Контейнеры ожидания

Пять дней. Двести единиц техники. Тысячи рабочих. Пятнадцать блоков. Десять тысяч мест. Это описание контейнерного карантинного лагеря для граждан Узбекистана, которые попали в ловушку закрытых границ. За пределами родины более ста тысяч человек, которые хотят домой. И если в эпоху «до коронавируса» десятки самолетов прилетали ежедневно со всех концов нашей планеты, то за последние два-три месяца такие рейсы можно пересчитать по пальцам.

Политика руководства понятна и проста: «Привезти надо всех, но миллионы граждан внутри Узбекистана не должны пострадать». Изолировать возвращающихся на время карантина — основная задача, выполнение которой гарантирует безопасность большинства.

Именно так появился контейнерный лагерь, в котором уже несколько месяцев «отбывают срок карантина» люди. Казалось бы, неуместные ассоциации с исправительным учреждением. Но из песни слов не выкинешь: социальные сети пестрят изобилием подробностей о жизни в лагере. Встречается всякое… Мы решили влезть в туфли тех, кто прошел этот путь, и понять, что ждет людей в лагере особого режима.

Лагерь — но не трудовой и не оздоровительный...

По прилете пассажиры не покидают пределов летного поля. Сразу с трапа, сдав телефоны и паспорта людям в защитных комбинезонах, они рассаживаются по автобусам и — никуда не едут. Бывает, ждут и час, и два — сидят в закрытых душных автобусах, пока всех посчитают, запишут, договорятся... Потом — короткий проезд по столице, выезд на кольцевую, потом — Рохат (окраина Ташкента), бездорожье – и вот оно, чудо, построенное за считаные дни: карантинная зона на 10 тысяч человек в поселке Уртасарай в Ташкентской области.

«Наш рейс из Москвы 26 марта был первым, пассажиров которого привезли в контейнерный лагерь. Ночь, усталость, какие-то поля, и вдруг — люди. Очень много людей, видимо, строителей и работников лагеря. Несмотря на то что время было около часу ночи, люди работали. Было безумно трогательно, когда они стали вдруг махать проезжающим колоннам. Махали, хлопали, свистели, приветствовали. До мурашек…» – рассказывает Анастасия, вернувшаяся с маленьким сыном из Москвы.

Ночь была холодной. Кто-то, получив сытный ужин, завернулся в казенные одеяла и крепко спал, не обращая внимания на погоду, а кто-то попал в контейнеры с неработающими кондиционерами. Температура на улице ночью отчаянно стремилась к нулю. Поселенцам приходилось использовать самодельные грелки, заливая горячую воду в пустые баклажки. Обогреватель выдали на пятую ночь, когда пошел снег.

Вторая беда большинства контейнеров – щели. Свекровь Татьяны М. привезли в лагерь после нескольких процедур химиотерапии. Ослабленная женщина должна была каждые полчаса вытирать с пола ледяную воду. Когда идет дождь — а весной это почти каждый день — то вода натекает из дверных щелей, через оконные швы, и это не конденсат, как думают некоторые знатоки, просматривая видео, выложенные в социальные сети. Это дождевая вода.

Карантинный городок. Фото пресс-службы администрации Ташкентской области

«Контейнерный лагерь делится на пятнадцать блоков, которые изолированы друг от друга и от внешнего мира. В каждом блоке свой персонал, свои врачи и ответственные за хозяйство. От работы каждого человека на территории зависят и условия, в которых будут находиться люди. Никто не может зайти в блок со стороны, а если и найдутся желающие, то вынуждены будут остаться там на 14 дней, — рассказывает Анастасия. — Контейнер внутри разделен на две части, которые, в свою очередь, делятся на жилую комнату и санузел. Душ системы поддон, раковина, унитаз. Вода в кранах непригодна для питья – она с песком, и даже кипяченная имеет неприятный цвет и запах.

В жилой комнате установлены телевизор и кондиционер, есть стационарный телефон, электрочайник, две двухэтажные кровати, стол, четыре стула, тумбочка, пиалушки. Выдается постельное белье, одеяла, набор полотенец, жидкое мыло, шампунь, зубная паста, зубная щетка, туалетная бумага, бумажные полотенца. Кормят три раза в день: котлеты, рагу с овощами, на гарнир — макароны, гречка, рис, перловая крупа. Завтрак — булочки, каши, салаты. Воду приносят раз в сутки в зависимости от количества людей – не во всех комнатах живут по четверо».

В целом весьма неплохие условия для тех, кто буквально вчера еще не знал, когда он сможет оказаться дома. Если бы не одно «но»: периодически система сбоит.

«У нас почти сутки нет воды в кране. А питьевую воду приносили последний раз три дня назад, – рассказывает Камол (имя изменено), оказавшийся в контейнерном лагере после карантина в санатории «Назарбек». – В санатории мы ели в общей столовой из многоразовой посуды. Среди нас оказалось несколько человек с положительным тестом на «корону». Потом уже нас раскидали по комнатам и стали приносить еду в номер, запрещая выходить. Поэтому мы вместо 14 дней карантина провели в изоляции почти месяц.

В контейнерах несколько первых дней нам не давали даже чая в пакетиках, говорили пить кипяток. У группы женщин не работал кондиционер, шел снег, они стучались, просили помочь, их просто закрыли снаружи на ключ и игнорировали. Питьевую воду кому-то давали, кому-то не приносили по несколько суток. Мы разрезали пустые баклажки, ставили на крышу и набирали дождевую воду, чтобы хотя бы смочить губы. Снимали видео, отправляли друзьям в Ташкенте. Но становилось только хуже – к нам приходили с требованиями отдать телефоны и угрожали, что могут посадить нас на три года за попытку к бегству».

Больше люди не пытались себе помочь – страх и беспомощность ломают даже взрослых сильных мужчин. Страх даже не за себя — за родных и близких. Камол предпочел остаться анонимным источником…

Интерьер карантинного вагончика. Фото с сайта Uznews.uz

Абдулла (имя изменено) жалуется на грыжу и дикую боль. Мазь облегчила бы состояние, но она закончилась еще в санатории «Назарбек». Местные врачи дали цитрамон. А Ферузе (имя изменено) с сахарным диабетом двое суток родные пытались передать необходимое лекарство – получилось только после обращения за помощью к знакомым из городского хокимията (мэрии).

Надо понимать, что контейнерный лагерь не больница. Здесь есть врачи, какой-то стандартный набор лекарств: цитрамон, парацетамол, корвалол, возможно, что-то еще в дежурной аптечке. Каждое утро бесконтактно измеряют температуру, выдают маски и антисептики. Анализы берут дважды – по приезде и при выписке. Если почувствовал недомогание, но оно было незначительным и скоро прошло, и ты не сказал врачам, то они и не заметят. Если же анализ подтверждает коронавирус, то человека увозят в инфекционную больницу, а вот соседи по комнате остаются коротать карантин еще на 14 дней.

Уборка комнаты – задача временных постояльцев. Им раз в день выдают хлорку, резиновые перчатки, ведра, тряпки. Посещения извне категорически запрещены. Никаких встреч и свиданий.

Оброк на КПП

С передачами единых правил нет. Кому-то их запретили напрочь – родных разворачивали на контрольно-пропускном пункте, и они увозили обратно то, что было необходимо тем, кто закрыт в карантинной зоне. Кому-то озвучили ценник: 400 тысяч сумов ($40) за передачу. Или приходилось делиться частью посылки.

Официальная информация из колл-центра: передавать можно лекарства и одежду. Но были случаи, когда лекарства на КПП не пропускали, требуя разрешения врача из карантина.

«Полный беспредел со стороны военных и местных работников. Многое чего не разрешают приносить родственникам. Готовые блюда – нельзя, фрукты, кроме яблок, – нельзя, помидоры, огурцы – нельзя, напитки – нельзя. Проводят доскональный осмотр передач, как будто в карантинной зоне сидят зэки. Муж приносил лекарства в одной тубе – 15 штук, содержимое рассыпали на грязный стол и проверяли тубу. Чтобы доставить вовремя посылку – надо заплатить. Не брезгуют даже содержимым передач – кое-что из разрешенных продуктов не доходило. Можно еще долго перечислять, но не хочу вспоминать весь этот негатив. Никогда не видела свой родной Узбекистан с этой стороны. Очень обидно за свой народ. До цивилизованного общества нам очень далеко», – написала одна из пользовательниц Facebook под постом об условиях пребывания в карантинной зоне под Ташкентом.

Анастасия рассказывает: «Мы познакомились по телефону с ребятами из соседнего контейнера. А как-то один из них пришел в гости… Кто-то из сотрудников за деньги дал ему свой защитный комбинезон, маску и перчатки, для того чтобы изолируемый мог спокойно передвигаться по территории блока».

Массово о спекуляции и произволе на местах в лагере стали говорить после публикации Ислама Хафизова на странице «Потребитель.уз» в Facebook (далее сохранены орфография и пунктуация оригинала. – Прим. «Ферганы»).

«Теперь о наболевшем:

1) проблемы с водой – выдают в среднем 7.5 литров на 4 человека в день, иногда весь день без воды: ответ — воды не привезли.

2) официально передачи как нам объяснили сотрудники ОВД (Тошев Хасан, младший лейтинант областного ОВД и др.)

Но здесь есть одно «но» – передачи возможны только с учетом французской системы налогообложения, то есть на КПП 1 и КПП 2 нагло отнимают часть продуктов (причем большую часть).

Особый продукт – сигареты и насвай.

Рацион карантинного городка. Фото пресс-службы хокимията Ташкентской области

На человека положено 3 пачки в сутки, однако к примеру в 9 блоке еще ни один постоялец не получил ни одной пачки с 18 мая, взамен местные тех персонал толкает народу их же сигареты за 40 000-70 000 в зависимости от марки, насвай на карантине стоит 30 000 пачка.

В попытках принять официальные заявления, при вызове 102 (телефон МВД), 1055 (номер для обращений по поводу проблем, связанных с карантином и коронавирусом), на горячие линии областного хокимията и другие ведомства все передают наши жалобы в местный «марказ» (колл-центр, созданный для принятия жалоб и решения проблем), который вообще никак не реагирует».

При этом мужчина высоко оценивает проведенную властями работу: «Спасибо правительству со спец комиссией во главе с Президентом за возможности и условия которые реализовываются для обеспечения возврата граждан!», акцентируя свое внимание лишь на том, что некоторые люди, поставленные смотреть за порядком в лагере, считают допустимым и правильным зарабатывать на тех, кто оказался в безвыходной ситуации. На момент написания этой статьи четыре человека, включая Ислама, не получали питьевую воду уже третьи сутки, притом что на улице выше 40 градусов. Можно купить баклажку воды – 30 тысяч сумов ($3) за полтора литра. А написанное ими заявление в прокуратуру было порвано у людей на глазах.

«Я провел интервью с двумя десятками ребят из разных регионов по ситуации в Уртачирчикском (поселок Уртасарай расположен в Уртачирчикском районе Ташкентской области) карантинном лагере... обобщаю – ни одного нормального отзыва никто из них мне не дал... Но особенно в эти дни, когда температура под 40 С... а в большинстве контейнеров не работают кондиционеры – я не представляю, что происходит с заключенными там на карантин...» – рассказывает правозащитник, участник группы «Реформы в республике Узбекистан» Шухрат Ганиев. А граждане, которые еще не потеряли веру в человечество, предлагают организовать сбор еды и продуктов. Узбекский народ умеет помогать людям в беде.

Узбекистан открыл чартерные рейсы. В первую очередь на самолеты сажают самых уязвимых – пожилых, больных, послеоперационных, беременных, инвалидов и семьи с маленькими детьми. Им всем придется пройти через контейнерный лагерь, в котором вопрос выживания порой стоит очень остро. Не потому, что «государство не сделало». А потому, что кто-то решает, что имеет право зарабатывать на этом. Никто не может проверить ситуацию изнутри, а руководство блоков на все жалобы отвечает, что ничего подобного не происходит. Доказать свои слова людям проблематично: телефоны заботливо изъяты еще у трапа…

P. S. Родители передали Исламу посылку, заплатив 100 тысяч сумов (около $10) за доставку с КПП. В посылке было двадцать литров воды — две десятилитровые бутыли, по два килограмма перемячей (пирожков) и долмы. До контейнера дошла только одна бутыль с водой…