительнее вернуть свои депозиты, составляющие около $12 млн, а не получить ряд объектов, которые госструктурам, в общем-то, не нужны. Поэтому решение Экономического суда, вынесенное более двух лет назад о передаче в залог им нескольких зданий бывшего ТПБ, до настоящего времени не исполнено.

Получается, что до вкладчиков очередь так и не дошла.

Между тем, Такдир Шарифов инициировал неоднократное повышение цен на оставшееся имущество и недвижимость банка, мотивируя это тем, что их первоначальная стоимость не покрывает всех финансовых претензий кредиторов. В результате проводимые ТПБ аукционы по продаже активов превратились в бесполезные мероприятия — никто на них не приходит и ничего не покупает.

За четыре года ликвидации вкладчикам вернули просто мизер — по $1-$2 тыс. каждому. Шарифов пояснил, что выдаваемые гражданам суммы — это деньги, вырученные за аренду головного офиса ТПБ, в котором расположился коммерческий банк.

«Вкладчикам, для окончательного расчета мы предлагаем ряд объектов, среди которых есть жилые дома или части площади душанбинского торгового центра «Мохи нав», — говорит Ф.Шарифов. Однако вкладчики совершенно справедливо отмечают, что цены на предлагаемую недвижимость завышены в десятки раз, торговые площади требуют ремонта и дополнительных затрат, и никаким образом не могут компенсировать их валютные вклады, украденные банком.

Что можно сделать за полгода?

Вкладчики обескуражены решением Экономического суда и уверены, что за полгода ситуация в ТПБ не изменится.

«Если за четыре года не смогли вернуть нам деньги, то разве возвратят за полгода? А что будет дальше?», — задаются они вопросом, на который невозможно получить ответа от НБТ.

Однако Шарипов настроен более оптимистично.

«Долг перед вкладчиками, физическими лицами, составляет сейчас около 40 млн сомони ($3,5 млн), — говорит он. — Между тем, ТПБ недобросовестные заемщики не вернули около 100 млн сомони ($9 млн) выданных им кредитов. Моя администрация, совместно с силовыми структурами, работает над возвратом этих кредитов. Это непростая задача, решается она через суды и принудительное исполнение, медленно и трудно. Однако мы надеемся в ближайшее время вернуть около $2,6 млн, и я обещаю отдать эти деньги вкладчикам».

Шарипов также обещает бесперебойно выплачивать людям деньги, полученные от аренды.

Между тем, вкладчики считают, что спецадминистратор не использует предоставленные ему широкие права. Один из них, юрист по образованию, возмущенно говорит: «Спецадминистратор имеет право произвести переоценку имущества, баснословно завышенную его предшественником.

При нехватке у ТПБ имущества, необходимого для удовлетворения кредиторов, он также мог бы обратиться в суд с требованием о привлечении учредителей и экс-руководителей ТПБ к субсидиарной ответственности по обязательствам банка.

Однако Шарифов не предпринимает действенных мер, которые могут улучшить ситуацию. Наши проблемы, возникшие от потери денег, никого не интересуют. Такое ощущение, что это просто заговор банкиров и властей против нас».

Джамшед Зиеев. Фото с сайта bonkir.tj

Другой вкладчик вспоминает о результатах процесса над экс-главой ТПБ Джамшедом Зиеевым, который приговором суда был признан виновным в мошенничестве, присвоении и растрате денег вкладчиков, а также злоупотреблении служебными полномочиями.

«Прошло уже четыре месяца со дня признания судом Зиеева виновным в мошенничестве, присвоении и растрате денег вкладчиков. Опытные правоведы разъяснили, что после вынесения приговора суда всякие сомнения в виновности Зиеева отпали, и теперь вкладчики, основываясь на этом приговоре, могут подать иск о взыскании материального и морального ущерба с виновного, то есть, с самого Зиеева.

Но мы, вкладчики, обворованы, нам жить не на что, тем более, нет средств оплачивать пошлину и услуги адвокатов. Почему спецадминистратор не предъявит иск ни к Зиееву, ни к его многочисленным родственникам, получавшим «без отдачи» в ТПБ многомиллионные кредиты? Ведь это его обязанность. Я считаю, что он свои обязанности исполняет ненадлежащим образом», — говорит он.

С вкладчиками рассчитаются за счет инфляции?

Доведенные до отчаяния вкладчики подозревают в сговоре и намеренном затягивании ликвидации банка все структуры, имеющие отношение к процессу ликвидации.

«В созданной Нацбанком и спецадминистратором ситуации, при бездействии правоохранительных органов мы не дождемся никогда возврата своих денег. Наши валютные вклады, незаконно пересчитанные в сомони (национальная валюта РТ) четыре года назад, в настоящее время обесценились наполовину. И чем дольше администратор тянет время, не возвращая наши деньги, тем более инфляция обесценивает их.

Наверное, это делается специально, ведь в долларовом эквиваленте им придется вернуть намного меньше, чем украли у нас. В лучшем случае, нам возвратят лишь крохи от наших валютных вкладов», — с горечью говорят они.

Получить достоверную информацию о распроданном и оставшемся имуществе банка, а также деньгах за аренду недвижимости, вкладчикам, общественности и СМИ очень трудно. Это только увеличивает недоверие населения к банковской системе.

Так, глава комитета вкладчиков Солехамо Самадова потратила много времени, чтобы выяснить судьбу имущества, дополнительно переданного банку Зиеевым в ходе судебного процесса два года назад. «Стоимость этого имущества около 180 млн сомони (около $16 млн), и при ценах, соответствующих рыночным, и при передаче их в активы ТПБ, можно было бы без проблем вернуть вкладчикам их вклады, хоть недвижимостью, хоть деньгами.

Однако за два года я так и не смогла выяснить, в чьих руках оно (имущество) сейчас находится. На все наши письменные и устные запросы в суд, Генпрокуратуру, прокуратуру г. Душанбе, мы не можем получить ответа. А Фируз Шарифов ничего не делает для розыска этих миллионов», — говорит она.

Банковский кризис, начавшийся в Таджикистане в начале 2016 года, и парализовавший работу четырех крупных банков страны, до сих пор не находит своего разрешения. К настоящему моменту лишь самый маленький из них, «Фононбанк», с задолженность в 71,5 млн сомони ($8,5 млн) рассчитался со своими кредиторами.

Еще две крупных банка — «Агроинвестбанк» и «Таджиксодиротбанк», получившие в конце 2016 года мощную финансовую поддержку Минфина в 4,2 млрд сомони (около $680 млн), затягивают процесс возврата денег тысячам вкладчикам и организациям. Их общий долг превышает 1 млрд сомони (около $ 850 млн.).