«Врачи спрашивают страховку и регистрацию»

В России зафиксированы первые случаи заражения коронавирусом среди мигрантов. У кого болезнь протекает в тяжелой форме — забирают в больницы. Но как быть иностранцам, которые переносят корону легче и должны лечиться дома? Им нужно платить за аренду, покупать продукты, лекарства — и при этом не заражать соседей и не выходить на улицу. Чтобы им помочь, объединились правозащитники, волонтеры и чиновники.

До начала пандемии Хасан Тулаев был главным кормильцем большой семьи, которая осталась в Узбекистане. 15 апреля, на свой 34-й день рождения, вместо подарка он получил положительный текст на коронавирус.

Хасан родом из Навои. Впервые на заработки в Россию приехал в 2003-м, работал в Нижнем Новгороде, Владимирской области, Республике Коми, потом перебрался в Москву. Хасан — специалист по евроремонту, но, как и большинство мигрантов, сменил не одну работу. С мая 2019 года работал экспедитором на базе, развозил напитки по всей Москве.

— Я здесь с братом жил, но 5 марта он вернулся на родину, успел. А я собирался 18 мая, у меня как раз документы заканчивались, которые я делал на год, — рассказал Хасан.

Мужчина работал до 27 марта, а потом сам принял решение прекратить работу и находиться в самоизоляции.

— Нет, меня не увольняли, начальник у меня хороший, когда узнал о болезни, деньги мне перевел, — объяснил Хасан.

Хасан не понимает, как он мог заразиться.

— Я медицинский вуз не оканчивал, но всегда интересовался этой сферой. Когда все началось, купил хорошую маску за 750 рублей и перчатки медицинские, три раза в день менял, салфетки у меня были не обычные, а со спиртом. Я руками даже денег не касался. Я поэтому и прекратил работу, чтобы не заразиться и самому не стать переносчиком. Я бы и домой уехал, но дороги закрыли.

Вирус не игрушка

Хасан снимает однокомнатную квартиру вместе с тремя мужчинами — гражданами Узбекистана и Киргизии. Они продолжали работать: один — водителем мусоровоза, второй — грузчиком, а третий — в пекарне.

— Я даже маски им дал, сказал: берегите себя, ребята, коронавирус не игрушка. В начале апреля с температурой пришел Адиль, который работал в пекарне. У меня она тоже поднялась, я таблетки сразу выпил, к врачу сходил, меня проверили, сказали, что легкие чистые. Температура потом скакала, было и 39, и 37,4. 7 апреля я три раза вызывал скорую. В итоге приехали врачи в защитных костюмах, сделали укол и дали таблетки. На следующий день из поликлиники приехал дежурный врач и выписал мне антибиотики. Я уговорил его, чтобы у меня взяли мазок на вирус, и 9 апреля приехала девушка в защитном костюме и маске и взяла анализ. Я ее попросил сделать тест всем ребятам, мы ведь вместе живем, но она ответила, что не имеет права, — рассказал мужчина.

Общежитие рабочих-мигрантов. Фото Ильи Варламова, Varlamov.ru

Когда будет готов результат теста, Хасану не сказали. Пока ждали, парню из пекарни стало совсем плохо, он стал тяжело дышать и 15 апреля его забрали в больницу.

— 14-го числа мне позвонили и сказали, что мой тест положительный. Я снова сказал, что со мной живут люди и их тоже надо проверить, но реакции никакой не было. Бумаги с диагнозом у меня не было, поэтому 15 апреля, после того как моего соседа отвезли в больницу, я пошел в поликлинику. У меня взяли кровь, сделали компьютерную томографию легких, потом вручили бумагу с диагнозом и упаковку «Плаквенила», потому что его не продают в аптеках. Еще сказали, чтобы я сам купил «Азитромицин» и пил 10 дней.

Хасан рассказал, что они по-прежнему живут в одном помещении. Их сосед, которого увезли в больницу, регулярно им звонит, с ним все хорошо, его лечат и обещали выпустить домой через неделю, но потом еще 14 дней ему надо находиться в изоляции. Хасан говорит, что тоже хотел бы получать лечение в больнице, он не понимает, почему должен лечиться дома. Проблема осложняется тем, что, несмотря на подтвержденный вирус и нахождение в изоляции, мужчинам нужно оплатить аренду квартиры (27 тысяч рублей) и патент (по 5350 рублей ежемесячно. Сроки патентов, действующих на 15 марта, продлили на три месяца только 18 апреля). А после покупки лекарств и продуктов у Хасана и его соседей по квартире не осталось денег.

Мигрантов с короной мало

Руководитель некоммерческой организации помощи мигрантам «Тонг Жахони» Валентина Чупик рассказала «Фергане», что пока доля иностранных рабочих в общем числе тех, у кого выявлен коронавирус, ничтожно мала.

— С начала пандемии мне лично позвонили лишь пятеро людей с подтвержденным диагнозом. За помощью к нашим активистам обратилась киргизская семья в Москве и пятеро зараженных мужчин в Санкт-Петербурге. 11 зараженных выявлено в хостеле, где были размещены граждане Узбекистана, которые не смогли улететь на родину. По данным на прошлый понедельник нам было известно, что коронавирус подтвердился примерно у 70 граждан Узбекистана, у 30 граждан Киргизии и 35 — Таджикистана, — рассказала правозащитница.

У диаспор и посольств — свои цифры.

По данным памирской диаспоры «НУР» на 16 апреля, количество подтвержденных случаев заражения вирусом среди памирских таджиков в России составило 66 человек, у 125 есть подозрение на его наличие, двое скончались.

Посольству Киргизии известно о почти 50 зараженных гражданах страны, которые находятся в России.

— В день на нашу горячую линию поступает 500 звонков, два самых главных — когда ближайший рейс на родину и про оказание медпомощи. Некоторые просят помочь с трудоустройством, а другие, у кого совсем нет денег, — с продуктами, — рассказала «Фергане» пресс-секретарь дипмиссии Гулбарчын Байымбетова. По ее словам, посольство уже помогает продуктами, при дипмиссии работают волонтеры. Врачи-кыргызстанцы, работающие в Москве, оказывают консультативную помощь.

По данным МИД Узбекистана, число зараженных граждан этой страны на 18 апреля составило 42 человека. В посольстве Таджикистана на вопрос «Ферганы» о количестве зараженных граждан не ответили.

Чупик уверена, что большинство мигрантов заразились друг от друга, живут-то вместе. Исключение составляет парень-санитар из Узбекистана, который заразился на работе. Из пятерых обратившихся к Чупик двое получают лечение в больнице, остальные — дома. Люди из хостела находятся в изолированной части здания, с ними никто не контактирует.

— Так как мигранты по большей части общаются только в своей среде, мало шансов, что они будут заражать россиян. Но шансы, что они перезаражают своих же, высоки, — отмечает Чупик.

Поликлиники не для всех

Оказывающая помощь мигрантам юрист Зарнигор Омониллаева рассказала «Фергане», что если в день она получает 20 звонков, то два из них от людей, которые подозревают у себя коронавирус.

— Сейчас среди людей паника, поэтому я провожу предварительный отсев. Например, звонит человек и говорит: наверное, у меня коронавирус. Я открываю симптомы коронавируса и задаю вопросы. К счастью, чаще всего люди отпадают из зоны риска, — отметила юрист.

Но мигранты с симптомами сталкиваются с серьезной проблемой: их не хотят тестировать на вирус.

Медицинские палатки для лечения рабочих-мигрантов на территории нелегального хостела. Фото пресс-службы администрации Ленинградской области

— Ко мне обратились четыре человека, которые подозревали наличие коронавируса и очень хотели сделать тест. Двоим мы смогли вызвать скорую, а двоим нет. Те, к кому врачи не приехали, позвонили в Роспотребнадзор, и им сказали, что тест они могут сдать бесплатно в поликлинике. Во всех поликлиниках стоят люди с тепловизорами, они могут определить, повышенная температура у человека или нет, и подтвердить необходимость сдать тест. Но вместо этого мигрантам начинают задавать вопросы о регистрации, месте проживания, наличии страховки — чтобы только не принимать человека. Мигрантам в поликлиниках говорят одну и ту же фразу, что «никто общий порядок в отношении иностранцев не отменял». То есть, несмотря на пандемию, самоизоляцию и заявления о том, что нужно тестировать как можно больше людей с подозрением на коронавирус, у иностранцев все по общему порядку, хотя сегодня уже непонятно, что означает эта фраза. И с этим мы столкнулись в трех поликлиниках и одной больнице, — рассказала юрист.

Подобная проблема возникла и у мигрантов, у которых тесты на корону взяла скорая. Результаты по телефону не сообщили, а отправили за ними поликлинику, где людей также никто не принял. В итоге мигранты, два брата, приняли решение самоизолироваться, чтобы даже случайно не заразить кого-то, — на случай, если результаты окажутся положительными.

— Мигранты добросовестно вызывают скорую, а потом по рекомендации скорой идут в поликлинику, чтобы сдать тест на коронавирус, — и это значит, что они прекрасно осознают свою ответственность, — отмечает Омониллаева.

Валентина Чупик добавила, что иногда скорая отказывается приезжать на вызов иностранного гражданина под предлогом, что у него нет медицинского полиса.

— Это можно расценивать как дискриминацию. Для лечения коронавируса полис не нужен, потому что это общественно-опасное инфекционное заболевание, которое лечат бесплатно.

На вопрос, как вообще реагируют сотрудники скорой помощи на звонки мигрантов, Валентина Чупик ответила: «Хуже, чем когда звонят русские».

— Но в этом не только вина сотрудников скорой, но и наших людей. Например, при первом обращении я потратила 40 минут, чтобы выяснить, в каком городе находится человек, на какой улице проживает, в каком подъезде и какой квартире. Врачи не готовы тратить столько времени на расспросы. Поэтому, когда мигрант обращается в скорую, он должен назвать свой точный адрес и симптомы коронавируса, если он просто скажет, что ему плохо и у него болит голова, то никто не приедет. Основные симптомы — это температура, затрудненное дыхание и боли в мышцах, — отмечает Чупик.

Правозащитница понимает опасения мигрантов, которых не забирают в больницу, но объясняет им, что и россияне с легкой формой коронавируса получают лечение дома.

— Это вопрос менталитета. Надо понимать, что на мигрантов давит огромный социальный пресс: они обязаны содержать себя и свои семьи. Поэтому, когда он сидит в квартире, то у него возникает чувство бессмысленности пребывания в России. Если я болен, тогда почему меня не лечат в больнице? А если я не должен быть в больнице, то почему не могу работать, думает мигрант. Поэтому мы также объясняем всем звонящим, что, во-первых, нет какого-то одного лекарства от вируса и им могут назначать разные препараты, во-вторых, при легкой форме заболевания помещать человека в больницу нет необходимости.

Юрист Зарнигор Омониллаева считает, что на время пандемии необходимо уравнять права мигрантов на медицинскую помощь, как легальных, так и нелегальных, с правами россиян, а также отменить привязку сдачи теста к адресу миграционного учета.

— Если медицинская помощь будет оказываться только с привязкой к месту миграционного учета, а не фактического пребывания в настоящее время, то самоизоляция еще не скоро закончится, — уверена юрист. — Надо отменить на какое-то время «общий порядок» и оказывать помощь мигрантам наравне с гражданами России.

Продукты, квартплата, лекарства...

В нынешней ситуации заболевшим мигрантам или тем, кто сидит в карантине, требуется дополнительная помощь.

— Это хорошо, что пока мигранты соблюдают режим самоизоляции. Но сейчас люди остались без работы, и, если человеку будет нечем платить за жилье, он окажется на улице, а это намного опаснее в плане распространения коронавируса, — отметила Чупик.

Рабочие-мигранты на московской стройке. Фото Ильи Варламова, Varlamov.ru

По словам Зарнигор Омониллаевой, путем переговоров с некоторыми арендодателями ей удалось добиться для нескольких мигрантов скидку на квартплату или отсрочку.

Но не все идут навстречу.

В Химках проживает семья с тремя детьми. Супруга смотрела за детьми, работал только отец — и теперь он лишился заработка. Продукты пока привозят знакомые таксисты. Ситуация усугубляется тем, что квартира оплачена до 24 апреля, а владелец не хочет идти на уступки, и семья может остаться на улице, если не найдут деньги.

Без средств к существованию оказались двое пожилых мужчин, которые до пандемии занимались натяжными потолками.

— У одного из них пятеро детей в Узбекистане, а его сейчас не берут даже грузчиком. Он весь в долгах, потому что живет и ест на деньги своих соседей по квартире. Еще знаю про киргизскую семью, где также пятеро детей, а родители работали в школе, которую закрыли, — рассказала Зарнигор Омониллаева.

Помощь требуется и многим женщинам-мигранткам, которые в связи с пандемией оказались в уязвимом положении.

— В основном женщины работают в клининге и обслуживающим персоналом, а торговые центры и кафе почти сразу приостановили свою работу. И первыми, кто стал обращаться ко мне за помощью, были сотрудницы кафе и торговых центров, — говорит Омониллаева.

Объединились в совет

Глава российского представительства Агентства по внешней трудовой миграции Узбекистана Саиднумон Мансуров рассказал «Фергане», что сейчас им поступает до 200 звонков в день от людей по поводу коронавируса.

— Мы поняли, что у мигрантов началась паника, и им нужна не только материальная помощь, но и моральная поддержка, с ними нужно говорить на родном языке, — пояснил Мансуров.

В результате бесконечных переговоров и консультаций между правозащитниками, юристами, чиновниками и сотрудниками посольств было принято решение о создании Совета помощи мигрантам, куда вошли представители посольства Республики Узбекистан, АВТМ, Госслужбы миграции Кыргызстана, правозащитники, волонтеры, юристы, журналисты. Партнерами выступили Межрегиональная общественная благотворительная организация «Комитет за гражданские права», благотворительный фонд «Твори добро», российские отделения Международной организации по миграции (МОМ) и Красного Креста. В совет поступают пожертвования и со стороны обычных людей.

Вошедшая в совет Валентина Чупик подчеркивает, что у них сегодня две основные функции.

— Во-первых, мы фиксируем обращения мигрантов с коронавирусом и помогаем им получить медицинскую помощь. Во-вторых, наши волонтеры уже развозят продуктовые наборы, — рассказала правозащитница.

Продуктовые наборы для мигрантов. Фото "Ферганы"

Организована горячая линия, операторы которой на русском, киргизском, таджикском или узбекском языке отвечают на вопросы иностранных граждан. Чаще всего звонящие жалуются на работу скорой помощи.

— Трудовым мигрантам, для которых русский язык не родной, трудно понять врачей. Им нужно объяснить, что скорая приехала, замерила температуру, проверила состояние человека — и приняла решение, госпитализировать его или нет. Задача наших операторов — в том числе объяснить, что специального препарата, лечащего коронавирус, пока нет, поэтому врачи выписывают разные препараты для облегчения симптомов. И что не все больные должны ложиться в больницу, они могут получать лечение дома, — рассказал Мансуров.

Телефон горячей линии Совета помощи мигрантам — +7 903 561 85 85

Если у человека выявлен диагноз и есть подтверждающий это документ, ему и его соседям по квартире, которые должны находиться в самоизоляции, передают продуктовые наборы, лекарства и средства индивидуальной защиты — перчатки, маски и антисептики.

— Мы видим, как в тяжелой ситуации объединяются усилия не только правозащитников и волонтеров, но и государственных органов и общественных организаций. Сейчас мы столкнулись с общей социальной проблемой, которая не зависит от гражданства, и победить ее можно общими усилиями. Сегодня наша главная задача — помочь тем, кто уже заразился, и минимизировать риски заражения для остальных, — заключил Саиднумон Мансуров.

***

17 марта Хасан позвонил и рассказал, что ему стало хуже. Он начал вызывать скорую, на десятый раз ему повезло, врачи приехали. Хасана забрали в больницу. Днем ранее у двоих его соседей, Тоймурода и Хаётжона, все-таки взяли тесты на коронавирус.