Юзеры и лузеры

Последняя декада апреля в Таджикистане была отмечена важным политическим событием: после полуторамесячного противостояния общественности с чиновниками президент страны Эмомали Рахмон отменил распоряжение Антимонопольной службы о повышении цен на мобильный интернет и сотовую связь. Пожалуй, впервые за многие годы подобное решение главы государства стало ответом на усиливающиеся протестные настроения в обществе, которые вылились во флешмобы в социальных сетях и кампанию по сбору подписей под обращением к президенту с призывом не допустить принятия ущербного для населения и страны распоряжения.

В сообщении, распространенном 23 апреля президентской пресс-службой, отмечалось, что в отношении ответственных (за рост тарифов на интернет и мобильную связь) лиц «приняты соответствующие меры». При этом не уточнялось, кто является ответственными лицами и какие меры к ним приняты. Однако еще до этого стало известно, что Рахмон снял с должности Саади Кодирзода, главу Антимонопольной службы — ведомства, инициировавшего повышение стоимости мобильного интернета. Правда, вместо ожидаемого всеми наказания Кодирзода сразу был назначен заместителем главы администрации президента, то есть даже получил повышение в должности.

Саади Кодирзода. Фото с сайта Avesta.tj

Такое решение породило в таджикском обществе полярные дискуссии. Многие начали восхвалять президента, подчеркивая его заслугу в недопущении принятия антинародного решения, другая же, более критически настроенная часть общества, сосредоточенная в основном в социальных сетях, заподозрила в этом некую игру, задуманную на самих верхах, которая направлена на повышение имиджа главы государства. Есть и третье мнение, носители которого считают, что власти просто вынуждены были среагировать на нарастающий протестный настрой населения и отступили.

Как все начиналось

Информация о возможном повышении стоимости мобильного интернета прозвучала в январе этого года, когда глава Налогового комитета Таджикистана Нусратулло Давлатзода на пресс-конференции заявил о сокращении налоговых поступлений от мобильных операторов на 123 млн сомони ($13 млн) из-за внедрения новых технологий. Под ними имелись в виду Viber, WhatsApp и другие мессенджеры, которые обеспечивают дешевую связь через интернет. Чиновник тогда отметил, что совместно с другими заинтересованными ведомствами правительству подготовлены предложения по налогообложению «новых технологий». Однако как именно это будет происходить, он не пояснил.

Позже, в начале марта, стало известно о распоряжении Антимонопольной службы, которое предполагало с 27 марта многократное повышение стоимости мобильного интернета и голосовых звонков посредством такой технологии, как NGN (мультисервисные телекоммуникационные сети Next Generation Network). Согласно документу стоимость разговоров по NGN должна была вырасти в 10 раз (с 12 дирамов до 1,2 сомони), а 1 мегабайт мобильного интернета должен был стоить не менее 5 дирамов, что как минимум в 2,5 раза повышало его прежнюю цену.

Разумеется, инициатива была поддержана Налоговым комитетом, где признались, что распоряжение разрабатывалось с учетом предложений Службы связи Таджикистана. Примечательным фактом стало то, что указанное распоряжение, вопреки требованиям законодательства Таджикистана, не было зарегистрировано в Министерстве юстиции республики и при этом не вызвало протеста ни данного ведомства, ни прокуратуры, которые в рамках имеющейся у них компетенции должны были соответствующим образом среагировать.

За прокуратуру сработало общество

Вопреки устоявшемуся представлению о безмолвии таджикского социума жители республики не стали покорно принимать такое решение. Наиболее активная часть общества начала выражать недовольство посредством флешмобов в интернете, обращений общественных организаций с требованием аннулировать решение антимонополистов, а также сбора подписей среди жителей Душанбе под аналогичной петицией в адрес президента страны. Общественные активисты указывали на то, что повышение стоимости интернета не соответствует уровню доходов граждан и ущемляет их права, в частности, право на свободу выражения мнений и доступа к информации.

Распространенная в соцсетях картинка в рамках флешмоба #Я_против. Иллюстрация с сайта News.tj

Недовольство продолжало расти, при этом руководители сотовых операторов со своей стороны пытались договориться с госорганами об отмене распоряжения, приводя свои доводы его вредоносности для социально-экономического развития республики. Тем не менее хоть и с опозданием, но 18 апреля документ вступил в силу.

Против инициативы антимонопольного ведомства непривычным образом выступили и некоторые таджикские парламентарии, в частности лидер Демократической партии Таджикистана Саидджафар Усмонзода, который заявил, что увеличением тарифов на интернет правительство настраивает граждан против себя. Правда, депутата больше волновала не финансовая нагрузка на бюджет таджикских семей, а имидж главы государства перед грядущими президентскими выборами, который, согласно его высказыванию, может серьезно пострадать от такого решения.

След таджикских спецслужб

Отсутствие реакции правоохранительных структур на явно противозаконное распоряжение Антимонопольной службы при имеющемся общественном резонансе давало весомый повод предположить, что идея повышения стоимости интернета изначально исходила от лиц, приближенных к самой верхушке власти. Кроме того, возникли основания полагать, что распоряжение Антимонопольной службы реализовывается не без активной поддержки спецслужб, а значит — оно согласовано с политическим руководством страны.

В пользу такой версии говорит появление на проправительственном канале «Ошикони ватан» в YouTube серии видеороликов, оправдывающих подорожание интернета в Таджикистане. В частности, с поддержкой этого решения выступил лидер таджикских салафитов, ранее осужденный за разжигание религиозной вражды, Эшони Сироджиддин (Сироджиддин Абдурахмонов), который назвал интернет «источником грехов» и попросил мусульман воздержаться от его использования, вместо этого больше молиться и читать Коран.

В прошлые годы этот же проповедник вел подобную информационную борьбу против тогда еще легально действовавшей в Таджикистане Партии исламского возрождения (ПИВТ), которая через некоторое время (в сентябре 2015 года) была объявлена террористической и запрещена. В своих статьях Абдурахмонов называл эту партию «детищем зарубежных спецслужб» и указывал на то, что партий исламского толка быть не должно. Эксперты и наблюдатели тогда назвали главного салафита страны рупором таджикских спецслужб, который, несмотря на приверженность к запрещенному в Таджикистане религиозному течению, используется в противовес оппозиционной партии.

Чей интерес?

В целом при внимательном рассмотрении можно заметить, что в подготовку распоряжения и его реализацию, помимо антимонополистов, оказались вовлеченными очень многие ведомства, в том числе силовики. И у каждого из них на то был свой интерес.

В свете падения доходов в бюджет налоговики заинтересованы в нахождении новых источников пополнения госказны. Расчет был сделан прежде всего на семьи мигрантов, которые вынуждены будут покупать интернет по любой цене, так как посредством него они связываются со своими родными в России и других странах.

Поскольку требование о повышении стоимости интернета касалось всех сотовых операторов, кроме государственного предприятия ОАО «Таджиктелеком», неравная конкуренция сулила бы последнему увеличение числа абонентов и, соответственно, рост доходов — по этим показателям госоператор значительно уступает частным мобильным компаниям.

Кроме того, с подорожанием интернета существенно бы сократилась аудитория участников оппозиционных дискуссий, которые ведут в соцсетях и на своих сайтах представители зарубежной таджикской оппозиции и критически настроенные гражданские активисты. Перед грядущими президентскими выборами подобная информационная изоляция электората была бы на руку спецслужбам и правоохранителям.

Политическая недальновидность или имиджевый ход?

Возможно, подобные аргументы были приведены на самом верху, и вначале Эмомали Рахмона удалось убедить в пользе повышения стоимости интернета, при этом явно не озвучив социальных последствий подобного решения, — что оно напрямую затрагивает интересы практически каждого гражданина Таджикистана. Нельзя также исключать версию о том, что в свете отсутствия каких-либо перспектив для развития, сохранения социально-экономических проблем и стагнации экономики такая многоходовка с введением новых тарифов и последующей отменой могла изначально иметь имиджевый характер и была направлена на повышение рейтинга главы государства. Принимая во внимание восторг и ликование пользователей соцсетей, с которыми они восприняли новость об отмене президентом решения антимонополистов, подобная комбинация принесла определенные плоды.

Бег Сабур и Эмомали Рахмон. Фото с сайта Vostoknews.org

Многие наблюдатели ожидают наказания провинившихся лиц и в числе основных называют главу Службы связи Таджикистана Бега Сабура (Зухурова), который, по информации новостного сайта «Ахбор», уже лишился своей должности, однако об этом до сих пор официально не сообщено. Ранее Сабур был сватом президента, однако, по данным оппозиционных источников, брак его сына с дочерью Рахмона распался, после чего главный связист страны попал в немилость президентской семьи. Так ли это на самом деле, неизвестно и, по сути, не так важно.

Важным тут является другое: чем бы ни руководствовались разработчики этой идеи, она обернулась оборотной для них стороной, дав большой толчок формированию гражданской культуры в Таджикистане, которая была почти подавлена и нивелирована в последние годы. Государственные ведомства привыкли к тому, что любая идея, спущенная сверху, обязательна к исполнению и будет безропотно «проглочена» низами, поэтому, скорее всего, не ожидали солидарного и настойчивого противодействия со стороны общественности.

В свою очередь, за последнее десятилетие и само население в большинстве своем потеряло веру в то, что их позиция может быть услышана властями, и скептически относилось к возможности повлиять на центр принятия решений. Хотелось бы верить, что успех в борьбе за дешевый интернет может послужить катализатором активизации гражданского самосознания таджикистанцев и повысить их уверенность в деле отстаивания своих законных прав.