Плевать хотели

1 января 2019 года в Киргизии коренным образом изменилась система наказаний за преступления и правонарушения. Вступили в силу пять новых кодексов и два закона, вводятся новые правила регистрации и расследования преступлений, внедряется особый институт сопровождения освободившихся заключенных, грядет реформа милиции. Но пока, судя по соцсетям, граждан больше всего обеспокоило введение штрафов за плевки на улицах.

Типовое законодательство

До сих пор борьба с преступлениями и правонарушениями в Киргизии велась по принципам, типичным для постсоветских стран. До 1997 года включительно в стране действовал Уголовный кодекс Киргизской ССР. С 1 января 1998 года вступил в силу Уголовный кодекс Кыргызстана, составленный с оглядкой на утвержденный в 1996 году Модельный Уголовный кодекс для государств — участников СНГ. Вопросы судопроизводства рассматривались в Уголовно-процессуальном кодексе, а вопросы исполнения наказаний — в Уголовно-исполнительном.

Правонарушителей в первые годы независимости наказывали в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях Киргизской ССР, а с августа 1998 года — в соответствии с Кодексом об административной ответственности Кыргызстана.

Естественно, во все эти нормативные акты регулярно вносились поправки — как технические, так и концептуальные. Пожалуй, самыми важными были исправления, касающиеся смертной казни. В Киргизской СССР, как и в других союзных республиках, самым длительным сроком лишения свободы был пятнадцатилетний. Считалось, что если человек не способен перевоспитаться за такой срок, то его в прямом смысле исправит только могила, коя и была прописана в УК в виде исключительной меры наказания. Высшая мера изначально была предусмотрена и новым УК, но практически сразу, в 1998 году, тогдашний президент Аскар Акаев установил двухлетний мораторий на применение смертной казни.

Кодекс о проступках и Уголовный кодекс Киргизии. Фото с сайта Muk.lug.kg

С тех пор мораторий регулярно продлевался после истечения срока действия. Однако формально смертная казнь в стране продолжала существовать. В августе 2006 года к смерти приговорили трех заключенных, которые убили посещавшего исправительную колонию депутата парламента Тынычбека Акматбаева и еще троих гостей. В соответствии с условиями моратория казнь заменили пожизненным заключением.

В декабре 2006 года в Киргизии была принята новая Конституция, фактически упраздняющая смертную казнь. В ней говорилось, что «в Кыргызской Республике каждый человек имеет неотъемлемое право на жизнь. Никто не может быть лишен жизни». Эту норму перенесли и в следующую Конституцию 2007 года. В июне 2007 года указ о полной отмене смертной казни был подписан президентом Курманбеком Бакиевым. После этого из УК Киргизии наконец убрали упоминание смертной казни, заменив ее пожизненным лишением свободы. Соответственно, возросли и сроки лишения свободы — теперь максимальным (не считая пожизненного) стал срок не 15, а 20 лет (а по совокупности приговоров — до 30 лет). В 2009 году группа депутатов потребовала возвращения смертной казни, однако в итоге выяснилось, что к тому времени Киргизия успела ратифицировать множество международных документов, которые делают этот шаг невозможным.

Новый подход

С 2013 года киргизские законодатели начали разработку кодексов, опирающихся на принципиально новую систему классификации незаконных деяний. Если в большинстве стран такие деяния делятся на преступления и правонарушения, то в Киргизии решили внедрить более сложную схему, используемую лишь в США (и то не во всех штатах). Если человек преступил некие правила, но не нанес никому вреда, — его действия считаются нарушением. Если он нанес кому-то небольшой вред, то его действия квалифицируются как проступок. Если же причиненный вред серьезен, то речь идет уже о преступлении.

Новым здесь является понятие проступка. В эту категорию перенесли «слишком тяжелые» административные нарушения и «слишком незначительные» преступления. В частности, проступками теперь считаются побои, нанесение легкого вреда здоровью, заражение венерической болезнью, незаконная лечебная деятельность, уклонение от уплаты алиментов, невыплата зарплаты, мелкая кража, самовольный захват земли.

За проступок человека не будут лишать свободы, ему грозит лишь штраф, общественные либо исправительные работы (общественные работы — это, условно говоря, подметание улиц, а исправительные — труд на своей обычной должности с отчислением части зарплаты в бюджет). Человек, наказанный за проступок, не будет иметь судимости.

Соответственно, вместо двух старых кодексов были разработаны три новых: Уголовный кодекс, Кодекс о проступках и Кодекс о нарушениях. К первому прилагаются новые Уголовно-исполнительный и Уголовно-процессуальный кодексы. Все они были приняты в начале 2017 года, но их вступление в силу специальным законом отложили до 1 января 2019 года. Требовалось много времени, чтобы обучить новым нормам всех сотрудников правоохранительных органов, а также адаптировать к переменам штатные расписания и должностные инструкции.

Амнистия, пробация, рецидив

Одновременно был разработан новый закон об амнистии. Старый закон об амнистии и помиловании, принятый в 2002 году, с 1 января 2019 года посвящен только помилованию. Иными словами, теперь амнистия (поголовное освобождение заключенных, соответствующих определенному критерию) и помилование (адресное освобождение конкретного лица) будут регулироваться двумя разными нормативными актами.

И, наконец, принят совершенно новый закон о пробации. На первый взгляд пробация может показаться аналогом условного срока. Судья точно так же приходит к выводу, что человек, только что осужденный или уже отбывший какое-то время за решеткой, может исправиться без лишения свободы. Человека точно так же отпускают домой, но помещают под надзор уполномоченных органов.

Колония в Киргизии. Фото с сайта Nts.kg

Член экспертной группы, работавшей над новыми кодексами, юрист Лейла Сыдыкова в интервью изданию KaktusMedia пояснила, что при условном сроке речь идет исключительно о контроле поведения осужденного. Уголовно-исполнительная инспекция следит за тем, чтобы он не нарушал установленных рамок, в противном случае угрожая поместить его в колонию. Пробация же предполагает в первую очередь оказание помощи человеку, который рискует выпасть из социума. У него появляются наставники, которые предписывают ему пройти обучение, устроиться на работу, вылечиться от зависимостей. Консультанты будут оказывать осужденным психологическую и социальную помощь, помогут им решать возникающие проблемы — например, найти жилье или наладить отношения с родственниками. Пробация будет назначаться и тем заключенным, которые уже отбыли срок и вышли из колонии. Им тоже помогут социализироваться и отказаться от совершения преступлений.

На спасение «оступившихся» направлен и отказ от понятия рецидива. Согласно новому Уголовному кодексу судимость сохранится лишь как препятствие для занятия некоторых должностей. Во время разбирательства по новому делу прежние судимости не будут считаться отягчающим обстоятельством. Сыдыкова поясняет, что в прошлом судимость становилась клеймом, исключающим человека из нормального общества. Сначала он мог украсть из магазина курицу и получить легкое наказание, не связанное с лишением свободы. Затем он крал колбасу и на этот раз, как рецидивист, отправлялся в колонию. Ну а далее его уже вряд ли ожидала судьба добропорядочного гражданина.

«Человек должен нести ответственность за конкретный проступок, который он совершил, или за то, что он ранее тоже совершал? Мы должны осуждать за то, что он плохой человек, или за конкретное деяние?» — подчеркнула Сыдыкова.

Действительно: до сих пор судимость становилась клеймом не только для самого человека, но иногда даже для его детей. В октябре 2018 года в селе Бору-Баш Иссык-Кульской области покончил с собой 18-летний Эрмек Касымов, которого обвинили в краже овец и, по утверждению родственников, избили в милиции. Когда отец юноши попытался предъявить претензии к милиционерам, те недвусмысленно напомнили ему, что в далеком прошлом он сам был судим за кражу скота и изнасилование. Очень похоже на то, что расследование кражи в данном случае изначально свелось к поиску подходящего юноши «из плохой семьи».

Единый реестр

Одновременно с вступлением в силу новых кодексов в Киргизии заработал Единый реестр преступлений и проступков. Теперь каждое заявление потерпевших, рапорт должностного лица, сообщение СМИ или иное свидетельство о преступлении (проступке) вносится в специальную информационную базу, что автоматически дает старт началу расследования.

Доследственных проверок больше не существует, то есть, по идее, должны уйти в прошлое безуспешные попытки потерпевших добиться возбуждения дела. Более того, за отказ от внесения заявления в реестр ответственному сотруднику грозит штраф и запрет занимать определенные должности на срок от двух до трех лет.

Реестр не является публичным, в нем существует множество уровней доступа. Даже прокурор из одного района не может просто так просмотреть дело, подведомственное коллегам из другого района. Но вся информация хранится в базе, и компетентные лица в любой момент могут проверить, как продвигается расследование, предприняты ли все необходимые действия. Потерпевшие также получили возможность в режиме онлайн проверять, в каком статусе находится дело.

Пока что в реестре будет помещаться информация о расследовании вплоть до передачи дела в суд. Возможно, в будущем систему доработают таким образом, чтобы в базе можно было видеть и итог судебного разбирательства.

Первая запись в реестр была сделана в 00:03 1 января. Речь в ней шла о дорожной аварии на пересечении улиц Горького и Панфилова в Бишкеке.

Все красиво на бумаге

На практике, как нетрудно догадаться, система заработала не идеальным образом. Еще 25 декабря 2018 года правительство внесло в Жогорку кенеш (парламент) пакет поправок к новым кодексам. Депутаты резонно заметили, что не могут за шесть дней вникнуть во все исправления и осознанно проголосовать за или против. Заместитель министра внутренних дел Курсан Асанов буквально умолял парламентариев поторопиться, поясняя, что в противном случае новые кодексы 1 января не смогут полноценно действовать. Но депутаты остались непреклонны, рассмотрение было отложено.

Определенные недоработки в новом законодательстве заметили и независимые юристы. Так, адвокат Тимур Карабаев отметил, что видит опасность в планах широкого использования процессуальных соглашений. Новые кодексы предусматривают три вида соглашений: признание вины, соглашение о сотрудничестве (о помощи следствию) и о примирении сторон. Карабаев указывает, что в первых двух видах соглашений не учитывается мнение потерпевших. Иными словами, обвиняемый может помочь следствию и в обмен получить легкое наказание, хотя потерпевшие с этим совершенно не согласны. Также из новых кодексов неясно, как быть с ложным признанием вины и со взятием на себя чужой вины. Непонятна и судьба подсудимых, которые согласятся помочь следствию, но на самом деле будут врать и запутывать дело.

При вводе в действие Единого реестра преступлений и проступков возник ряд технических проблем. Следователи жалуются на невозможность зарегистрировать преступление в удаленном режиме. Им приходится ехать на место преступления, принимать решение о начале расследования, возвращаться в кабинет, вносить запись в реестр, а затем снова отправляться на место и приступать к следственным действиям. Кроме того, система банальным образом «виснет» — например, когда регистрацию пытаются одновременно произвести два следователя в одном кабинете.

Еще хуже обстоит дело с пробацией. Изначально предполагалось, что для социального сопровождения осужденных создадут специальный орган, в котором будут работать гражданские лица. Но на это не нашлось денег. Тогда поступило предложение передать эти функции Министерству труда и социальной защиты. Но оказалось, что при ближайшем рассмотрении такое решение невозможно. Наконец, было решено поручить пробацию специальному подразделению Государственной службы исполнения наказаний. Лишь в будущем планируется постепенно заменить офицеров этого подразделения гражданскими специалистами.

Нерешенным остался вопрос разграничения расследования преступлений и проступков. По плану проступками должны будут заниматься не следователи, а дознаватели. Таким образом, следователей избавят от необходимости одновременно работать, например над расследованием убийства и мелкой кражи. Но окончательно эта схема пока не налажена. Для ее реализации надо будет провести реформу милиции.

Наконец, огромная работа предстоит судам. Согласно закону, вводящему в действие новые кодексы, граждане, осужденные за преступления, которых нет в новом УК, должны быть освобождены от наказания. Среди декриминализованных деяний — незаконное врачевание, отказ в предоставлении гражданину информации, нарушение правил охраны труда, воспрепятствование предпринимательской деятельности и многие другие. Дела граждан, которые осуждены за несколько преступлений, хотя бы одно из которых декриминализовано, должны быть пересмотрены.

Также будут пересмотрены дела о преступлениях, подход к которым в новом кодексе принципиально изменился. Например, скотокрадство теперь считается не отдельным составом преступления, а такой же кражей, как и все остальные. Также в новом кодексе поменялся подход к преступлениям, совершенным в составе организованной группы и с использованием служебного положения. Если при вынесении приговора учитывался рецидив — дело тоже пересмотрят. На самом деле, пожалуй, трудно найти осужденного, который не попадает хотя бы под один из критериев. Складывается впечатление, что пересмотреть придется большинство дел.

Тьфу на вас

Однако простые граждане, далекие от уголовно-исполнительной системы, пока обратили внимание только на два нововведения. Во-первых, их раздражает повышение штрафов за нарушения правил дорожного движения. Согласно новому Кодексу о нарушениях, например, за непристегнутый ремень безопасности в населенном пункте придется заплатить 1000 сомов ($14,3), а вне населенного пункта — 3000 сомов ($43). Раньше размер штрафа составлял 300 сомов ($4,3).

Предупреждение о штрафах в бишкекском троллейбусе. Фото с сайта Kaktus.media

Сторонники увеличения штрафов напоминают, что массовое нарушение правил дорожного движения в Киргизии давно стало притчей во языцех. Многие водители считают «необязательными» даже самые базовые правила, такие как запрет проезда на красный свет. Соответственно, статистика гибели людей на дорогах напоминает фронтовые сводки. Противники повышения штрафов отвечают, что новые суммы несоизмеримы с доходами большинства граждан. Они приводят в пример несчастных многодетных таксистов, которые из-за непристегнутого ремня рискуют пробить огромную дыру в скудном семейном бюджете. Также противники нововведения указывают, что увеличение штрафов приведет к росту коррупции.

Еще большее внимание привлекла малозначительная, на первый взгляд, статья Кодекса о нарушениях, запрещающая плеваться на улицах. Согласно этой статье плевок может повлечь за собой штраф в размере 5,5 тысячи сомов ($78,7). Хотя новый кодекс больше года находился в открытом доступе и о запрете на плевки даже писали СМИ, волна народного возмущения по этому поводу поднялась только 1 января. Основная претензия — опять же к размеру штрафа. Граждане вдруг осознали, что несчастный многодетный таксист теперь не только не может вздохнуть полной грудью без ремня безопасности, но и потерял возможность смачно и бесплатно плюнуть себе под ноги, выходя из машины.

Житель Бишкека Рамис Закирияев, ранее прославившийся видеороликом со сжиганием своего университетского диплома, опубликовал новую запись. На этот раз он плюнул в сторону Белого дома, размахивая 5,5 тысячами сомов. «Заберите свой штраф у меня. Я давно хотел плюнуть в лицо тем, кто обворовывает страну, и тем, кто языком треплет», — заявил активист. Правда, впоследствии, когда Закирияева задержали, оказалось, что денег у него при себе нет. Ему придется оплатить штраф в ближайшее время, в противном случае ему грозит судебное разбирательство.

Другие интернет-пользователи активно публикуют видеозаписи, на которых запечатлены плюющиеся представители власти. Так, в нарушении нового законодательства уличили сотрудника милиции Чуйской области и мужчину, предположительно, работающего в мэрии Бишкека. В самой мэрии тем временем выражают растерянность. Как выявлять нарушителей и как доказывать, что именно этот человек виновен в плевке? «Мы как раз по этому вопросу работаем, еще не до конца отработали. Как только определимся, сразу дадим нормальный комментарий», — заявил вице-мэр Рыспек Сарпашев.

Остается лишь ожидать, что со временем граждане осознают, что штрафы за плевки — не главное, что произошло в этом году в системе охраны общественного порядка.