Побег из Синьцзяна

14 октября стало известно о побеге из провинции Синьцзян двух граждан КНР казахского происхождения. «Фергане» удалось узнать подробности случившегося и причины, побудившие молодых людей незаконно пересечь границу.

Не дали пообедать

Сбежавшим из Китая этническим казахам Кастеру Мусаканулы и Мурагеру Алимулы правозащитники помогли организовать пресс-конференцию в Алма-Ате, где те заявили о намерении просить политическое убежище на своей исторической родине. По окончании мероприятия беглецы вместе с активистами отправились в миграционную службу. Как рассказала «Фергане» сопровождавшая мужчин активистка Гульжан Алиш из организации «Атажұрт еріктілері» (занимается проблемами этнических казахов Китая), они добрались до управления в обеденное время, поэтому решили зайти в кафе пообедать.

В заведении к гражданам КНР подошли люди в военной форме, которые представились сотрудниками пограничной службы. «Они сказали, что Кастеру и Мурагеру нужно поставить подпись в документе, где говорится, что они незаконно пересекли границу. Мы сказали, что без адвоката не можем ничего делать, и предложили дождаться его. Но они не послушали и отвели их в машину», — рассказывает Алиш.

Молодых людей вместе с руководителем «Атажұрт еріктілері» Бекзатом Максутханулы доставили в войсковую часть 2040 пограничной службы КНБ. Вскоре Максутханулы отпустили. С его слов, пограничники спрашивали, почему задержанные сами не пришли к ним. «Вы могли бы сдать их китайским властям. Поэтому к вам не идут», — ответил Бекзат Максутханулы.

На территорию войсковой части не пропускали и Бауыржана Азанова — адвоката Мурагера и Кастера. Спустя некоторое время ему все же удалось попасть к своим подзащитным. С ними начали проводить следственные действия.

Уничтожали тело изнутри

Прежде чем сбежавших из Синьцзяна граждан КНР доставили на допрос, они успели рассказать о причинах, побудивших их незаконно пересечь границу. Основные подробности мужчины отразили в своих заявлениях миграционной службе (оригинал текста на казахском языке есть в распоряжении «Ферганы»), а детали рассказали сопровождавшим их активистам.

Как выяснилось, Кастеру Мусаханулы 30 лет. Он жил в местности Караемиль Дурбульджинского района в провинции Синьцзян. В марте 2013 года сотрудники полиции поместили его в один из «лагерей перевоспитания» Дурбульжинского района. «После того как взяли под стражу, три дня не давали спать, заковав в кандалы, посадили на железный стул и били, в рот засунули электрический провод. Такие пытки применялись, чтобы уничтожить организм изнутри, при этом не нанося внешних телесных повреждений. Они били меня без перерыва. Били до тех пор, пока сами не уставали», — вспоминает Кастер.

Сейчас у мужчины немного искривлен нос из-за перелома. Он рассказывает, что после избиения три дня лежал без сознания. «Замучив, они вынудили меня подписаться под ложными обвинениями и потом посадили», — продолжает рассказ Кастер. С его слов, он провел в лагере в общей сложности четыре года и восемь месяцев. «В ноябре 2017 года я вышел из тюрьмы и вернулся домой. Моего брата тоже забрали в лагерь, мы ничего не знали о нем. После возвращения меня не оставили в покое, я был под домашним арестом. Меня также задействовали в мероприятиях политического перевоспитания, которые организовывали местные власти. Один год и четыре месяца я был под строгим контролем», — говорит Кастер.

Кастер Мусаканулы и Мурагер Алимулы. Фото с сайта Azattyq.org

Он уточнил, что в Синьцзяне есть два вида «лагерей перевоспитания». Закрытые, где граждан держат в заключении, и открытые, где не лишают свободы, а в определенное время дня проводят собрания, на которых учат китайскому языку, растолковывают политику Коммунистической партии. Выходцы из закрытых лагерей присоединяются к этим собраниям и под строгим контролем полицейских должны восторженно отзываться об обучении, а также опровергать сведения о пытках.

Кастеру и другим прошедшим через лагеря жителям сказали, что им нельзя выезжать за пределы района. Чтобы прокормить семью, он попросил у местной администрации разрешение на работу: «Но разрешение не дали. И не дали выехать из района. Несмотря на запрет, я искал способы зарабатывать — торговал мясом и скотом. Но в августе 2019 года, узнав о моем заработке, местная полиция снова вызвала меня. Я пошел вместе с партнером по торговле Мурагером Алимулы (ему 25 лет — прим. «Ферганы»). Нас обвинили во взяточничестве и закрыли на 24 часа. Снова били, пытали. Потом нас заставили платить 300 тыс. юаней штрафа, в тенге это 16,8 миллионов ($44,2 тыс.)».

Семь дней по степи пешком

«После освобождения жить стало еще труднее, — продолжает он. — Контроль за нами усилился. В конце августа опять вызвали в полицию, мы даже не поняли, за что. Сказали, что пора готовиться к «лагерю перевоспитания». На этот раз мы поняли, что живыми оттуда не выйдем».

Тогда молодые люди решились на побег и ждали подходящего момента. 1 октября они, взяв несколько булок хлеба и воду, вышли в путь. «В Караемиле мы с Мурагером приобрели мотоцикл и поехали на нем до китайско-казахстанской границы», — рассказывает Кастер. Мурагер добавляет, что по пути они видели могилы со стертыми фамилиями и «вырванными полумесяцами».

Бросив мотоцикл, беглецы, чтобы не привлекать внимание, шли по горам вдали от населенных пунктов. Так они добрались до границы и ночью пересекли ее. «Пять дней шли пешком до казахстанской границы. По дороге заблудились. 6 октября перепрыгнули через железную сетку и прошли границу Казахстана. В глухой степи мы снова заблудились и ходили так еще два дня», — вспоминает Кастер.

К этому времени опустели сумки с провизией. Не было даже питьевой воды. Молодым людям приходилось есть траву, снег и пить воду из луж. Они проходили мимо аулов, но обращаться к жителям побоялись. Сбежавшие из Китая мужчины искали автотрассу на огромной территории Восточно-Казахстанской области. «И лишь 8-го (октября) ночью мы нашли дорогу, сели в такси и приехали в Алма-Ату», — говорит Кастер.

В городе молодые люди нашли родственницу, которая и свела их с активистами «Атажұрт».

По следам Сайрагуль

Адвокат сбежавших из Китая казахов Бауыржан Азанов вечером 14 октября сообщил «Фергане», что ему все же удалось подать заявление на предоставление им политического убежища. Свое прошение молодые люди обосновали тем, «что в Китае столкнулись с притеснениями и нарушениями национальных, гражданских и политических прав». При этом они сослались на ратифицированную Казахстаном Конвенцию о статусе беженцев, а также на закон о беженцах.

Бауыржан Азанов. Фото с сайта Azattyq.org

У Кастера в Синьцзяне осталась мать, жена, семилетняя дочка, а также младший брат Касиет Мусакан, которого в 2016 году отправили в лагерь политического перевоспитания.

У Мурагера — родители, жена и пятилетний сын. «Наших (казахских) девушек вынудили выходить замуж за китайцев. Участились случаи изнасилований и последующих беременностей от этнических китайцев. Видя такие притеснения, мы не знали, что делать. Поэтому вынуждены были незаконно пересечь казахстанскую границу», — говорится в тексте заявления Мурагера на предоставление статуса беженца.

Адвокату молодых людей удалось добиться, чтобы их не арестовывали.

Тем временем, как сообщила пограничная служба КНБ РК, ведомство начало досудебное расследование по части 1 статьи 392 («Умышленное незаконное пересечение государственной границы Республики Казахстан») Уголовного кодекса РК в отношении Мурагера и Кастера. Также в погранслужбе уточнили, что накануне молодых людей пригласили в региональное управление «Шығыс» в Алма-Ате для выяснения обстоятельств перехода границы. «В процессуальном порядке не задерживались, мера пресечения им не избиралась. Алимулы и Мусаканулы добровольно остались в расположении РУ «Шығыс», где им были предоставлены питание и ночлег», — подчеркнули в пресс-службе ведомства, добавив, что Кастер Мусаканулы в июне 2006 года уже нарушал казахстанско-китайскую границу «с целью уклонения от уголовной ответственности за конокрадство» и был выдворен в КНР.

В ближайшее время сбежавшие из Синьцзяна граждане КНР вместе с их адвокатом должны прибыть в город Зайсан Восточно-Казахстанской области для выяснения обстоятельств пересечения границы и проведения следственных действий.

Случай незаконного пересечения казахстанско-китайской границы с жалобами на притеснения в Синьцзяне происходит не впервые. В 2018 году большой резонанс вызвал суд над этнической казашкой Сайрагуль Сауытбай, чей муж и двое детей за два года перебрались в Казахстан и получили местное гражданство. Прошлой весной женщину задержал КНБ за «незаконное пересечение границы». На суде Сайрагуль Сауытбай настаивала, что, если ее депортируют в Китай, там ее ожидают пытки и смертная казнь. Она также заявила, что «вынуждена была нарушить закон, чтобы сохранить свою жизнь», и «прибыла на родину предков, чтобы получить политическое убежище».

В предоставлении статуса беженки Сауытбай отказали. При этом ей назначили шесть месяцев пробационного контроля и не стали депортировать в Китай. Позднее Сайрагуль уехала в Швецию, чтобы получить гражданство этой страны.

Следят даже в домах

«Оказывается, все началось еще в 2009 году после восстания уйгуров — говорит Гульжан Алиш, ссылаясь на рассказы пожаловавшихся на притеснения этнических казахов. — После того бунта всех представители этнических меньшинств, зарегистрированных в Урумчи, начали без причин задерживать, запрещать ходить в мечети, носить национальную одежду, «закрывать» в лагеря, допрашивать и пытать. Даже после выхода из лагеря им нет покоя — везде камеры, даже в домах, они могут быть спрятаны в (устройстве) wi-fi и телевизорах. А среди местных жителей есть тайные сотрудники, которые занимаются слежкой».

Как сообщили в общественном объединении «Атажұрыт Еріктілері», за два года работы к ним за помощью обратились около двух тысяч человек. «Среди них есть и те, кто был в заключении в лагерях, и те, у кого там родственники. Мы принимаем обращения и отправляем в МИД Казахстана, ООН с просьбой обратить внимание на ситуацию и помочь. О том, выпустили ли людей из лагерей, нам не сообщают. Мы связываем это с тем, что после освобождения из лагеря представителей этнических меньшинств заставляют подписывать документ о неразглашении, иначе пострадают родственники, которые живут в Синьцзяне», — комментирует председатель объединения Ербол Даулетбек.

Официально существование подобных лагерей объясняется борьбой с терроризмом. При этом власти КНР заявляют, что намерены продолжать проводимую в Синьцзяне политику.