Свято место пусто?

10 лет назад казахстанский парламент ратифицировал соглашение между РК и Сирийской Арабской Республикой о строительстве Казахстанского историко-культурного центра аль-Фараби в Дамаске. В 2012 году комплекс был построен, но не успел открыться: в Сирии началась война. В центре остались только охранники. Два года назад казахстанская сторона перестала платить им зарплату.

Это краткое изложение событий. В реальности же история вышла удивительной, драматической, временами необъяснимой и почти детективной. В ней действуют великий философ аль-Фараби, легендарный правитель Востока султан Бейбарс, два современных государства – Казахстан и Сирия, их президенты, дипломаты, депутаты и чиновники. А рассказал мне эту историю глава сирийской общины в Казахстане Самир Али Дерех. Сам Самир учился в СССР, женился на украинке, с середины 1990-х живет в Казахстане, а 10 лет назад принял гражданство этой страны.

Второй после Аристотеля

– В 1993 году, на второй день после приезда в Алма-Ату саудовскому принцу, которого я сопровождал в качестве переводчика, устроили экскурсию по городу, – вспоминает г-н Дерех. – Нас провезли по проспекту аль-Фараби. Потом мы посетили университет имени аль-Фараби. Вскоре Казахстан выпустил свою национальную валюту, и на купюре в один тенге был портрет аль-Фараби. Я тогда думал: при чем здесь аль-Фараби?

Казахский государственный университет имени Аль-Фараби в Алма-Ате

В детстве Самир Али Дерех жил в Дамаске в ста метрах от кладбища (оно находится в центре города, ему несколько тысяч лет), где похоронен не только этот великий ученый и философ, но и три жены пророка Мухаммеда.

– Естественно, я начал интересоваться, как аль-Фараби связан с Казахстаном, – говорит мой собеседник. – Узнал, что Абу Наср Мухаммад ибн Тархан ибн Узлаг аль-Фараби (872 г. – 950 или 951 гг.) происходит из местности Фараб; наиболее употребительное сокращение его имени так и переводится – «из Фараба». Располагалась эта местность поблизости от Отрара на территории современного Казахстана. Я стал искать ученых, встречался с тогдашним министром культуры – и никто из них не знал, где похоронен аль-Фараби.

И хотя в мире его называют вторым учителем после Аристотеля, здесь, в Казахстане, наследие философа не изучали. Так у меня и зародилась идея – пробудить у казахстанцев интерес к трудам аль-Фараби.

Докажи, что они казахи

Решающим для г-на Дереха стало знакомство с Багдадом Амреевым, который с 1996 по 2018 год работал послом Казахстана в Саудовской Аравии, Египте, Ливии, Турции, Иране и ряде других стран, а с осени этого года является генеральным секретарем Совета сотрудничества тюркоязычных государств. Самир говорит, что Амреев – легенда казахстанской дипломатии в арабском мире. Когда Багдад Амреев трудился в Каире в 2002-2008 годах, он одновременно курировал Сирию, Иорданию, Ливан, Марокко. Багдад Култаевич горячо поддержал идею г-на Дереха воплотить память о великом философе в материальном виде, и его роль в ее дальнейшей реализации трудно переоценить.

Багдад Амреев

Тут надо сказать, что в сирийской столице покоится еще один выходец из Степи – мамлюкский султан Египта и Сирии аз-Захир Бейбарс аль-Бундукдари. Он родился в 1223 или 1225 году на реке Берш, что протекает в Западном Казахстане, а умер в 1277-м в Дамаске. Бейбарс похоронен в центре города в библиотеке, которую начал строить он сам, а закончил его сын. Там сейчас находится мавзолей самого султана и его сына.

Хотя и философ, и правитель принадлежат истории всего человечества, числить их своими сынами хотят самые разные народы. «Своим» аль-Фараби считают не только казахи, но и уйгуры, узбеки, арабы, персы. А народы Северного Кавказа настаивают на том, что Бейбарс – родом из аланов, скифо-сарматских кочевых племен.

По словам г-на Дереха, Багдад Амреев несколько раз встречался с высшим руководством Казахстана. Во время этих встреч он рассказывал об аль-Фараби и Бейбарсе, о том, что они похоронены в Дамаске и что необходимо увековечить их память именно в связи с Казахстаном. Ему на это ответили: «А ты докажи, что они казахи».

– Когда здесь жили аль-Фараби и Султан Бейбарс, еще не оформились казахская, узбекская, туркменская нация – это были племена, – говорит г-н Дерех. – Однажды на встрече у посла Амреева присутствовали три самых авторитетных историка арабского мира, и они подтвердили, что место рождения как великого философа, так и великого правителя – территория современного Казахстана.

Хранили загадочное молчание

В 2004 году Дамаск впервые посетила большая парламентская делегация из Казахстана. В ее состав входило человек двадцать, и сопровождал их Самир Али Дерех. Депутаты почтили своим присутствием места упокоения мыслителя и султана. Делегацию тогда принял президент САР Башар Асад.

На встрече обсуждалось совместное участие Казахстана и Сирии в реставрации святых усыпальниц аль-Фараби и Бейбарса. Асад распорядился, чтобы сирийские государственные органы, лично председатель парламента и мэр Дамаска всемерно содействовали «братьям из Казахстана» в их благородном начинании.

Наши парламентарии как будто бы встретили эту идею с энтузиазмом. Однако делегация уехала, и казахстанская сторона забыла о «благородном начинании» на два с половиной года. Точнее сказать, почти забыла. Министерство культуры РК все-таки отправило в Сирию группу реставраторов, которые на месте ознакомились со спецификой предстоящей работы. Архитекторы с энтузиазмом стали разрабатывать план реставрации исторических объектов и проекты комплекса вокруг усыпальницы аль-Фараби.

Тем временем сирийцы начали самостоятельное финансирование проекта. При этом, разумеется, подготовительные работы по реставрации мавзолея Бейбарса шли в пределах возможностей сирийской стороны. Сирийцы регулярно обращались к казахстанским властям. Они говорили, что денег им от Казахстана не нужно, однако просили хоть как-то подтвердить свое участие в проекте, объясняя, что, если они реализуют проект в мраморе, то никакие изменения будут уже невозможны. Однако казахстанское правительство хранило на этот счет загадочное молчание. В результате сирийцы были вынуждены приостановить работы.

Руководитель сирийской диаспоры в Казахстане Самир Дерех

И тогда г-н Дерех выступил по казахстанскому телевидению. Высказался он в тот раз дипломатично, но твердо: тормозить реставрацию более чем на 10 дней нельзя – если Казахстан будет бездействовать дольше, его участие в проекте станет невозможным.

Как нам обустроить святыни

– После этого и парламент начал кипеть, и правительство тоже. О ситуации узнал президент и дал команду: начинайте работу, – говорит г-н Дерех.

8 августа 2006 года тогдашний казахстанский премьер-министр Даниал Ахметов распорядился создать рабочую группу по реализации проектов. В нее вошли девять человек во главе Ермухаметом Ертысбаевым, который в то время был министром культуры и информации . В недельный срок группа разработала и внесла в правительство проект плана мероприятий, который условно можно было назвать «Как нам обустроить святыни».

В октябре 2007 года в Сирию отправляется беспрецедентно представительная официальная делегация Казахстана во главе с президентом Назарбаевым. Г-н Дерех находился в составе делегации, всюду ее сопровождал, работал переводчиком на встречах лидеров двух стран.

К тому времени было готово уже девять (!) проектов будущего центра аль-Фараби. Руководителям государств презентовали их на специальных стендах. Президент Назарбаев выбрал тот, что органичнее других вписывался в городской пейзаж старого Дамаска. Башар Асад с ним согласился, и именно этот проект в итоге реализовали.

21 октября 2007 года было заключено межправительственное соглашение о сотрудничестве в строительстве историко-культурного центра и мавзолея аль-Фараби, а также реставрации мавзолея аз-Захир Бейбарса в городе Дамаске. С казахстанской стороны его подписал посол РК в Египте и Сирии Багдад Амреев, с сирийской – губернатор Дамаска Башшар Сабан.

Главы Казахстана и Сирии заложили камень под строительство мавзолея аль-Фараби. Спустя 13 месяцев, а именно, 21 ноября 2008 года парламент Казахстана ратифицировал соглашение – и работы начались.

Снести в двухнедельный срок

За 740 лет существования обветшали и мавзолей Бейбарса, и библиотека, им требовалась серьезная реновация. В Дамаск приехала группа казахстанских архитекторов, художников по мозаике, декораторов, оформителей, реставраторов, в том числе книжных: здесь хранились 72 тысячи фолиантов, давно нуждавшихся в «ремонте».

Сегодня надписи у надгробий султана и его сына высечены в камне на арабском и казахском языках. «Хозяин» этого объекта – Министерство культуры Сирии. Вклад Казахстана в восстановлении мавзолея рассматривался как дар нашей страны. Однако если мавзолей Бейбарса нуждался в реконструкции, то центр аль-Фараби надо было строить фактически с нуля. Могила философа находилась у самой границы древнего некрополя «Аль аль-Бейт» и упиралась в стены жилых домов.

Купол мавзолея Бейбарса до, во время и после реставрации

В соответствии с соглашением сирийская сторона отвела под строительство центра 0,22 гектара земли, прилегающей к северо-восточной части кладбища, и обязалась снести находившиеся там жилые строения в двухнедельный срок после выплаты компенсации их владельцам, а затем в течение месяца за свой счет подвести сюда инфраструктуру: электричество, водоснабжение, канализацию, телефонные линии – словом, полностью подготовить стройплощадку.

В рамках госпрограммы «Культурное наследие» на создание центра аль-Фараби Казахстан выделил из бюджета 1 миллиард 512 миллионов тенге или свыше $12,5 миллионов по курсу 2008 года. В том числе 301 миллион тенге ($2,5 миллионов) — на компенсацию за снос 48 домов и 123 миллиона тенге ($1,02 миллиона) – на создание музейной экспозиции. Тут надо уточнить, что Казахстан не просто выплатил компенсацию собственникам жилья и земли, а купил им современные квартиры в других районах Дамаска.

Генподрядчиком объекта было назначено Республиканское государственное предприятие «Казреставрация», субподрядчиком выступила сирийская строительная компания. Группа проектировщиков была смешанной, сирийско-казахстанской. В руководстве стройкой активное участие принимал и Самир Али Дерех.

Весной 2012 года работы были закончены. Этнокультурный центр и мавзолей аль-Фараби стали настоящей архитектурной удачей. Комплекс представляет собой трехэтажное здание с двумя полуподвальными этажами общей площадью 5,6 тысяч квадратных метров. В нем есть мечеть, зиратхана – место для паломничества – с усыпальницей аль-Фараби, три экспозиционных зала – «Независимый Казахстан», «Аль-Фараби», «Отрар», а также офисы и учебные классы, библиотека, шесть помещений для гостей и паломников, столовая на 75 мест, паркинг на 30 машин.

Зал независимости Казахстана

Спрашиваю у Самира, какие именно экспонаты находятся в музейной экспозиции центра.

– Сирийского там ничего нет, – отвечает он, – только казахстанское: музыкальные инструменты, национальные костюмы, предметы быта, документы, есть кабинет президента. Фактически это музей Астаны.

Ни приема, ни передачи

Статья 6 межправительственного соглашения о строительстве комплекса гласит: «По окончании строительных и реставрационных работ совместная комиссия принимает выполненные работы согласно акту приема-передачи и передает объект (мавзолей Бейбарса. – Прим. автора) сирийской стороне. По завершении строительства стороны принимают дополнительное Соглашение о функционировании историко-культурного центра аль-Фараби».

В мае 2012 года общестроительные работы были завершены. Но подписать акт их приема-передачи и ввести комплекс аль-Фараби в эксплуатацию не успели: в конце 2012 года в Сирии начались боевые действия. Стало не до приемок.

Тем не менее 25 декабря 2013 года министр культуры и информации Казахстана Мухтар Кул-Мухаммед издает приказ «О создании совместной казахстанско-сирийской комиссии по приему-передаче выполненных работ историко-культурного центра и мавзолея аль-Фараби в городе Дамаске (Сирийская Арабская Республика)». В комиссию вошел и Самир Али Дерех.

Так выглядела могила аль-Фараби до реставрации

Комиссии предстояло «обеспечить принятие выполненных работ» и «обеспечить разработку проекта Соглашения о функционировании центра». То есть определить судьбу объекта в будущем и передать его на баланс казахстанского ведомства.

По карману районному акиму

Уже почти пять лет в центре аль-Фараби находятся только три охранника, получающие на троих 250 евро в месяц, и один ответственный работник, который следит за экспозицией, – профессор-историк Сулейман из университета Дамаска с окладом 150 евро. Когда в Сирии уже началась стрельба, «Казреставрация» оплачивала работу охраны и профессора из своего бюджета, хотя объект не был ни на ее балансе, ни на чьем-либо еще. Оплачивала до тех пор, пока не поменяли ее директора Ханата Туякбаева, роль которого в реставрации мавзолея и строительстве центра г-н Дерех отметил особенно.

А в конце 2016 года платить охранникам и профессору перестали. Совсем. Но люди по привычке продолжают ходить на работу. Уже два года – бесплатно. Правда, все это время их кормят обещаниями, а центр аль-Фараби так и стоит бесхозным. То есть фактически брошен на произвол судьбы.

Осенью прошлого года Самир Дерех и его единомышленник Сапар Искаков, руководитель благотворительного фонда имени аль-Фараби и султана Бейбарса, предприняли еще одну попытку «достучаться до небес». И направили министру культуры и спорта РК Арыстанбеку Мухамедиулы письмо с настоятельной просьбой погасить задолженность охранникам и ответственному лицу. Иначе, говорилось в письме, те могут «оставить особо важный для Казахстана объект».

Виды на центр аль-Фараби с высоты птичьего полета

Подсчитываем с Самиром, сколько правительство РК задолжало за охрану центра аль-Фараби за 24 месяца, получается 9600 евро. По курсу это чуть больше 4 миллионов тенге. Цена среднего, без изысков, тоя на 500 человек. По карману любому районному акиму.

Пушки глушат муз

– Г-н Дерех, в нашем разговоре мы почти не упоминаем один важнейший, просто определяющий фактор всей истории – войну, которая идет в Сирии уже шесть лет. Не пострадали ли мавзолей Бейбарса и центр аль-Фараби в ходе боевых действий?

– Это святые места для всех. Они не принадлежат ни правительству, ни оппозиции.

– Но были же бомбежки, обстрелы...

– С окраин Дамаска обстреливали российское посольство. Оно находилось дальше центра аль-Фараби, до которого было всего 3-4 километра, но сам центр не тронули. Правда, один раз от взрыва неподалеку вылетели стекла. Хотя вооруженная оппозиция могла не оставить от него камня на камне.

– Скажите, а есть ли сирийцам дело до комплекса прямо сейчас, когда у них самих проблем выше крыши? Мы с вами говорим так, будто война закончилась и пришла пора мирных дел. Но она же не закончилась. Время ли сегодня заниматься культурой в воюющей стране? Ведь когда говорят пушки, музы молчат.

– Надо знать, что такое Сирия. Не первый раз в истории эта многострадальная земля становится ареной столкновения противоборствующих сил из разных концов мира. Но культурная традиция здесь никогда не прерывалась. Если вы сегодня попадете в Дамаск, то увидите там даже балет. К тому же семимиллионная сирийская столица, в отличие от Алеппо, не сильно пострадала от бомбежек – разве что на окраинах.

– Охрана в центре аль-Фараби вооруженная?

– Нет.

– А не было попыток мародерства за эти годы?

– Это Дамаск, – Самир несколько раз повторяет название города, словно одно звучание слова должно мне все объяснить. – Здесь чтут культуру. Варварство, которое творилось во время войны, – дело рук не сирийцев, а иностранцев.

Работа ведется — результата не видно

13 декабря 2017 года Сапару Искакову пришел ответ. Но не от министра культуры, а от его заместителя Актоты Раимкуловой (стилистика оригинала сохранена. – Прим. «Ферганы»).

«По завершении строительства центра Министерство неоднократно инициировало вопрос принятия выполненных работ, – пишет вице-министр. – Однако ввиду того, что в Сирии было введено военное положение, Министерством иностранных дел РК было порекомендовано приостановить это действие до наступления спокойной обстановки. Однако когда военное положение в Сирии затянулось, Министерство предложило сирийской стороне принять объем выполненных работ без выезда на место, на что был получен от сирийской стороны положительный отклик, и в 2013 году был подписан акт приема-передачи по обоюдному согласию».

Центр аль-Фараби с разных точек

Получается, работы четыре года назад все-таки приняли, пусть и дистанционно, «заочно», но до ввода в эксплуатацию дело так и не дошло.

По поводу же долгов охране Актоты Раимкулова сообщила следующее:

«Несмотря на подписание двустороннего акта, казахстанская сторона еще долгое время поддерживала охрану здания, производя четырем лицам сирийской стороны оплату за работу за счет средств РГП «Казреставрация». В настоящее время вопрос находится на контроле Администрации Президента Республики Казахстан (АП РК), и, согласно ее поручению, Министерство совместно с Министерством иностранных дел РК ведет работу в данном направлении».

Сквозь чиновничьи формулировки пробиться к смыслу порой бывает непросто. Что означает это «несмотря на»? Может быть, Минкультспорта считает, что содержать охрану центра должны сами сирийцы? Но г-н Дерех сказал, что «ничего сирийского там нет» – это полностью казахстанский объект. В комплексе все принадлежит нашей стране. Кроме земли, на которой стоит центр, и праха аль-Фараби. И какой в таком случае вопрос находится на контроле администрации президента – неужели грошовые зарплаты секьюрити?

Одно в ответе замминистра кажется совершенно ясным, а именно – фраза «ведется работа в данном направлении». И фраза эта означает, что скорого решения проблемы ждать не приходится.

Смотритель могил

– Г-н Дерех, какие пути решения этой проблемы видите вы?

– Вопрос оплаты, конечно, мелочь. Я сегодня могу позвонить знакомым бизнесменам, и они решат проблему. Но это же позор! Ведь дело не в этих деньгах. А в том, что президент Казахстана в 2007 году поехал в Дамаск не столько для развития экономических отношений с Сирией, не для совместных политических заявлений – а главным образом чтобы расставить все точки над «i» в вопросе о том, что в истории казахов были такие великие люди, как аль-Фараби и Бейбарс. И подтвердить этот факт материальной памятью – реставрацией мавзолея и библиотеки Мамлюка и созданием центра «Второго учителя» как историко-культурного объекта мирового значения.

– Этот центр строился четыре года...

– Да. И для чего он строился? Чтобы потом сказать ему «до свиданья»? Мое предложение такое: идти на прямые межгосударственные переговоры с Сирией и обсуждать дальнейшую судьбу этого объекта. Мое мнение – это должен быть именно казахстанский культурный центр аль-Фараби, где необходимо государственное присутствие, как в любом культурном центре во всем мире. Вы спросите, зачем он нужен? В Казахстане, на территории которого родился музыкант и философ, ничего не знают о том, что он писал. И ученые страны могли бы приезжать сюда, изучать его труды, переводить их на казахский и русский. Для распространения позитивного бренда Казахстана в мире надо не приглашать зарубежных звезд, а, например, провести международный Год аль-Фараби, увязав воедино два имени – государства и философа.

Самир Али Дерех вспоминает, что у казахов есть понятие «шырақшы» – смотритель могил. Людям, которые приходят почтить память похороненного человека, прочитать намаз, шырақшы рассказывает, кем тот был и чем славен. Когда вокруг усыпальницы аль-Фараби построили комплекс, там, по идее, должен был быть именно такой шырақшы. По крайней мере, присутствие Казахстана в том или ином виде выполняло бы функцию смотрителя за святым местом.

Надгробие аль-Фараби до реставрации

– Вторая задача центра – просветительская, – добавляет г-н Дерех. – В Казахстане имя аль-Фараби увековечено в названии улиц, главного университета, его изображение было запечатлено на первой банкноте национальной валюты. А его самого здесь не знают. Прежде всего аль-Фараби нужно изучать самим казахстанцам.

Разговор со стенкой

Письмо Актоты Раимкуловой заканчивается загадочным пассажем:

«Согласно поручению АП РК, в данное время Почетный консул Республики Казахстан в Сирии Саиб Нахас ведет работу с заинтересованными государственными органами Сирии на предмет принятия объекта сирийской стороной. В этой связи надеемся на положительный результат переговоров и, в случае обратного эффекта работы, Министерством будут рассмотрены иные пути решения вопроса».

Как следует понимать слова «ведет работу… на предмет принятия объекта сирийской стороной»? Значит ли это, что Казахстан хочет избавиться от центра аль-Фараби и передать его Сирии? Похоже, г-н Дерех толкует эти слова однозначно: «Я не понимаю, как замминистра может так думать, что нам не нужен этот центр. С министерством говоришь – как со стенкой».

Конечно, общая осмотрительность Казахстана во внешнеполитических контактах понятна и разумна, тем более что Астана – один из важных посредников в процессе мирного урегулирования военного конфликта. Но в данном случае речь ведь идет не о поставках вооружений, не о финансировании сирийского правительства, даже не об экономических проектах, а об усыпальнице человека, существующего вне политики, вне наций, вне государственных границ и времени. Это память, заботу о которой Казахстан взял на себя и построил центр, способный стать историко-культурным объектом мирового значения.

«Уделили на сотрудничество»

Не так давно о центре аль-Фараби вспомнили и в Казахстане: 26 октября на республиканском телеканале 24.kz прошел посвященный этой теме сюжет. Вот что буквально сказал министр иностранных дел РК Кайрат Абдрахманов:

– Сейчас – по мере того как благодаря в значительной мере Астанинскому процессу по мирному урегулированию ситуации в Сирии – жизнь в большинстве районов нормализуется. Поэтому, наверное, у правительства Сирийской Арабской Республики теперь будет и больше времени уделить на сотрудничество с нами. Мы будем проводить переговоры. Это для нас очень важный вопрос. Дело в том, что объект находится на территории другого государства, поэтому здесь очень много чувствительных, тонких вопросов, которые необходимо регулировать на двусторонней основе. Связанных как с собственностью, так и управлением, так и оплатой текущих расходов. Мы над всеми этими – в некоторых случаях – проблемами очень тесно взаимодействуем...

Перед самой сдачей материала в редакцию я вновь позвонил Самиру Али Дереху, чтобы узнать, есть ли какие подвижки с центром аль-Фараби и начали ли там хотя бы платить жалованье охране?

Ответ был отрицательным.

(Фото из архива Самира Али Дереха)