Киргизия под ногами

У себя на родине в Киргизии Нурбек Адышев известен тем, что исследует страну, передвигаясь по ней пешком. При этом мало кто знает, что он больше 10 лет жил и работал в России. Когда его дети стали забывать родной язык, а он – как выглядят родные киргизские горы, Адышев вернулся на родину. Теперь его дети живут в стихии родного языка и культуры, а Нурбек устраивает многодневные пешие туры по горам и снимает их на видео, чтобы киргизскую природу мог увидеть весь мир. Аудитория его YouTube-канала «Над горой» постепенно увеличивается, однако пока его основные зрители – это все же трудовые мигранты. Корреспондент «Ферганы» встретилась с Нурбеком, чтобы поговорить о миграции, русском языке и о том, как принести пользу стране, даже если ты не занимаешь тут высоких должностей.

***

– Я бывший трудовой мигрант. Родился в 1977 году в Ноокенском районе в селе Массы. Отец по специальности бухгалтер, а мама – педагог. Нас у родителей пятеро, я старший из трех сыновей. В 1994 году окончил в родном селе русскоязычную школу. Несмотря на то что в те годы русские учителя стали массово уезжать из Киргизии, мне они успели привить любовь к русскому языку и литературе.

После школы поступил на экономический факультет Киргизского национального университета в Бишкеке. Проучился там три года, потом захотелось чего-то другого. Не люблю сидеть на одном месте и жить, как герой фильма «День сурка». Решил, что пора начинать работать, и вернулся в Джалал-Абад, где несколько лет трудился в частной фирме и заочно окончил университет. Потом устроился по специальности – в банк, который обанкротился в 2001 году. В 20 лет женился.

В молодости я был веселым парнем, мы с друзьями иногда хулиганили, поэтому я даже пару раз попадал в милицию. Потом понял, что дальше так жить нельзя, надо образумиться, и решил уехать на заработки в Россию. Поехал, конечно, в Москву. В 2001 году устроился работать грузчиком на строительном рынке в Строгино.

Нурбек Адышев. Фото Екатерины Иващенко, "Фергана"

– Сколько вы тогда зарабатывали?

– У нас там была такая система – человек работал восемь месяцев, и по окончании этого периода ему выплачивали всю сумму сразу. Тогда это было 2000 долларов, по тем временам хорошие деньги. Жили мы, как это обычно бывает у мигрантов, по 12 человек в двухкомнатной квартире. Иногда нас было десять в квартире, а иногда и до шестнадцати доходило. Рынок наш находился возле МКАД (Московская кольцевая автодорога), работали почти каждый день. Я цемент носил – это был тяжелый труд, особенно после работы в банке.

Тогда нефть стоила 10-12 долларов за баррель. Потом начался строительный бум, и владельцы строительных павильонов хорошо зарабатывали.

– Недоразумения с полицией были?

– Мигранты часто попадали в полицию: все же нелегально работали, тогда была большая неразбериха с документами. Чтобы избежать этого, вкладывали в паспорт 50 рублей. Когда нас ловили, мы протягивали паспорт, полицейские его открывали, забирали деньги и отпускали. В целом полиция к нам нормально относилась, они же тоже понимали, что живут за наш счет.

– Трудно приходилось одному?

– В Москве без семьи было тяжело, поэтому через год я забрал сюда жену и детей. Я как раз получил обещанные деньги и открыл свой торговый павильон по продаже строительных материалов. Навыки были, я же параллельно продавцом работал. Подъезжает человек, которому нужен цемент, я продаю, выписываю документы и сразу отгружаю. В один из дней меня заметили соотечественники, у которых были деньги, и мы открыли свой павильон.

Я в России 10 лет прожил. За все это время моя жена работала всего полгода, тогда я один мог обеспечивать семью полностью. Я знаю киргизских депутатов, которые начинали с бизнеса в Москве. Они, конечно, как я, грузчиками не работали. Но приехали в Москву с деньгами, примерно от 10 тысяч долларов. Теперь у них бизнес и здесь, и там. Это я вам рассказываю про уровень жизни, как все тогда в России обстояло. Люди за год могли нормально «подняться», заработать на квартиру в Москве.

Но стабильности не было. В любой момент владельцы торговых помещений могли попросить освободить их, потому что они хотели построить на этом месте что-то новое. Поэтому я всегда подстраховывался, деньги откладывал.

– Почему все-таки вы уехали из России?

– Почему уехал? Дети у меня обрусели, совсем по-киргизски не говорили. Старшие сыновья, 1998 и 2001 года рождения, практически выросли в Москве, ходили там в детские сады и школы. Я помню момент, когда мы шли утром в школу, сын посмотрел на дворника и кричит ему: «Эй, китаец!» Своих – азиатов – не признал. Был другой случай, когда мы смотрели хоккей. Играли казанский «Ак Барс» и «Динамо». Я, указывая на татарскую команду, говорю: «Смотри, сын, это наши тюрки играют». А сын себя считал русским и болел за «Динамо».

На желание вернуться повлияло и общее эмоциональнее состояние: я постоянно тосковал по родине, горам. А всему этому предшествовал кризис 2008 года, когда рубль обвалился. В итоге в 2011 году мы вернулись в Бишкек. В Москве я бизнес не бросил, но контролировал его удаленно.

Фото Екатерины Иващенко, "Фергана"

– Как вы стали снимать в горах и почему ходите по ним пешком? Почему ваш YouTube-канал называется «Над горой»?

– В горы я хожу уже семь лет. Друзья говорят: зачем просто так ходить – снимай сюжеты, пусть мир увидит нашу красивую страну. В какой-то момент камеры стало мало, и я купил квадрокоптер – сейчас осваиваю. Почему пешком? На машине слишком рафинированно – приехал, шашлык поел, уехал. Ну, что это такое?

Когда я был маленький, еще в школу не ходил, каждое лето ездил на пастбище к дедушке. Оно находилось высоко в горах, и мне всегда было интересно, что же там, за горой? У меня дядя любил пошутить и отвечал, что там находится красивое озеро, по которому люди катаются на лодках. Позже я узнал, что там обычное село, а за ним еще одно. Но интереса к горам это не снизило. А романы Жюля Верна, Джека Лондона, Эрнеста Хемингуэя, Константина Паустовского, которые я читал в школе, только укрепили его. Канал я назвал «Над горой», потому что «За горой» встречалось слишком часто. По горам хожу один: одни мои друзья постоянно работают, другие – в миграции.

– По какому принципу вы выбираете места для путешествий?

– Место я выбираю так, чтобы увидеть его было интересно всем. Открываю Google-карты и ищу. Или люди рассказывают про что-то необычное. Бывает, что захожу на туристические сайты и изучаю рекомендованные места.

Например, в Джалал-Абадской области есть заказник, расположенный ближе к селу Казарман. Он находится на стыке трех районов, там очень узкие ущелья и скалы, поэтому невозможно пасти скот. Так вот, благодаря тому, что туда не смогли добраться люди, там сохранились дикие животные. Барса мне пока не посчастливилось встретить, а медведей вижу часто. Встречается американская норка и другие пушные животные. В этот заказник мы пошли с другом, километров 100 прошли пешком. Там сейчас даже тропы засыпаны, люди лет 10 там не ходили.

Мне было интересно пройти маршрут от Оша до Бишкека, который соединяет север и юг страны. Но до Бишкека я дойти не смог – у меня не было специального снаряжения, чтобы штурмовать перевал Тоо-Ашуу, который расположен на высоте 3400 метров. Постоял я перед перевалом и поехал домой, потому что идти по трассе смысла не было.

– Сколько дней вы проводите в горах? Как готовитесь к походам?

– Обычно мои походы занимают около 10 дней. Готовлюсь я заранее, тренируюсь, занимаюсь спортом. Ближе к началу похода смотрю на погодные условия, на рельеф, прикидываю, сколько времени займет дорога, рассчитываю питание, чтобы в день было 2200-2300 килокалорий. Беру твердые сорта сыров, орехи, крупы, сухофрукты, высушиваю мясо. Главное, чтобы было поменьше влаги. Кроме того, беру чай, сахар и сухари. Также беру немного одежды и зубную щетку, кончик которой отрезаю, чтобы место не занимала; пасту выдавливаю, если ее много, оставляю ровно столько, чтобы хватило. Беру с собой бумажные карты – на случай, если перестанет ловить телефон. Снаряжение вместе с техникой обычно весит больше 20 килограммов.

Поход из Джалал-Абада до Тоо-Ашуу длиной в 350 километров я совершил за 11 дней. Это не предел. Бывает, в день я прохожу по 12–13 часов или по 50–60 километров.

– А что вас как человека привлекает в горных походах?

– Мне нравится чувство одиночества, когда ты сидишь на скале и видишь раскинувшуюся перед тобой страну.

– Говорят, что с экологией в горах Кыргызстана сейчас далеко не все в порядке. Это правда?

– Меня экологическая ситуация беспокоит. Пластик везде. В популярных местах грязно, не научились у нас люди убирать за собой. Когда в рюкзаке у меня есть свободное место, собираю мусор. Но самый большой вред нашей природе наносит выпас скота – столько угодий вытоптано! Из-за этого сокращаются земли для диких животных. И выхода нет: сельским жителям тоже надо как-то выживать.

– Как вас встречают местные жители?

– Они очень гостеприимны, но живут бедно. Их спасают переводы от родственников – трудовых мигрантов, не знаю, что было бы без них. В гости часто зовут, переночевать. Прямо в домах у людей не остаюсь, неудобно, но могу остановиться в пристройках у мечетей.

Вообще, они задают много вопросов: все-таки непривычно видеть людям мужчину, который просто ходит по горам. Однажды в селе рядом с Папанским водохранилищем строители в кафе, где я остановился поесть, подумали, что я нанятый китайцами шпион. Не поверили, что можно просто ходить по горам и снимать видеоролики. А когда шел с Токтогульского в Жумгальский район, меня остановили, потому что думали, что я анашу несу, – в этом районе растет конопля. Пару раз меня и милиция останавливала, документы проверяли. В таких случаях я всякий раз Москву вспоминаю.

– Вы сами монтируете ролики для вашего канала?

– Ролики монтирует один из моих пятерых детей – сын Барсбек. За одну поездку я снимаю часовое видео, из которого получается ролик на 15-20 минут. Ролики озвучиваю на русском языке, чтобы больше людей посмотрело. Думаю, кстати, я тоже на русском языке. Я благодарен учителям, которые привили мне эти знания и любовь к языку.

– Для чего в конечном итоге вы делаете ваши ролики?

– Я не политик, но это видео для меня – способ самовыражения, возможность что-то показать и рассказать людям. Сейчас их смотрят в основном мигранты, живущие в России, а также те наши люди, кто уехал в другие страны, – Америку или Южную Корею. В будущем хочу более профессионально снимать сюжеты и сопровождать их субтитрами на английском. Я часто смотрю интернет-каналы про путешествия, некоторые очень качественно сделаны, хоть сразу демонстрируй по телевидению.

В моих планах – идти дальше и показать другие красивые места Киргизии. Хотел бы путешествовать по разным странам. Кроме Киргизии, я уже увидел Горный Алтай, хочу теперь посетить Монголию, Якутию, Камчатку.