Пушистый китаец и волосатый иностранец

По сведениям агентства «Синьхуа», Китай возглавил список стран — друзей России. ВЦИОМ опросил 1600 россиян, и 45% респондентов искренне считают, что у России с Китаем установились прочные дружеские отношения.

Мало ли, что считают россияне, скажет какой-нибудь злопыхатель. Треть россиян, например, считает, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот, — что же теперь, отменять физику с астрономией? Однако дружба с Китаем — дело не такое очевидное, как ход планет. Мы решили разобраться, можно ли с китайцами дружить и что такое вообще китайская дружба.

Равенство, тождество и свобода выбора

Россияне — да и некоторые другие иностранцы — нередко жалуются на своих друзей-китайцев. Говорят, что в дружбе дети Поднебесной совершенно непредсказуемы: то они пушистые котики, то вдруг исчезают из поля зрения навсегда. И действительно, китайцы очень легко и быстро идут на контакт, кажутся очень дружелюбными и общительными, водят тебя по ресторанам и паркам. Уже ты думаешь, что обрел друга на всю оставшуюся жизнь, и вдруг раз — как отрезало, китайский товарищ теряет к тебе всяческий интерес. Больше того, может начать за твоей спиной говорить о тебе разные гадости. Главное, и повода для этого вроде никакого не было — так, во всяком случае, кажется наивному иностранцу.

И, в самом деле, понять такое поведение мудрено. В его основе — очень сложный и запутанный клубок причин. В старом Китае, например, дружба китайца с иностранцем вообще была делом почти невозможным. И не только потому, что иностранцев было совсем немного. Всякий почти иностранец считался в первую очередь варваром и дикарем, не знающим даже основ ритуала. Согласно конфуцианским канонам тремя базовыми принципами китайской дружбы являлись равенство, тождество и свобода выбора. Ну а какое могло быть равенство, не говоря уж о тождестве, с волосатым и диким иностранцем, который, по мнению жителя Поднебесной, только что на луну по ночам не выл?

В новейшие времена дела не сильно улучшились. Опиумные войны XIX века, а затем и фактическое порабощение Китая западными державами близости с иностранцами не способствовали. Правда, чужеземцы сделались важными персонами, могущими оказать помощь и покровительство. Именно поэтому гораздо больше китайцев стало стремиться к дружбе с ними. Но тут уже начали воротить нос сами иностранцы — надписи на входе в некоторые парки оккупированных городов Китая «Собакам и китайцам вход запрещен» ясно говорили об их отношении к жителям Поднебесной.

Кадр из фильма "Кулак ярости"

Тем не менее на рубеже XIX и XX веков какое-то количество китайцев двинулось на Запад — в основном на учебу. Многие из них оказались людьми незаурядными — это были будущие знаменитые политики, писатели, ученые. Благодаря своим способностям они смогли обратить на себя внимание и все-таки обзаводились друзьями за границей. Тем более что на Западе — в первую очередь в Европе — в те годы возник большой интерес к Азии вообще и Китаю в частности.

Падение империи, гражданская война и приход в 1949 году к власти коммунистов отбросил китайско-иностранную дружбу к средневековому состоянию. Дружба в основном существовала между государствами, как, например, это было с Китаем и СССР. Если же дружили частные лица, то, как правило, это происходило по прямому указанию китайских спецслужб — в разведывательных и контрразведывательных целях.

После смерти Мао Цзэдуна в 1976 году Китай стал понемногу открываться для иноземцев, которых со временем стекалось в Поднебесную все больше и больше. Пик этого процесса пришелся на 1990-е и 2000-е годы. Непреклонные китайские нравы к тому моменту серьезно смягчились, контакты с иностранцами уже не возбранялись. Жители Поднебесной, забыв о том, что когда-то сами именовали волосатых чужеземцев чертями-гуйцзы, снова бросились с ними дружить.

Но тут выяснилось, что дружбу всяк понимает по-своему. Большинство иностранцев считали дружбу просто приятным для обеих сторон эмоциональным контактом. Китайцы же всякий устойчивый контакт с иностранцем воспринимали как коммерческую перспективу, начало выгодного бизнеса. При этом они не делали особенной разницы между настоящими бизнесменами и, например, студентами, приехавшими в Китай учиться. Ты иностранец — изволь начать со мной бизнес. Бывало, что китайцы просто подскакивали на улице к беззащитному туристу и силой впихивали ему в руки визитную карточку со своими координатами. Некоторые заводили разговоры прямо на улице, пытаясь узнать, зачем человек приехал в КНР, — продавать или покупать. А узнав, что собеседник ничего не продает и ничего не покупает, тут же теряли к нему всякий интерес и уходили прочь.

Опытные люди сделали из этого простой, но очевидный вывод: прежде чем заводить с китайцем тесную дружбу, надо понять, дружит ли он с вами потому, что вы ему симпатичны как человек, или просто рассматривает вас как источник выгоды.

Друг — источник выгоды

Справедливости ради заметим, что дружбу как инструмент китайцы используют не только в отношении к иностранцам. Похожим образом в Поднебесной сейчас понимается дружба вообще, в том числе и китайца с китайцем.

Так, согласно опросу издания «Китайская молодежь», 99,6% респондентов считают, что чистой дружбы становится все меньше, а 67,5% и вовсе убеждены, что дружеские отношения не должны стоять выше выгод, то есть сначала выгода, потом дружба или даже еще круче — дружба существует только для того, чтобы приносить выгоды. Это подтвердили 74,9% опрошенных китайцев, которые прямо заявили, что так называемая дружба строится именно на выгоде.

Плакат о советско-китайской дружбе. Иллюстрация с сайта Laowai.ru

Причины такого узкопрагматического взгляда на дружбу называются разные: от поклонения золотому тельцу и атеистического воспитания до возросшего эгоизма и конфуцианского лозунга, гласящего, что благородный муж может использовать людей — в том числе, видимо, и как источник доходов.

Николай Спешнев в своей книге «Китайцы: особенности национальной психологии» (Спб.: КАРО, 2011, стр. 124-125) рассказывает о классификации китайского исследователя Хуан Гуанго. По мнению последнего, у китайцев есть три вида отношений. Первый вид — отношения эмоционального типа, наиболее длительные и устойчивые. Они удовлетворяют потребность в заботе и любви, теплых чувствах, безопасности и — очень китайская потребность — в подчиненности. Такой тип отношений встречается в китайских семьях, среди близких друзей, в дружном коллективе. Второй вид — отношения инструментального типа. Они устанавливаются для достижения конкретной цели, поэтому кратковременны и неустойчивы. Таковы отношения между покупателем и продавцом, доктором и больным, водителем и пассажиром. В этом случае люди, вступающие в отношения, могут даже не знать имен друг друга. Когда цель достигнута, они расходятся. Третий вид — отношения смешанного типа. Это отношения с родственниками, живущими в другом доме, отношения учителя и ученика, отношения с соседями, соучениками, сослуживцами, односельчанами. Такие отношения строятся по принципу: на подарок ответить подарком, на вежливость — вежливостью, услугой отплатить за услугу.

Формально дружба как будто относится к первому виду. Однако в дружбе китайской, очевидно, есть разные градации. Например, китаец, который молча сунул вам на улице свою визитку, на вопрос, кто вы ему, вполне может сказать, что вы его знакомый — во-первых, вы теперь знаете о его существовании, во-вторых, у вас чисто теоретически может начаться совместный бизнес. Если дело выгорит, вы, в принципе, можете стать приятелями, друзьями, добрыми друзьями, партнерами, близкими друзьями или даже гээрмэнь, «братишками». Все эти определения и ряд других относятся к понятию дружбы. Но по современным представлениям чисто психологически почти все они содержат в себе понятие выгоды — как минимум потенциальной. На практике это значит, что если выгоды нет и не предвидится, на такого друга не стоит и время тратить. Именно так и поступают китайцы, поняв, что практической выгоды от иностранного друга ждать не стоит.

Любовь как что-то неприличное

Вообще-то, традиционно китайцы к дружбе относились чрезвычайно трепетно. Дружба была многократно воспета в китайской поэзии и живописи. У самых разных художников встречается классический сюжет «Три товарища». Обычно на картине изображаются дикая слива мэйхуа, бамбук и сосна, которые символизируют собой лучшие свойства человека и друга.

Говоря об искусстве, китайцы часто противопоставляют европейскую любовь и китайскую дружбу. Посмотрите, как много у нас историй, где друзья жертвуют жизнью друг ради друга, и как мало таких историй о любви, говорят китайцы. На Западе же все наоборот. С точки зрения традиционного китайца, история Ромео и Джульеты — верх неприличия. Взаимная преданность, сильные чувства, готовность к самопожертвованию — все это прерогатива дружбы, а вовсе не любви. В традиционной китайской семье сильная взаимная страсть между супругами, да еще такая, которую видят посторонние, — это просто ненормально. Главное тут — не любовь, а иерархия, по которой жена всегда следует в кильватере мужа. Максимум сильных чувств, которые принимались между мужем и женой, выражает китайская пословица: «Супруги живут во взаимном уважении, словно гость с хозяином».

Глубокая и страстная любовь между супругами до сегодняшнего дня в Китае считается делом очень странным, особенно в деревнях, а проявление чувств — чем-то непристойным. Дома, конечно, жена может крутить мужем как хочет, но на публике она должна демонстрировать почтение и послушание. Любопытно, что такие строгости относятся только к браку. С любовницей муж вполне может позволить себе и дружбу, и доверительные, почти равные отношения.

Особенное отношение к дружбе привело к тому, что в китайской классической поэзии часто нельзя сходу определить, к кому обращается герой, к возлюбленной или к другу — такова в этом случае сила и насыщенность чувства.

Встает естественный вопрос: почему для традиционного китайца раньше так важна была дружба — даже важнее любви? Дело в том, что, рождаясь на свет, он почти сразу попадал в сложную иерархическую систему. Китайская семья — это практически вертикаль власти, на вершине которой находится отец семейства. Дальше идут различные родственники, которые на этом властном столбе занимают разные места, но все они выше маленького китайца и все могут им помыкать. Он младший, а значит, не имеет почти никаких прав. Строго говоря, в старом Китае родители могли просто взять и безнаказанно убить ребенка: он был вещью, которая целиком и полностью им принадлежала.

Таким образом, жизнь младшего в традиционной китайской семье была очень грустной, он был должен всем. Эмоционально опереться ему было не на кого, строгая иерархия в семье не допускала дружеских отношений между родственниками. Это было бы так же дико, как если бы рядовой в действующей армии вдруг решил дружить с генералом и старшими офицерами. Единственной эмоциональной отдушиной становились друзья по детским играм и по учебе. Такая дружба приводила к очень тесной и сильной эмоциональной зависимости, с возрастом она только усиливалась. Друг был опорой, тылом, тем, кто никогда не предаст.

Китайская молодежь. Фото с сайта Chinasource.org

В старом Китае существовала теория у-лунь, пяти видов отношений между людьми: правитель — поданный, отец — сын, старший брат — младший брат, супруг — жена, а также друзья. Как видим, в каждой паре отношений здесь заложена иерархия, кроме отношений друзей.

Само слово друг — 朋友 — в китайском языке состоит из двух иероглифов. Первый — это две раковины, которые в древнем Китае исполняли роль монет. Такие раковины вешали на связку и в этой связке были только раковины, имевшие одинаковое достоинство. Второй иероглиф обозначал перекрестье двух рук — левой и правой, то есть некоторое нераздельное единство.

Как уже говорилось, три базовых принципа китайской дружбы — это равенство, тождество и свобода выбора. Но это идеальный вид дружбы, в жизни так встречается редко. И хотя китайская пословица гласит: «Все существующие на земле — братья», — стоит помнить, что в китайской традиции братья не равны, есть младшие и старшие. И этот привычный принцип так или иначе переносится и на дружбу. То есть в конечном итоге даже между двумя друзьями выстраивается иерархия: один старший, другой младший.

Конфуцианская традиция выделяла три основных свойства настоящего друга. Первое — прямота в делах: настоящий друг поступает как должно. Второе качество — умение и желание понять другого. И, наконец, третье — искренняя заинтересованность в друге и собеседнике.

Как говорят китайцы, у настоящего человека должно быть не меньше пяти друзей. Именно они могут организовать «туань» — круг, он же при необходимости — сообщество или даже банда.

Конечно, и в старые времена дружба предполагала взаимопомощь и поддержку, а значит, некоторую выгоду. Однако основой дружбы выгода, скорее всего, стала уже в наше время. Китайцы, всегда склонные к вышибанию барыша, в 70-е годы прошлого века как с цепи сорвались. В частности, именно тогда начались многочисленные судебные процессы между родителями и детьми. Дети пытались отсудить у родителей собственность и недвижимость — дело, почти немыслимое в старом Китае. Безудержное стремление к выгоде, как зараза, охватило все слои населения КНР и сильно изменила привычные отношения между людьми.

Многие китайцы полагают, что причиной изменения морали стала модернизация. Жители деревень переезжают в большие города, где их никто не знает и они не знают никого. Уже нет риска «потерять лицо», да и нет рядом людей, которые предъявят тебе претензии. А с исчезновением внешних ограничений человек начинает давать волю своим самым низменным устремлениям. Постепенно такой подход к жизни расширяется и охватывает практически все общество.

Одной рукой дает, другой — забирает

Вопрос, который особенно волнует государственных деятелей: до какой степени можно рассчитывать на дружбу с КНР как с государством?

Если говорить совсем просто, ответ на этот вопрос звучит так: у Китая нет друзей, у Китая есть интересы. Китай ни с кем не дружит просто так, это всегда отношения, связанные с выгодой, в первую очередь для самого Китая. При этом Китай умеет извлечь выгоду из самых, казалось бы, неожиданных предприятий.

Так, в последние годы Россия регулярно проводит совместные военные учения с Поднебесной. Для России это в первую очередь имиджевый проект: показать, что у нас мощные союзники, воткнуть булавку в хвост НАТО и США. Для Китая такие учения имеют в первую очередь практический интерес: благодаря совместным действиям они лучше узнают наши военные методы, тактику, стратегию, характер взаимодействия войск, не говоря уже о вооружении. И, главное, упрекнуть их не в чем — Россия же сама дает эту информацию, было бы смешно от нее уклоняться. Вчерашний друг вполне может стать противником, как это случилось, например, с США, — вот тогда знания о наших вооруженных силах очень пригодятся китайской армии. Тем более что, несмотря на ратификацию договора об урегулировании пограничных споров в 2005 году, китайцы по-прежнему имеют к России территориальные претензии.

Гигантские почти незаселенные и к тому же богатые полезными ископаемыми земли на востоке России вызывают постоянный и пристальный интерес китайцев. В некоторых китайских учебниках и книгах значительная часть Дальнего Востока до сих пор отмечена как территория, временно оставленная Китаем или как исторически ему принадлежавшая. По мнению широкой китайской общественности, территории эти необходимо возвращать.

Широко разрекламированная дружба с Россией не мешает китайцам незаконно «заимствовать» наши технологии, в первую очередь военные. Варварская вырубка сибирских лесов китайскими предпринимателями стала уже притчей во языцех, как и скандалы вокруг озера Байкал, которое, как говорят, китайцы собирались «разлить по бутылкам».

При этом отношение к китайцам у россиян двойственное. Те, кто живет в крупных городах и сталкивается к китайскими туристами, ужасаются их наглости, бескультурью и бесцеремонности. Те, кто живет в приграничных с Китаем районах и получает от взаимодействия с китайцами прямую сиюминутную выгоду, склонны скорее защищать дельцов из Поднебесной.

В целом же отношение Китая к другим странам иерархично. Есть государства, например США, по отношению к которым китайцы стоят ниже и вынуждены по тем или иным причинам до поры до времени терпеть их гегемонию. Большинство же стран, особенно соседних, китайское руководство рассматривает как своих сателлитов и стремится вобрать их в свою экономическую и политическую орбиту. Отсюда и пресловутая концепция «стран единой судьбы», и программа «один пояс — один путь».

Что бы ни говорил Китай о дружеских отношениях с другими странами, надо помнить главное: одной рукой он дает, а другой — забирает. И забирает обычно гораздо больше, чем дает. Это не повод злиться на Китай и ненавидеть его, но это повод, чтобы внимательнейшим образом просчитывать возможные негативные последствия «дружбы» с ним и пытаться их предотвратить.