Из шкафа выхода нет (18+)

22 октября 24-летний врач из Туркменистана рассказал независимым журналистам, что является гомосексуалом, в связи с чем подвергается преследованиям со стороны правоохранительных органов и собственных родственников. Это первый каминг аут (публичное раскрытие сексуальной ориентации, от устоявшегося англоязычного выражения coming out (сокр. от coming out of the closet — букв. «выйти из шкафа», по смыслу «выйти из потёмок, открыться»). — Прим. «Ферганы») в Туркменистане. Через несколько дней герой публикации был вызван в полицию и исчез, а его коллег начали поголовно проверять на венерические заболевания. Как нам удалось выяснить, этот случай не уникален: жестокое преследование геев в Туркменистане поставлено на поток.

«Камиль» идет на каминг-аут

Туркменистан — одна из самых закрытых стран мира, отгороженная от иностранцев не только политикой правящего режима, по жесткости сравнимого с северокорейским, но даже языковым барьером (переводчиков с туркменского языка очень трудно найти, онлайн-переводчиков не существует, а люди, читавшие по-туркменски на кириллице до распада СССР, с трудом могут понять нынешнюю латиницу). В свою очередь тема гомосексуальности нередко стигматизируется и замалчивается даже в тех государствах, где к геям формально относятся лояльно. Сочетание двух этих факторов привело к тому, что до сих пор о туркменских гомосексуалах не было известно практически ничего. Закрытая тема в закрытой стране, высочайший уровень секретности.

Исправить это решил молодой человек, изначально представившийся Камилем. Он вышел на связь с журналистами независимого радио «Азатлык» (туркменская служба радио «Свобода», в республике заблокирована). Герой публикации долго колебался, называть ли свое настоящее имя, и в итоге решил, что все-таки выступит под псевдонимом. Однако он разрешил опубликовать столько информации о себе, что изначально было очевидно — вычислить его туркменские спецслужбы смогут, не напрягаясь.

Камиль рассказал, что знал о своей гомосексуальности уже давно, но не мог ее принять из-за религиозности своего семейства. Примириться с собой ему удалось во время учебы в медицинском вузе в Минске. Вернувшись в Туркменистан в 2018 году, он попытался через интернет найти себе пару. Но молодой человек, с которым он встретился, оказался сотрудником полиции, который в роли «подсадной утки» участвовал в операции по выявлению гомосексуалов. В отделении полиции в ашхабадском районе Хитровка Камиля били, оскорбляли, заставляли на камеру признаться в гомосексуальности, просматривали телефонные контакты и требовали выдать других знакомых геев.

От уголовного наказания Камиля спас дядя, работающий в службе охраны президента Гурбангулы Бердымухамедова. Но нельзя сказать, что родственники с пониманием отнеслись к его проблеме. Дядя, братья и отец после освобождения оскорбляли его, отец даже сказал, что лучше бы зарезал сына, чем узнал о его гомосексуальности. Выпустив пар, родственники попытались «помочь» Камилю — так, как они сами считали нужным. Его свозили и к психологу, и к мулле, пытаясь «вылечить». Затем родственники объявили, что Камиль должен жениться. Молодой человек сначала согласился, но, когда начались приготовления к свадьбе, он понял, что не может на это пойти. По его словам, он сделал бы несчастной девушку, которая стала бы его женой.

В январе 2019 года Камиль пришел к ашхабадскому представительству Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), надеясь найти поддержку. Но там его встретил сотрудник туркменской национальности, который повел себя точно так же, как полицейские и родственники, — то есть начал оскорблять и напомнил об уголовной ответственности за «мужеложство». 18 февраля Камиль улетел в Турцию, где рассчитывал обратиться в представительство ООН по делам беженцев. Но родственники наняли человека, который нашел беглеца и вернул его в Туркменистан. Работа была проведена оперативно — в Турции Камилю удалось пробыть только два дня. После возвращения его по просьбе родственников включили в списки невыездных граждан.

Недавно Камиля вновь решили женить. Но тот смог через мессенджер выйти на контакт с невестой и сообщить ей о своей ориентации. Она рассказала об этом своим родителям, те проинформировали сватов… Как результат, 17 октября дядя избил Камиля. Именно после этого молодой человек и решил рассказать о себе независимым журналистам. Он сознавал, что вряд ли кого-то обманет сменой имени, — его история слишком подробна и узнаваема для всех, кто в нее вовлечен. А сотрудникам спецслужб не надо даже штудировать списки тех, кто до 2018 года учился в Минске, попадал в отделение полиции на Хитровке и 18 февраля выезжал в Турцию. Вряд ли силовики, тщательно собирающие информацию о родственниках даже обычных граждан, были не в курсе таких событий в семье сотрудника службы охраны президента. Просто гомосексуальность, с которой родственники сами стараются бороться, вероятно, еще не слишком ужасный «грех». А вот общение с независимыми журналистами… Это уже намного серьезнее.

Тем не менее Камиль заявил: «Надеюсь, у меня будет свобода, а если нет, то пусть моя история станет первым шагом для обретения свободы таких, как я. И, пожалуйста, не переставайте говорить об этой проблеме, и если я исчезну, то расскажите о том, что случилось со мной».

Прогноз сбывается

…И он действительно исчез. Через три дня после публикации материала молодой человек сообщил «Азатлыку», что его вызывают в полицию якобы для проверки сведений о родственниках. После этого связь с ним пропала. Более того: его семья внезапно переехала, а в центре кардиологии, где он работал, журналистам сообщили о его увольнении. Выждав еще несколько дней, сотрудники «Азатлыка» сочли, что терять больше нечего. 1 ноября они раскрыли настоящее имя героя — Касымберды Гараев — и опубликовали заранее заготовленное видеообращение, где он просит у родственников прощения на случай, если «вдруг исчезнет».

Касымберды Гараев. Фото с сайта Azathabar.com

2 ноября на случившееся отреагировала международная правозащитная организация Human Rights Watch. Там потребовали от властей Туркменистана немедленно освободить Гараева, если он действительно задержан. Власти дежурно не обратили внимания на это обращение. Зато, как выяснило издание «Хроника Туркменистана», в региональных управлениях здравоохранения прошли собрания, на которых осудили «врача, опозорившего нашу профессию своим аморальным поведением». По итогам собраний всех, начиная от санитарок и заканчивая главврачами, обязали провериться на предмет заболеваний, передающихся половым путем. За свой счет, конечно же, — что весьма затруднительно для туркменских бюджетников, и так измученных постоянными поборами на разные цели.

С точки зрения нормальной человеческой логики это выглядит странно. Казалось бы, Гараев в своем рассказе не говорил, что страдает какими-то заболеваниями и с 2018 года неустанно заражал всех врачей Туркменистана. Но с точки зрения туркменского режима это норма. Видимо, на «вопиющий случай» было приказано отреагировать. Чтобы больше никому не пришло в голову рассказывать подобные вещи «вражеским изданиям», коллег «провинившегося» привлекли к коллективной ответственности. Теперь все они должны будут подвергнуться обследованиям и сами же заплатят за это деньги. И не исключено, что многие из них будут ругать за это не власть, а «болтливого Гараева».

Что же касается самого Гараева, то его судьба остается неизвестной. Журналисты «Азатлыка» склоняются к тому, что он находится в местах лишения свободы. Но также можно предположить, что влиятельный дядя добился послабления, перевез родственников на новое место жительства и запер племянника без доступа к интернету и телефону. А может, дядя, наоборот, потерял высокую должность, и вся семья разом переместилась из разряда «влиятельных» в разряд «политически неблагонадежных»? Вполне вероятно, что никто и никогда не узнает, что точно случилось. Повторимся, Туркменистан — закрытое государство, и случай Гараева в очередной раз подтверждает, что шутки с властями этой страны плохи.

Опасное кино

На самом деле Гараев не первый туркменский гомосексуал, решившийся рассказать о своих проблемах международному сообществу. Еще в 2015 году издание «Альтернативные новости Туркменистана» представило на фестивале документального кино Oslo/Fusion в Осло 15-минутный фильм о судьбах геев в этой стране. Главный герой фильма — молодой человек, который отбыл тюремный срок за гомосексуальность. От публикации видео для широкой аудитории редакция была вынуждена отказаться из соображений безопасности героя. Но «Фергане» удалось ознакомиться с фильмом.

Иллюстративное фото с сайта Unhcr.org

Герой видео рассказал, что был задержан вместе с другом, а в отделении их объединили с группой других подозреваемых в мужеложстве. Полицейские использовали все возможные нецензурные наименования геев и требовали, чтобы задержанные признали свою «вину». Их избивали, угрожали, пытали. «В ход шли дубинки, электрошокеры, противогазы», — вспоминает герой. По его словам, задержанных заставляли называть имена других гомосексуалов. Одновременно полицейские самостоятельно искали соответствующие контакты в телефонах подозреваемых.

Потом, по словам героя, его отвезли в распределитель. В камере с ним находились два человека: мужчина без определенного места жительства и заключенный, которого он счел «подсадной уткой». Последний отобрал у героя деньги, а потом начал его домогаться. Не получив согласия на половой акт, сокамерник начал бить заключенного. В распределителе герой провел 11 дней. Следователи применяли к нему пытки — били электрошокером, под угрозой избиения заставляли долго стоять «в позе стула». Иногда милиционеры приводили в распределитель своих друзей и показывали им гомосексуалов, называя их «позором нации» и менее приличными словами.

Четыре-пять врачей провели «судмедэкспертизу», в грубых формах требуя показать, в каких позах подозреваемый вступал в половые акты. «Медицинское заключение» звучало так — «вас надо всех собрать в одну кучу и сжечь». В один из дней всех геев из распределителя заставили голыми лечь на холодный кафельный пол в некоем помещении и приказали делать вид, будто они плывут. Когда пытка завершилась, им сообщили, что таким образом они помыли полы.

Перед судом гомосексуалов перевезли в СИЗО, где они содержались в камере под неофициальным названием «гарем». Там же находились три рецидивиста, которые били и насиловали обвиняемых в мужеложстве, а также заставляли некоторых сокамерников не спать всю ночь, стоя с пятилитровыми бутылками в руках. Через полтора месяца герой фильма и другие фигуранты того же дела дождались суда. Процесс был закрытым, а речь прокурора не сильно отличалась от всего, чего обвиняемый наслушался от полицейских, следователей и рецидивистов. «Ты стоишь и думаешь — почему я таким родился, в чем моя вина?» — вспоминает герой видео. В момент объявления приговора в зал запустили родителей подсудимых — точнее, тех из них, кто смог дать взятку за присутствие. Родители рыдали, а подсудимые пытались их утешить.

Затем осужденных вновь привели в ту же камеру в СИЗО. Через месяц оттуда по этапу увезли троих рецидивистов. Но после этого над заключенными начали издеваться охранники. Им не давали матрасов, они спали на железных кроватях. Ночью дежурный каждые пять минут открывал окно-«кормушку» и интересовался, занимаются ли заключенные сексом. На мытье обычным заключенным выделяли по 30 минут, а гомосексуалам — по 2-3 минуты раз в 21 день. Всем заключенным предоставляли по одному свиданию раз в месяц, а геям — раз в два месяца. Позднее героя фильма наконец этапировали в колонию. Там гомосексуалов 10 дней продержали на карантине, а их одежду сожгли. Им нельзя было общаться с теми, кто осужден по иным статьям. Если такое случалось, то гея забирали в оперчасть, пытали и требовали ответить, совращал ли он заключенного.

Освобожден, но не свободен

По словам героя видео, он вышел из колонии во время очередной амнистии. Одновременно были амнистированы около 80% осужденных за гомосексуальность. Такого рода мероприятия регулярно проводятся в Туркменистане в честь государственных праздников. По мнению правозащитников, цель амнистий — не только воспитать лояльность граждан к режиму, но и разгрузить переполненные колонии.

По мнению главного героя фильма, среди осужденных за гомосексуальность может быть немало людей, которые не являются геями. По его словам, достаточно, чтобы на человека один раз кто-то показал пальцем, — и далее он уже под пытками будет вынужден признать себя кем угодно. «Медицинская экспертиза» не поможет ему доказать свою «невиновность», потому что проводится скорее ради дополнительного унижения. Следователи сами говорили задержанным, что они могут не трудиться нанимать адвокатов — все равно каждый получит срок. Причем им обещали не два года колонии (максимальный срок за мужеложство без отягчающих обстоятельств), а по пять лет (на столько могут посадить за гомосексуальное изнасилование).

Более того, судимый человек в Туркмении может не рассчитывать ни на учебу, ни на более-менее приличную работу. Фактически вся его жизнь оказывается сломана. Герой фильма пытался после освобождения поступить в университет, но его не допустили к экзаменам, пояснив, что он имеет «волчий билет». При этом ему объяснили, что статья «мужеложство» даже хуже любой другой статьи. Сам герой имеет прямо противоположное мнение. «Мы никого не убивали, не грабили никого. Нас просто взяли и посадили за то, что мы геи. Я считаю, что это неправильно», — подчеркнул он.

А есть еще и люди, представить обстоятельства повседневной жизни которых вообще страшно. В фильм АНТ вошла уникальная видеозапись допроса задержанного трансгендера, снятая, очевидно, кем-то из полицейских. На записи мужчину в женском платье грубо расспрашивают о том, есть ли у него партнеры какого-либо пола и оказывает ли он сексуальные услуги за деньги. Затем один полицейский предложил другому пнуть задержанного в половые органы. От него начали требовать перестать прикрывать это место руками, но он так и не согласился. Тогда полицейские заставили задержанного обнажиться и продемонстрировать половые органы, а затем нагнуться и показать ягодицы. Едва взглянув на эту часть тела, один из полицейских по каким-то признакам определил, что задержанный вступал в гомосексуальные контакты. На этом видео обрывается.

Советское уголовное наследие

В Российской империи было распространено мнение, что гомосексуальность — один из «диких обычаев» покоренных народов, включая центральноазиатские. Правда, чаще всего осуждался специфический вид гомосексуальности, совмещенный с педофилией. Речь о «бачибайстве» — о склонности богачей держать при себе мальчиков для сексуальных целей. Такая проблема действительно существовала, а в Афганистане и Пакистане сохраняется до сих пор. Там распространена даже пословица: «Женщины для детей, мальчики для удовольствия».

Художник Василий Верещагин после поездки в Туркестанский край в 1872 году написал картину «Продажа ребенка-невольника» и впоследствии свидетельствовал: «В буквальном переводе «батча» значит «мальчик»; но так как эти мальчики исполняют еще какую-то странную и, как я уже сказал, не совсем нормальную роль, то и слово «батча» имеет еще один смысл, неудобный для объяснения». Для гомосексуальных связей взрослых мужчин также имелось специальное слово — «бесакалбазство». Но это явление привлекало гораздо меньше внимания.

После революции 1917 года существовавшее в царской России наказание за мужеложство было первоначально отменено. Однако из-за вышеописанных проблем республики Центральной Азии и Кавказа стали первыми, где эту криминальную статью сочли нужным возродить. В первую очередь власти нацеливались на борьбу с педофилией, которую включили в число искореняемых «пережитков прошлого». Однако в документах тех лет слова «бачибайство» и «бесакалбазство» часто шли через запятую. Среди азиатских республик самые подробные статьи о мужеложстве содержались в Уголовном кодексе Узбекистана (действовавшем до 1935 года и в Таджикистане). УК Туркменской ССР 1927 года содержал статьи против «бачибайства», а вот наказания за добровольные однополые отношения не предусматривал.

В 1934 году Президиум ЦИК СССР порекомендовал центральным исполнительным комитетам всех союзных республик дополнить Уголовные кодексы статьей «мужеложство» и прописать в ней одинаковое наказание — от трех до пяти лет при добровольном согласии, от пяти до восьми лет в случае применения насилия. В тех республиках, в кодексах которых уже были подобные статьи, их подвергли переработке. Соответственно, примерно тогда, в 1930-е, и в Туркменистане наказывать начали не только за гомосексуальную педофилию, но и за добровольные отношения между двумя взрослыми мужчинами.

«Бачибайство» довольно быстро ушло в историю, и дело тут не только в уголовном наказании. Менялся быт, менялось отношение к детям. В СССР ввели обязательное среднее образование, детей начали централизованно воспитывать как будущих членов общества. Естественно, в таких условиях ни один ребенок (любого пола) не мог рассматриваться как чья-то «игрушка». Теперь, если такое и случалось, то наказывалось по отдельным статьям, которые стали считаться (и до сих пор считаются) одними из самых «тяжелых». Совершенно раздельное восприятие мужеложства и педофилии было закреплено и новыми Уголовными кодексами, принятыми в республиках в 1960-е годы. Но вот право совершеннолетних граждан распоряжаться своим телом и выбирать партнера любого пола эти кодексы не закрепили.

Любопытно, что в 1920-е, когда в СССР отказались преследовать гомосексуалов, во многих государствах Западной Европы мужеложство все еще считалось преступлением. Таким образом, страна одной из первых пошла по пути декриминализации «необычных» сексуальных практик. Но к тому времени, когда на этот путь вступил весь цивилизованный мир, в СССР резко сделали несколько шагов назад. Статьи о мужеложстве сохранялись в кодексах союзных республик вплоть до распада страны.

От мальчиков для утех к мальчикам для битья

После обретения независимости практически все бывшие республики одна за другой отказались от уголовного преследования геев. Исключение составили лишь две страны — Узбекистан и Туркменистан, где статьи «мужеложство» перекочевали из союзных кодексов в современные и сохраняются до сих пор.

В современном Узбекистане соответствующая статья (предусматривающая наказание в виде ограничения свободы сроком от одного года до трех лет) практически не используется на практике, зато активно применяется силовиками для шантажа. Проще говоря, в Узбекистане все обычно ограничивается вымогательством взятки под угрозой завести дело. Разовые случаи реального возбуждения дел становятся сенсацией и привлекают внимание правозащитников по всему миру. В Туркменистане же, как можно видеть из фильма АНТ, преследование геев по-настоящему поставлено на поток. А попытка привлечь внимание международной общественности, как показывает опыт Касымберды Гараева, способна сломать судьбу самому гею, серьезно осложнить жизнь его родных и негативно повлиять даже на коллег (причем не только на тех, кто непосредственно работает вместе с ним, но и на тех, кому просто не посчастливилось иметь ту же профессию).

Читая описания преследований туркменских геев в обоих источниках, трудно отделаться от впечатления, что речь идет о массовых убийцах или террористах. Ради выявления и задержания этих людей проводятся целые спецоперации, а в общении с ними силовики даже не пытаются сдерживать ненависть. Возможно, это связано с тем, что жизнь в стране чрезмерно регламентирована, и даже представители «условно-привилегированных» сословий (полицейский, следователь, прокурор, врач-судмедэксперт) не могут чувствовать себя свободными. В такой ситуации люди склонны искать, на ком выместить злость. Увы, но гомосексуалы оказываются очень удобным объектом для таких чувств. Это ярко проявляется, например, в тюрьмах, где насильственно принуждаемый к гомосексуальным контактам человек превращается в изгоя, рядом с которым остальные заключенные могут чувствовать себя немного более значительными. Вероятно, в «стране-тюрьме» работают те же психологические законы.

Кстати, издание TurkmenNews (бывшее АНТ) свидетельствует, что столь активно преследовать геев начали после 2007 года, то есть после прихода к власти Бердымухамедова. При первом президенте Сапармурате Ниязове в Туркменистане, конечно, тоже существовал культ личности и массово нарушались права человека. Но вот статья «мужеложство» почему-то почти не применялась. Возможно, чрезмерный интерес к личной жизни граждан как-то связан с настроениями в семье Бердымухамедова. Источники того же АНТ рассказывали, что сестра президента Гульбанат Довлетова, возглавив туркменское отделение общественной организации «Красный Полумесяц», начала требовать от сотрудниц носить платья, а не юбки, чтобы не выглядеть «распущенными», а также запретила помогать домам престарелых, потому что там якобы доживают свой век бывшие проститутки. Незамужних сотрудниц и неженатых сотрудников Довлетова называла «аморальными».

В общем, нетрудно догадаться, как ныне правящее семейство относится к гомосексуалам. И можно предположить, что, пока Бердымухамедов остается у власти, ни о каких послаблениях в этой сфере не может быть и речи. Не может же президент взять и попрать высокие идеалы собственной сестры.