Я не одна, у меня есть кошка

Ворота психиатрической больницы в Лакконе. Фото Тилава Расул-заде

Еще лет 10-12 назад психиатрия в Таджикистане переживала тяжелые времена: в больницах царила разруха, не хватало постельного белья, одежды, еды, было мало врачей. В последние годы ситуация в большинстве клиник заметно улучшилась — их отремонтировали, нормализовалось снабжение. Но медиков по-прежнему не хватает. Корреспондент «Ферганы» побывал в областной психиатрической больнице (ОПБ) в селе Лаккон Исфаринского района страны и узнал, в каких условиях сегодня лечатся пациенты с ментальными расстройствами.

Село Лаккон находится в 150 километрах от Худжанда — административного центра северного Таджикистана. С автовокзала города Исфары до Лаккона я добрался на такси.

— До больницы еще около пяти километров, но придется нанять другую машину, дальше плохая дорога, я не поеду, — сказал таксист.

Я позвонил главному врачу психиатрической больницы Нарзибеку Домуллоджанову, сказал, что уже в Лакконе и ищу другую машину, на что он ответил, что отправит ее сам. Действительно, дорога до больницы была неровная, с большим количеством ям и ухабов. Местами она была покрыта илом.

— Каждый год посредством хашара (добровольный общественный труд по благоустройству. — Прим. «Ферганы») мы ремонтируем дорогу, но после дождей, града и селей она опять превращается в такую развалину, — говорит водитель.

Четыре врача на 200 пациентов

Наконец добрались до больницы. В советское время психиатрическая больница в Лакконе была одной из двух крупнейших в республике (еще одна расположена в районе Рудаки недалеко от Душанбе). Здесь одновременно находились на лечении до 700 больных, которые поступали из разных регионов. Медицинский и технический персонал учреждения составлял более 450 человек, в нем действовали шесть отделений (четыре мужских и два женских).

Сейчас количество койко-мест сократилось в четыре раза, а весь штат клиники составляет 75 человек, из которых всего четыре врача-психиатра: двое из них — пенсионеры, оставшиеся — на пороге выхода на пенсию. Но молодые медики в психиатрию идти не очень хотят — хороших денег тут не заработаешь, а нагрузка большая.

Главврач Нарзибек Домуллоджонов. Фото Тилава Расул-заде

— Наша больница постоянно перегружена больными. Сейчас она рассчитана на 180 коек, но лечатся около 200 пациентов, почти половина из них — женщины, — рассказывает главный врач ОПБ в Лакконе Нарзибек Домуллоджонов. — И число пациентов никак не сокращается: мы не можем отказать в приеме больным, которые поступают из отдаленных сел, расположенных в 300-350 километрах от больницы. Приходится размещать людей в коридорах. За это нас иногда штрафуют сотрудники противопожарной службы, хотя мы объясняем ситуацию.

В целом число больных из года в год растет. Когда состояние пациента улучшается, мы его выписываем. Но, как правило, они вскоре возвращаются, поскольку дома за многими не могут постоянно присматривать. Среди наших пациентов есть и такие, у кого нет родных, близких и друзей. Люди, которые их сюда привозят, обычно просят не сообщать им о смерти пациентов. Было бы хорошо открыть при больнице дом-интернат на 90-100 коек для постоянно находящихся тут больных. Для этого у нас есть готовое отремонтированное здание и участок земли, который можно целенаправленно использовать для трудотерапии, — говорит Домуллоджонов.

Некоторые тут живут

В зале приема посетителей сидят несколько женщин, которые приехали из одного дальнего села поздравить с днем рождения свою родственницу Гульру (имя изменено), которой в этот день исполнилось 43 года.

— Когда нашей сестренке было 40 дней, умер наш отец, и мы остались сиротами, воспитывали ее сами, — говорит Гуландом (имя изменено), старшая сестра Гульру. — Она на отлично училась в школе, была старостой класса. Когда ей было 10 лет, они с одноклассницей подрались. Подруга сильно била ее по голове. Гульру долго лежала в больнице, замкнулась, стала совсем другой. Мы думали, что со временем это пройдет, но нет: она выросла, но осталась такой же. Три года тому назад мы были вынуждены привезти ее сюда. Мы благодарны врачам за то, что они вежливо и гуманно относятся к нашей сестре...

Врач Кодирхон Султонов. Фото Тилава Расул-заде

— У Гульру депрессивно-параноидная шизофрения, она инвалид второй группы, — добавляет лечащий врач Кодирхон Султонов, когда мы отходим.

С главврачом заходим в женскую палату, в ней 12 коек. На одной из них сидит нарядно одетая женщина лет тридцати. Пытаюсь завести с ней разговор. Поначалу она не очень охотно идет на контакт, но потом становится более разговорчивой, хотя смотрит все время в противоположную от нас сторону.

— Я совершенно здоровая. Здесь скучно. Хочу поехать к родным, но что-то никто за мной не приезжает. Наверное, забыли обо мне. Но не думайте, я не одна. У меня есть кошка. Она любит меня, — говорит женщина.

В мужское отделение нужно пройти через двор. Там кто-то поет песни, другой человек молится, еще двое задумчиво куда-то смотрят. Навстречу идет молодой мужчина.

— Его зовут Володя. Добрый, спокойный человек. Он у нас находится более десяти лет. У него в Таджикистане никого не осталось. Идти ему некуда, поэтому он сам просит не выписывать его. Он уже стал мне как приемный сын, — поясняет Нарзибек Домуллоджонов.

В одной из палат встречаем троих пациентов. Один из них широко улыбается при виде нас. Начинаю расспрашивать его, он охотно отвечает. Выясняется, что его зовут Вайсиддин (имя изменено), ему 33 года. Мужчина неграмотный, он никогда не посещал школу. Вайсиддин рассказывает о своей семье.

— У меня есть родственники, но я еще не женат, не успел завести семью. У меня и так все хорошо, — улыбается Вайсиддин.

Врач Кодирхон Султонов объясняет, что Вайсиддин страдает непрерывно текущей параноидной шизофренией. Болезнь часто обостряется, поэтому мужчина все время на лекарствах. Уже два года он находится в стационаре беспрерывно.

По словам Нарзибека Домуллоджонова, в больницу в основном попадают пациенты с шизофренией, олигофренией, эпилепсией, алкогольным психозом. Поступают больные с органическими расстройствами, получившие травмы в результате аварий или несчастных случаев. Росту числа людей с психическими расстройствами способствуют и факторы социально-экономического характера.

Молоко со своей фермы

После гражданской войны в Таджикистане (1992-1997 гг.) ОПБ в Лакконе находилась в плачевном состоянии. В последние годы ситуация изменилась в лучшую сторону — увеличилось финансирование психиатрических больниц со стороны государства, помощь оказывают местные благотворители.

Вход в душевую больницы. Фото Тилава Расул-заде

— Мы построили благоустроенный комплекс бытового обслуживания с санузлом, душевой, ванной и прачечной. Благотворительный центр «Маркази эхсону хайрия» города Худжанда бесплатно предоставляет одежду и обувь нашим нуждающимся пациентам. В прошлом году мы получили от них 1600 единиц одежды и несколько пар обуви. Улучшается снабжение медикаментами, и если пять лет назад на одного больного в месяц выделялось 22,5 сомони, то сегодня — 120 сомони ($12). Сейчас суточный паек из бюджета на питание одного больного составляет 11 сомони ($1,1). Плюс к этому нам периодически помогают продуктами предприниматели. Если подсчитать их вклад, то на одного больного получится около 14-15 сомони ($1,4-1,5). До 2015 года на питание одного пациента выделялось 5-6 сомони в день, — делится Домуллоджонов.

В некоторых психиатрических больницах, которые имеют земельные участки, выращивают овощи и фрукты, содержат домашний скот. В ОПБ в Лакконе тоже есть своя небольшая ферма. Раньше там занимались выращиванием кроликов. Но потом решили держать дойных коров — сейчас их четыре. Больные постоянно обеспечены свежими молочными продуктами. Руководство собирается приобрести еще 7-8 овец, появятся ягнята — и можно будет улучшить питание больных. В саду больницы растут более трех сотен плодовых деревьев — майская вишня, черешня, абрикосы, яблоки. Фрукты дают пациентам в свежем виде, сушат, из них делают компоты и соки.

Проходим в столовую, знакомимся с поваром Сабурхоном Алиевым. Он работает здесь уже 40 лет. Ежедневно печет более 600 буханок хлеба. Три раза в день готовит разнообразные блюда — каши, супы, плов.

Повар Сабурхон Алиев со свежевыпеченным хлебом. Фото Тилава Расул-заде

— У нас каждый больной в день съедает по 2-3 буханки хлеба. Есть больные, у которых недостаток веса. Мы им даем дополнительно высококалорийные продукты — колбасу, яйца, булочки, пряники, молоко, сливочное масло. В 1990-е годы, когда были тяжелые времена, у нас было трудно с продуктами, тогда помогало правительство Нидерландов. Сейчас таких проблем нет, — говорит Алиев.

— Благотворители очень помогают. Например, бизнесмен Нарзуллоджон Ульмасов регулярно привозит муку, масло, рис, мясо. Помогает и главврач Исфаринской центральной районной больницы Таибиддин Мухаммадов. Благодаря этой помощи мы и кормим 20 «лишних» пациентов, — присоединяется к разговору завскладом больницы Содирхон Бобохонов, который показывает продуктовый склад, где действительно виден достаточный запас продовольствия.

Напоследок, уже перед моим уходом, Нарзибек Домуллоджонов добавляет:

— Было бы хорошо, если бы руководство области официально увеличило число коек и позволило нам открыть еще один корпус, который уже готов. Тогда было бы соответствующее бюджетное ассигнование, питание больных стало более калорийным, увеличился бы штат сотрудников. Конечно, надо думать о новом поколении врачей-психиатров. Сейчас у нас не хватает двух специалистов, — заключает главврач.

Кадровый голод

Подобная ситуация с медицинскими кадрами и в психиатрическом центре города Канибадама, где проходят лечение около 80 больных. Главврач центра Зариф Джураев говорит, что в советское время на 100 больных в клинике работали 11 врачей, а сейчас — всего четверо.

— Всем им до пенсии осталось по 1-2 года. Все медицинские сестры тоже пенсионного возраста. Кто их всех заменит, сказать трудно. Молодые медсестры не желают у нас работать, потому что работа сложная. Для многих пациентов больница становится домом, а врачи — семьей. Они живут у нас по 10-15 лет. Один из таких пациентов — гражданин Узбекистана. Он потерял память и не знает, откуда он родом и как оказался в Таджикистане. Наши попытки найти его родственников не увенчались успехом. Есть пациенты, родные которых отказываются забирать их обратно, а в случае смерти никто не хочет хоронить. Тогда все расходы на погребение берем на себя мы.

Есть у нас и другие проблемы: в течение почти 80 лет здание больницы ни разу не подвергалось капитальному ремонту. В прошлом году посольство Индии пообещало помочь с финансированием, но после этого потенциальные спонсоры больше не появились. Ищем тех, кто поможет хотя бы отремонтировать крышу, — она до сих пор покрыта старым шифером. Спасибо, что есть предприниматели, которые помогают продуктами и одеждой, — кто мясо привезет, кто тапочки для больных, — рассказывает Зариф Джураев.

В Таджикистане ежегодно получают диплом врача около 1000 молодых специалистов. Помимо этого, более сотни граждан республики заканчивают медицинские вузы за рубежом. Однако молодые специалисты не хотят ехать из городов в глубинку и работать там за мизер (зарплата молодого врача составляет менее $100). Обучившиеся в зарубежных вузах тем более не торопятся возвращаться на родину. Из-за малых зарплат Таджикистан продолжают покидать опытные медики. По данным Министерства здравоохранения и соцзащиты республики, в 2019 году около 370 врачей уехали за рубеж (в 2016-2018 годах отток составлял 600-700 врачей).

Местные врачи-психиатры говорят, что в России, например, их коллеги получают 50-70 тысяч рублей, что превышает их оклад в 6-7 раз. А в западных странах психиатры зарабатывают в разы больше.

Нам не удалось узнать, в каком количестве психиатров нуждается Таджикистан с 9,5-миллионным населением, но один из сотрудников Минздрава подтвердил, что специалистов недостает во всех 17 психиатрических больницах и центрах страны. А сами больницы давно требуют реконструкции и модернизации.

— В настоящее время только в Согдийской области не хватает 19 психиатров, а интернатуру по этой специальности сейчас проходят всего четыре выпускника Таджикского медуниверситета, — говорит начальник областного управления здравоохранения Фаррух Максудзода. — Помимо психиатров, не хватает инфекционистов, рентгенологов-радиологов, фтизиатров. Председатель области ежегодно выделяет из бюджета более 100 тысяч сомони ($10 тысяч) на повышение квалификации врачей и поддержку молодых специалистов. В прошлом году правительство Таджикистана на 100% повысило зарплату фтизиатрам, в результате чего нехватка кадров в туберкулезных диспансерах сократилась. Мы ждем подобного решения и в отношении врачей-психиатров.